— Что ты молчишь?

Повелитель, едва касаясь воздуха, лёгким движением пальца поднял перед собой слугу.

— Повелитель, прошу прощения! Но это прямое провозглашение войны!

Демид сжал руку в кулак, и его слуга упал, корчась от боли. Потом, немного ослабив хватку, он сказал:

— Война и так не за горами. Сейчас же разошли всем приглашения на завтрашний совет.

Рудольф упал жалко к ногам повелителя и охрипшим голосом произнёс:

— Повинуюсь вашему приказу!

Затем Демид встал с трона и оттолкнул ногой Рудольфа.

— Хочу посмотреть на неё ближе. Действительно ли эта война того стоит?

* * *

Не знаю, сколько я проспала в постели, но, открыв глаза, была всё в той же комнате. За окном стало ещё темнее: похоже, ночь наступила.

Моя голова перестала болеть, и чувствовала я себя лучше. Конечно, если можно так сказать. Ведь физической боли не было, но страх был невероятный: он накрыл меня с ещё большей силой. Я чувствовала, что должно произойти что-то плохое. Пока я жива, но что будет через минуту, этого я не знала. Не успела я сесть на край кровати, как в комнате вдруг появилось свечение: пламенные искры заполнили собой пространство, и из него появился мужчина. Я не успела даже отреагировать никак, ведь такое увидеть я точно не ожидала!

Невероятно красивый и высокий мужчина стоял передо мной, словно воплощение силы и величия. На нём была тёмная кожаная рубашка с золотым узором, идеально облегающая его мощное тело, и чёрные кожаные штаны, обрамлявшие его фигуру. Высокие крепкие сапоги придавали ему ещё большей мужественности. Вокруг него расплёскивались языки огненного пламени, как будто сама стихия подчинялась его воле. Его короткие тёмно-каштановые волосы были элегантно зачесаны назад, подчеркивая выразительные черты лица. Большие, восхитительно красивые глаза играли оттенками желто-красного, словно отражение заката, вызывая магнетическое притяжение. Прямой нос, подтянутые скулы и массивное телосложение придавали ему внушительности, а чёрные брови добавляли жесткости. Удивительно соблазнительные губы лишь усиливали загадку его облика. На голове его величественно сидела корона, пылающая огнем; она словно утверждала, что он и есть тот самый «Повелитель», повелитель, творящий судьбы и завораживающие тайны.

Я замерла на месте, не понимая, что происходит. Может быть, это шутка чья-то? Или всё-таки я сплю? Передо мной стоял мужчина в огне, нет, даже не в огне — он сам извергал пламя.

Он сделал несколько шагов ко мне, а я даже сдвинуться с места не могла. Просто сидела, приоткрыв рот, и смотрела, как он идёт ко мне. Категорически мой мозг отказывался верить глазам.

Он подошёл ко мне и ухватил за руку, заставляя подняться. Я вскрикнула от боли.

— Ай, больно! Отпусти!

Он ослабил хватку и обхватил меня за талию, прижимая к себе и с любопытством рассматривая.

— Вблизи ты ещё красивее! Я давно тебя искал, мой ангел!

Я сглотнула и попыталась вырваться из его рук, но попытка была неудачной.

— Кто ты такой? Как я сюда попала? Что тебе от меня нужно?

Он продолжал меня прижимать к себе и сверлить взглядом. Улыбнувшись уголком рта, сказал:

— Я представлюсь. Меня зовут Демид. Я правитель преисподней, и ты сейчас в Аду.

Мурашки прошли от его речей. Теперь меня охватил страх. Страх, что это может быть правдой. Ведь он выглядит совсем не как человек. И его грозный голос пронизывает до глубины души. Я словно жертва в руках хищника, готового разорвать свою добычу.

Он рукой ухватил меня за волосы, запрокидывая голову назад и заставляя смотреть в его глаза.

— Ангел мой, ты умерла в пожаре в том клубе, а я забрал твою душу в АД для своих личных целей, — он склонился ближе к моему лицу. — Тебе достаточно знать, что ты никогда не вернёшься обратно. Души живут вечно, или пока я собственноручно их не уничтожу. Готовься к вечности со мной.

Он потянул сильнее за волосы и склонился поцеловать в шею. Я вздрогнула, и на глаза сразу навернулись слёзы. Я попыталась оттолкнуть его, но он сжал мои руки за запястья, не больно, но достаточно ощутимо.

— Что ты такое говоришь? Я не могу в это поверить! Нет, я не хочу в это верить!

Он отпустил мои волосы и поднял меня одной рукой, отнёс к кровати и опрокинул на нее, прижимая своим телом сверху.

— Смирись с этим. И запомни: у тебя нет права голоса, пока ты здесь!

Его рука скользнула по моему бедру, задирая подол платья, тогда меня охватил дикий ужас. Я представляла, что меня ждёт, и абсолютно не представляла, как этого избежать. Он по-прежнему удерживал мои руки, пресекая любую попытку сопротивления.

— Нет, не надо! Прошу тебя, отпусти меня!

Демид склонился над моим лицом и впился в губы, так властно орудуя языком внутри.

— Ммм… — простонал он. — Такие сочные девственные губки! Я уже предвкушаю, как войду в тебя!

Его рука добралась до моего влагалища, я дёрнулась и зажмурила глаза, но он осторожно провёл пальцем по промежности и тут же убрал руку.

— Не буду тебя брать сейчас, — прошептал он мне в лицо и обхватил его рукой, заставляя меня распахнуть глаза. — Дам тебе возможность осознать, где ты находишься.

Он опять склонился для поцелуя, заставляя смотреть на него, не позволяя отвести взгляд. Потом освободил мои руки, поднялся с постели и, уходя, он обернулся.

— До завтра, Мирослава!

И с дьявольской улыбкой на лице исчез в огне.

Тело задрожало от страха, и слёзы потекли по глазам. Я села на край кровати и закрыла ладошками лицо. Это не просто страх был! Это немыслимый ужас овладел мной. В такое поверить было невозможно, но я сижу здесь и сейчас. И, что завтра будет, одному Богу известно. Но, как он сказал, я сейчас в Аду, и, вероятнее всего, только дьявол знает на всё ответ. А душу я ему отдавать пока не собираюсь!

Где-то вдалеке виднелся яркий белый свет. Я шла на него: он меня звал.

— Мира…

— Мама? Не уходи, прошу! Я иду к тебе…

Подойдя к свету, я увидела родителей, которых обнимала я.

— Может, всё-таки передумаешь? Здесь тоже хорошие вузы есть…

— Да всё ОК…Мамуль, папулечка, я вас очень люблю!

Мои воспоминания или сон? Возможно, я всё-таки умерла? Каждый вдох приносил невыносимую боль, как если бы сама жизнь вырвала сердце из груди. Тьма, словно ненасытный хищник, проникала в самую глубину моей души, окутывая меня своим холодным покрывалом. Свет постепенно угасал, и голоса близких, некогда звучавшие так ясно, становились всё тише, растворяясь в безвестности. Я просыпалась, но не ото сна, а от предчувствия утраты, щемящего чувства, что я вновь оказалась на грани между мирами — там, где реальность и потустороннее сливаются в неподатливое единство. Каждый момент тянулся бесконечно, словно время само по себе желало позабыть обо мне. Я искала в беспокойном сердце знаки жизни, надежды, но лишь ощущала, как тьма обвивает мои мысли, поглощая их одним своим дыханием. И в этом угасании, в этой бесконечной борьбе между светом и тенями я вновь и вновь задавала себе вопрос: «Неужели это конец? Или только начало?»

Пробудившись со слезами на глазах, я глубоко и тяжело дышала. Пришло осознание того, что всё это не сон. Я всё в той же комнате лежала одна на кровати и осознавала, что это только начало — дальше будет хуже. Оглянувшись по сторонам, я никого не обнаружила. Из окна пробивались лучики света. Наверное, уже утро. Я поднялась с постели, подошла к балкону и отдернула штору. Холодная осенняя погода стояла на улице.

— Доброе утро, Мирослава!

Я опешила и с осторожностью обернулась, но никого не увидела.

— Кто это сказал? — стоя в недоумении, я думала, что сошла с ума.

— Я справа от тебя.

Сделав пол-оборота вправо, я обнаружила зеркало, обошла вокруг него и стала напротив.

— Говорящее зеркало? Или я всё-таки из ума выжила?

Зеркало вдруг засветилось, и моё отражение скрылось — в нём появилась тёмная дымка.