– Ты, лекпин, загадки-то не городи, рассказывай по-простому, что там было-то?

– Ой, что было! – Тубуз театрально схватился за голову. – Я как раз при всем при этом присутствовал, поэтому рассказываю, как очевидец.

Приехал, значит, герптшцог Ули-Клун в карете своей герптшцогской к главным воротам факультетского замка. Его карету ни с какой другой не спутаешь: вся в синие и оранжевые цвета раскрашена, а эмблема у герптшцога – три восьмерки. Приехал, конечно, в сопровождении личной охраны во главе ни с кем иным, как с начальником стражи, господином Еновармом. Тот еще, скажу я вам, дедушка, субъект…

Еноварм на своей любимой повозке впереди ехал и, конечно, первый у ворот факультетских оказался. А ворота-то закрыты, да не просто закрыты, а их к тому же еще и два магостража тролля охраняют. То есть, пройти-то в замок можно через калиточку, а вот проехать – только по особому разрешению декана. Вообще-то, дедушка, тролли обязаны досматривать каждого, кто в замок входит, но на самом деле никого они не досматривают, а все больше дремлют, или вообще спят на своем ответственном посту. Ну и слава Светлой воде, пусть себе спят, а то с этими досмотрами мороки не оберешься…

Так вот, подъехала эта кавалькада герптшцогская к воротам, и тут господин Еноварм как заорет: «Открывай, по-бырому, ворота, троллье племя безмозглое! Не видите, енотовидные, что сам герптшцог Ули-Клун едет?!»

Ха! Привык этот Еноварм на своих подчиненных, да простых горожан орать, привык, что все его слушаются. А тролли-магостражники – на него никакого внимания, даже не пошевелились, как дремали, так и продолжают дремать.

Тогда Еноварм с повозки спрыгнул, к троллям подскочил и пуще прежнего орать: «Вы чегой-то, безмозглые, на мой приказ не регируйте? Ну-ка регируйте по-бырому! Ну-ка открывай ворота, обломай вас жареный тритон!!!»

Шум, гам! Другие стражники герптшцогские вместе с первым еновармовским помощником Тасманом Младшим суетятся, тоже на троллей во все глотки орут. А тролли, скажу я вам, дедушка, спокойные такие ребята. Я, кстати, обоих неплохо знаю, и магостража пятого уровня Е-Лазута и его помощника магостражника Поско. Помню с этим Поско я неплохо…

– И что же магостаржники? – не дал увести разговор в сторону путник.

– Молодцы магостражники, вот что! Когда от криков Еноварма и его помощничков начали барабанные перепонки лопаться, Е-Лазут, вроде бы как ото сна очнувшийся, сказал чего-то своему помощничку, и Поско не только ворота не открыл, но еще и калитку запер, чтобы никто в факультетский замок даже пройти не смог. После этого тролли алебарды свои скрестили и застыли, как изваяния.

Герптшцогу эта комедия быстро надоела, подозвал он к себе Еноварма и что-то на ушко прошептал, по его кожаному шлему постукивая. Тогда Еноварм на свою повозку забрался и направил лошадей прямо на магостражу! Не иначе, чтобы спровоцировать их к применению оружия.

А тролли-то, скажу я вам дедушка, ну и хитрованы! Они лошадей не трогали, нет, они просто взяли, да и дыхнули им в ноздри. Дыхание-то тролльское, сами, поди, знаете, какое иногда бывает мерзкое. Ну и лошаденки бедненькие, как заржали, да как встали на дыбы, да как понесли, – господин Еноварм аж из повозки вылетел и головой о мостовую приложился. Если бы не шлем, даже не знаю, что от головы начальника герптшцогской стражи осталось бы, а так – только сознание ненадолго потерял.

Видя такое дело, господин Ули-Клун решил лично троллей вразумить. Вскочил в своей карете и давай кричать: «Сию же минуту пропустите меня, губернатора Фалленблека, герптшцога Ули-Клуна к Эразму Кшиштовицкому, хозяину замка, который находится на территории моего города!»

Но Е-Лазут недаром самый высший чин магостражников носит. Он все правила факультетские назубок знает и, несмотря но то, что тролль, без запиночки так отвечает: «По установленным канонам никто не имеет права без соответствующего приглашения совершать визиты господину декану Эразму Кшиштовицкому. Если господин декан пожелает, то сам вызовет к себе Ули-Клуна для беседы. А сейчас пропустить мы вас не можем!»

Ха! Видели бы вы, дедушка, во что после этой речи превратилось лицо господина герптшцога! В красный маринованный помидор! Ха-ха-ха! Я думал, что он лопнет от злости. Но тут Еноварм очнулся и сразу же на троллей набросился, а за ним и другие стражники. Хорошо хоть у герптшцога ума хватило крикнуть, чтобы они оружие в ход не пускали, тогда бы наверняка дело до смертоубийства дошло. А так начали магостражи герптшцогских стражничков метелить направо и налево, только их погрыкивания слышны были, да шлепки тел о мостовую.

Господин Еноварм вздумал плеткой своей размахивать, но что для тролля какая-то там плетка? Поско (не гляди что молодой тролль), как схватил своей огромной лапищей начальника стражи за загривок, как приподнял над землей, пару раз встряхнул, да как зашвырнул его прямехонько в карету герптшцогскую! Едва самого Ули-Клуна не пришиб!!! Думаю, после этого у герптшцога всякая охота отпала без приглашения в факультетский замок наведываться и с деканом тет-а-тет разговаривать. А тут еще Поско подошел к лошадям, в карету запряженным, да как еще раз дыхнет им в ноздри, так те, словно бешеные, с места в карьер взяли, и, видать, галопом до самого дворца герптшцогского неслись! Вот так-то, дедушка! – не без удовольствия закончил рассказ Тубуз.

– Стало быть, без особого приглашения на прием к Эразму Кшиштовицкому не попасть, – вздохнул путник. – Стало быть, просто так с деканом и не поговоришь…

– Да вы не бойтесь, дедушка, – улыбнулся Тубуз. – Декан наш хоть и пафосный, то есть, весь такой из себя, но с другой стороны – нормальный мужик. Это он с герптшцогом дистанцию официальную держит, а с простыми людьми и даже с лекпинами или, к примеру, с гномами, очень даже на короткой ноге…

– Да я – то не боюсь, уважаемый. Это ты, гляжу, испугался с второкурсниками соревноваться?

– Я? Испугался?! – воскликнул Тубуз. – Да я лично любого из второкурсников порву! Но для других-то новобранцев это подстава настоящая. Господин Нью, конечно, не дурак, хоть и полный придурок, раз удосужился на второй год остаться. Но все равно, год учебы на Факультете что-нибудь да значит. Естественно, он многих рыболовных навыков поднабрался, да и все второкурсники тоже опыт немалый приобрели, не то, что мы, молодежь. Поэтому преимущество у второкурсников колоссальное. Но, знаете, дедушка, что я вам скажу?

– Ну, и что же ты мне скажешь, отважный лекпин? – доброжелательно улыбнулся тот.

– Я и мои друзья все равно второкурсников порвем! – Тубуз даже подпрыгнул, потрясая кулаками.

– Это почему же? – удивился дедушка.

– Да потому что, как говорит мой друг Алеф по прозвищу Железяка, на рыболовных соревнованиях побеждает не тот, кто больше учился, или кто лучше водоем знает, или у кого снасти богаче, а тот, кому с рождения дано лучше других рыбу ловить.

– Так значит, тебе с Железякой и твоими друзьями это дано?

– Дано! – гордо вскинул голову Тубуз.

– Что ж, дано, так дано, – не стал углублять эту тему путник. – Но вот смотри, какая, как ты говоришь, «подстава» получается. Если новобранцы победят второкурсников, то, выходит, профессора во главе с господином деканом плоховато тех учили. А если второкурсники разделают новобранцев под орех, то, выходит, Эразм Кшиштовицкий ошибку допустил, когда на Факультет всех без разбора зачислял. А? Куда ни кинь – всюду клин получается, в любом случае господин декан виноват окажется. А? Что рот-то разинул?

– М-да, – выдавил из себя Тубуз. – По-вашему, дедушка, выходит и так плохо, и так не очень хорошо? И как же нам теперь соревноваться?

– А ты сам своей головой подумай, отважный лекпин, – сказал тот. После чего развернулся и пошел по ярмарочной площади, как-то по-молодому выпрямив спину.

– Куда же это я отцепчик подевал? – вновь и вновь бормотал под нос лекпин Алеф по прозвищу Железяка, нервно ощупывая многочисленные карманы своей рыболовной жилетки.