Она оперлась рукой о землю и попыталась встать, но ноги затекли от долгого сидения в неудобной позе, и девушка снова упала на землю. Гном подошел и поддержал ее, когда она поднималась во второй раз. Хотя, когда он говорил, тон его был недовольный и ворчливый, но действия говорили об обратном. Они молча дошли до дома, Франческа села за стол, а Гном разжег огонь в очаге. Гном повесил маленький котелок над огнем, подождал пока вода в нем закипит и бросил туда травы. Когда вода немного остыла, он налил настой в чашку:

– Выпей, тебе нужно успокоиться, – он придвинул чашку к девушке.

– Э, нет, – покачала она головой, отодвигая чашку от себя, – не нужно опять меня вырубать. Мы, кажется, договорились.

– Это не сонная трава, – заверил он, снова двигая к ней чашку.

Девушка кивнула, сделала глоток и подождала. Когда ничего не произошло, она глубоко вздохнула и сделал еще глоток. Расстегнув застежку плаща, она положила его на лавку рядом с собой.

– Тебе нужно уходить, – тихо сказал Гном. – Он не выживет. А потом они станут искать тебя.

Он не стал спрашивать, что произошло. Когда Франческа не вернулась днем после похода в деревню, он не обратил на это внимания. Эта девчонка делала, что хотела, наверно, опять застряла где-то в лесу, пытаясь поймать очередную редкую птицу, чтобы оперение стрел выглядело «красиво», как она говорила.

Когда она училась стрелять не все сразу шло гладко, лук действительно был тяжел для нее, а чтобы спустить тетиву требовались большие усилие. Но она была такая упертая, что смогла с ним справиться, хотя по первости после тренировок ее руки тряслись так, что этого нельзя было не заметить. Но когда она попала в свое первое животное, лес в тот момент огласился таким громким криком восторга, что Гном подумал, его слышали даже в деревне.

А что потом было со стрелами. Большую часть она переломала, участь стрелять, и для Гнома до сих пор было загадкой, как этого можно было добиться. Ему пришлось учить ее изготавливать стрелы, потому что тогда он думал, что с ее умением их крошить, девушка вряд ли дойдет до конца своего будущего путешествия. И сразу после того, как они совместно сделали первые несколько стрел на замену, она заявила, что если стрелы можно делать самостоятельно, то они должны быть красивыми. Это последнее слово, которое бы применил лучник описывая свои стрелы. Гном посмотрел на колчан, лежавший сейчас у ее тюфяка. Оперение стрел в нем было очень необычным, пестрым, из маховых перьев недавно пойманной птицы, и перевязаны стрелы были ярко красной нитью.

Когда солнце стало клониться к закату, Гном понял, что что-то не так. Он пошел в деревню, и не доходя до дороги, наткнулся на дорожный мешок Франчески. Недалеко от него, на земле виднелась свежая кровь. Рана была очень серьезная, но не было никого, кто ее получил. Он взял мешок и стал изучать оставленные следы, расходившиеся от этого места. Солнце было уже низко, времени было мало. Две цепочки тяжелых следов уходили к деревне, они сильно проминали землю, явно неся что-то тяжелое, да и капли крови на листве это подтверждали. Еще одна цепочка следов уходила дальше в лес. Он пошел по ней. Достаточно далеко от этого места он нашел Франческу.

– Я не хотела, чтобы так вышло, – довольно жалко произнесла она, склонившись над чашкой.

– Я тебе уже говорил, это закон леса, – жестко произнес он, – не думаю, что у тебя был выбор.

– Я не знаю, – ответила она, все еще пребывая в шоке, но успокаивающий настой уже стал действовать, – выбор есть всегда. Но на этот раз он был чертовски плохой.

Гном внимательно посмотрел на девушку. На левой скуле перетекая на щеку, наливался огромный синяк. Она сидела, понурив плечи, глядя в чашку перед собой.

– Ты сделала то, что сделала. Теперь живи с этим, – Гнома было невозможно переубедить. – И тебе придется завтра уйти.

– Но подожди. Завтра? – воскликнула Франческа, забывшись. – Но я еще не готова. Я не могу уйти, мне еще нужно многому научиться.

– Все что тебе нужно, я уже показал. Если считаешь, что этого недостаточно, то ты не дойдешь.

– Гном, ты сама доброта, – с иронией произнесла она.

– Допивай и иди спать, – по ее ответу, Гном понял, что она начала приходить в себя, больше успокаивать ее не нужно. – Завтра с утра отправишься в путь.

Девочка, ты вообще ничего не знаешь?

Утро выдалось очень солнечным, как будто всего, что было вчера, не происходило. Франческа села в постели и потерла руками глаза. Когда она дотронулась до левой щеки половина лица отозвалась болью. Похоже за ночь на щеке налился синяк от вчерашнего удара по лицу. Она огляделась. Дверь в дальнюю комнату была приоткрыта и было слышно, что Гном там что-то делает. Девушка никогда не была в его мастерской, потому что он в самом начале не разрешил туда входить. И, похоже, для нее это навсегда останется загадкой. Она вылезла из-под одеяла и разожгла огонь в очаге под котелками. Вышла на улицу, чтобы умыться из большой бочки рядом с домом. Обычные утренние дела, как всегда. Но Франческа уже четко понимала, что делает это в последний раз.

Она зашла обратно в дом в тот момент, когда Гном вышел из своей мастерской. В одной руке он держал ее дорожный мешок, во второй какую-то новую вещь. Он положил ее на стол.

– Это тебе, возьми, – он кивнул на сплетение кожаных ремней на столе. – Думал, успею закончить к твоему уходу, но теперь есть, как есть.

Она взяла в руки то, что лежало на столе. Это была широкая пластина из толстой выдубленной кожи с четырьмя нашитыми на нее полосами, расположенными под небольшим углом друг к другу. В верхней части были две широкие кожаные лямки, внизу были пришиты длинные мягкие кожаные ремни.

– Что это? – она вертела в руках эту вещь, пытаясь вспомнить, что это ей напоминает.

– Наспинные ножны.

– Наспинные ножны? – удивленно переспросила она. – А такие, вообще, бывают?

– А как ты собираешься носить свои ножи? В руках? – проворчал он в ответ.

Когда он узнал, что на все заработанные охотой деньги, она заказала у кузнеца пять ножей, таких же как первый недоделанный нож без нормальной рукояти, он ворчал весь вечер, что глупая девчонка не понимает, как распоряжаться деньгами и зря их потратила.

– Хорошо, хорошо, – подняла она руки. – Благодарю тебя.

Она просунула руки в лямки и поправила их на плечах, длинные ремни она обернула крест-накрест вокруг талии и завязала узлом на спине под кожаной пластиной. Она чувствовала себя как в мотоциклетной черепахе, защищающей спину от падения, было очень непривычно. Гном подошел к ее постели и взял с пола ножи, которые она заказала у кузнеца. Зайдя ей за спину, четыре из них он вложил в пришитые сверху ножны, проверяя хорошо ли они держатся. Удовлетворившись, он кивнул и вернул оставшиеся два обратно девушке. Она привычным движением убрала каждый из них в наручи.

Франческа завела руку за спину, нащупав обмотанную веревкой рукоять ножа. Он легко вышел из ножен. Движение получилось плавным и быстрым. Повертев нож в руке, она попыталась засунуть его обратно в ножны. Не видя их, ей пришлось завести вторую руку за спину, чтобы нащупать ножны и убрать туда нож, но, когда это удалость, он очень плотно вошел в них и хорошо держался на спине. Пока это было неудобно, но она знала, что приноровиться.

За то время, что она провела у Гнома, несмотря на его постоянное ворчание о том, что все, что она делает, не должна делать женщина, он сделал для нее много хорошего. Всем, что у нее было в этом мире и всему, чему она научилась, она была обязана ему. Ей действительно повезло, что в первые же минуты пребывания здесь, она встретила именно его.

– Ты не боишься, что люди придут к тебе? – вдруг спросила она.

– Чего мне бояться людей, я всего лишь старый гном, – проворчал он, – и это не я убил кого-то из них.

Это было жестоко, снова напоминать об этом, но Франческа убила человека и так просто об этом было не забыть.