— Ты не имеешь право так поступать! — уверено, громко, выкрикнул Тайсон.

— Не притворяйся святым, брат, — нервно бросил Ришард.

— Она тебя возненавидит.

— Только, если узнает.

Прозвучало как-то…жутковато, по итогу чего Тайсон замолчал.

Я же, не особо понимая сути разговора, решила всё же притвориться спящей, точнее, ощутив близкое присутствие Лирссман, недовольно закрутила головой, медленно открывая глаза.

Миг.

Мужчина упирается одной рукой в спинку дивана, а второй в матрац, нависая сверху, пугая одним своим грузным видом. Под глазами залегли тёмные круги, на лице проглядывается короткая колючая щетина, а глаза холодны, как никогда. Нервирует и то, что в меня крайне внимательно вглядываются, пытаясь что-то отыскать.

— Как ты себя чувствуешь? — коротко спрашивает, хватая меня ощутимо за подбородок, наклоняясь ещё ниже.

— Н-нормально, — хрипло выдавливаю, опасаясь супруга.

Его поведение…пугает. Осознаю, что я ни в чём не виновата, чтобы получать негодование. И едва заметно выдыхаю, стоит Тайсону положить руку на плечо брата, с силой заставляя выпрямиться, тем самым отлипнув от меня.

— Не можешь понежнее? — сухо интересуется, вскоре и вовсе отодвигая Ришарда себе за спину, а сам аккуратно присаживается на край дивана у моих ног, беря руку и щупая пульс. — Как самочувствие? — мягко обращается уже ко мне.

На супруга стараюсь не смотреть. Одно его присутствие вызывает необъяснимую тяжесть, как перед бурей. Врач продолжает осмотр, проверяя крепление иглы к вене.

— Ничего не болит, — коротко отвечаю, пытаясь приподняться, ибо нахождение лёжа заставляет чувствовать себя при смерти.

— Аккуратно, — обращается вновь Тайсон, помогая мне приподняться и меняя положение подушки. — Ты переела сладкое, Элеонора. Учитывая критические дни, шоколад подействовал более агрессивно. Пришлось воспользоваться очищающими средствами. Эта капельница поможет. Ты можешь ощущать слабость в теле, это нормально. Два дня постельного режима и никаких нагрузок. К вечеру, если ничего не будет беспокоить, можно будет прогуляться.

То, что я ещё пила крепкий кофе, тактично умолчала. Я и так в глазах этих двух, как ребёнок непутёвый. Сладкое любила, но не ела в таких количествах никогда. А тут прямо…прорвало. Слышала, что шоколад поднимает настроение, локализуя гормоны, отвечающие за стресс. Видимо, стресса скопилось столько, что организм требовал как-то восполнить потерю…энергии.

— Дальше мы сами разберёмся, — раздалось беспрекословное за спиной Тайсона.

Мужчина только едва качнул головой, вскоре поднимаясь и разворачиваясь ко мне спиной.

— Всё же подумай о моих словах. Не усугубляй ситуацию, — как-то устало выдохнул мужчина, следом подхватывая свой чемоданчик, прощаясь со мной и покидая дом.

Мимо своего брата Тайсон прошёл молча, и я поняла, что мужчины явно что-то не поделили. Вмешиваться, не видела смысла. Влезать в семейные разборки — опасно, да и это сблизит нас с Лирссман, чего мне совершенно не хотелось.

— Больше никакого шоколада, — жёстко отрубил, бесцеремонно усаживаясь на диван, кладя мои ноги себе на бёдра.

«Прям идиллия!», — так и рвался сарказм, но лишь нахмурилась, переводя взгляд на капельницу.

— Долго ещё? — сухо поинтересовалась.

— Примерно час.

— Мне нужно в туалет.

Ришард молчал пару секунд, после чего подхватил на руки, отцепляя пакет с лекарством от штатива, и всучил мне в руку,

— Выше держи, — только велел, что я сразу выполнила.

Пока не стоит злить зверя, да и не в том я состоянии. Всё же, слабость присутствовала.

Когда мы оказались в ванной комнате на первом этаже, Лирссман аккуратно поставил меня на ноги около унитаза, продолжая стоять рядом, прожигая взглядом.

— Выйди, пожалуйста. И принеси мою сумку, — устало попросила, усаживаясь на закрытую крышку фаянса.

— Не смей закрывать дверь.

Даже удивилась, что супруг не сопротивлялся, ещё и ничего по поводу моей просьбы не сказал. Хотя, в последнее время он вовсе изменился. Некоторые его поступки перестала даже пытаться понять.

Прошло не более пяти минут, как Лирссман вернулся, протягивая мне сумку, в которой я сразу начала рыться. Держа в руках заветную коробочку с томпонами, подняла голову, вопросительно смотря на мужчину. Он молчал, оставлять меня одну не собирался явно.

— Выйди, — чуть настырнее попросила, а на мужском лице и мускул не дрогнул.

— Вдруг тебе станет плохо.

— Если станет плохо, позову тебя. Можешь караулить под дверью, разрешаю, — всё же не вытерпела, и нотки раздражения в голосе проскользнули.

И опять.

Ничего не говоря, только пробуравив тяжёлым взглядом, Лирссман оставил-таки меня одну, и я смогла облегчённо выдохнуть. Понимая, что от супруга можно всего ожидать, действовала быстро, сделав самые главные дела в первую очередь. Положение затруднялось наличием капельницы, которая должна была находиться в одном конкретном расположении, но, не смотря на это, справилась. Когда подошла к зеркалу, криво усмехнулась, разглядывая свой потрёпанный вид. Ожидала худшего, но кроме тёмных синяков под глазами и бледного лица, ничего критичного не заметила. А едва включила воду в раковине, как дверь распахнулась, и около меня вновь возвышался Ришард, перехватывая пакет с лекарством, удерживая на уровне своего лица. Что-либо доказывать не стала, сил и так было мало. Лишь наскоро умылась, расчесалась, собирая волосы в небрежную гульку на затылке.

— Мне можно есть? — равнодушно поинтересовалась, смотря на супруга.

— После капельницы.

Молча кивнув, вновь оказалась на крепких руках. Только голову на горячее плечо положила, прикрывая глаза. Мы вернулись в гостиную, и меня опять уложили на диване, а мои ноги покоились на крепких бёдрах супруга. Ничего говорить не стала, да и вновь заснула.

После очередного пробуждения, почувствовала, что Лирссман до сих пор рядом, только вот теперь над моими ногами, упираясь в сидушку дивана, расположился устойчивый переносной деревянный столик, а котором стоял ноутбук Ришарда, и сейчас мужчина что-то в нём усердно быстро печатал.

— Сколько времени? — спросонья спросила.

Сначала посмотрела за окно. Солнце спряталось за тучами и шёл небольшой дождь, отчего происходила путаница во времени. Зато капельницы не было, а на месте иглы красовался небольшой белоснежный пластырь.

— Пять часов вечера, — ровно бросил Лирссман, продолжая печатать и одновременно разговаривая со мной. — Как себя чувствуешь?

На пару секунд замолчала, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Ничего не болит. Но хочу пить и…есть.

Вскоре я уже сидела на кухне за столом, уставленным исключительно полезной и какой-то пресной едой. Всё варённое и пареное, только на тарелке перед Лирссман сочный мясной стейк с дольками запечённой золотистой картошки.

— Я тоже хочу мясо, — обиженно протянула.

Мужчина приподнял скептически бровь, разрезая свой стейк и отправляя первый сочный кусочек в рот.

— Несколько дней ты на диете. Будет тебе урок, что переедать что-либо вредно.

Насупилась, подцепляя приготовленный на пару перец, отправляя в рот.

Как-то в детстве я отравилась клубникой. Отец прислал курьером несколько ящиков с ягодой, а пока мамы не было дома, я налопалась от души. Потом лежала в больнице с серьёзным отравлением. К слову, клубнику так есть и не перестала. Зато мама знатно поссорилась с отцом, запретив нам видеться месяц. С тех пор, всё, что касалось еды, мне отправляли дозировано. Но тот период запомнился больше безвкусной пресной едой, особенно воротило от куриного бульона без капли соли. То ещё дерьмо! Подобных случаев не было до сегодняшнего дня, но тут хоть немного соли ощущала.

Поев, вновь переместились в гостиную. На улице стало заметно темнее, дождь усилился, и временами где-то вдали слышался гром и сверкали молнии. В комнате горел только напольный торшер, и сейчас обстановка казалась слишком интимной. Но, учитывая моё болезненное состояние, была уверена, что Ришард замечать меня не будет.