— Ух!

Я со всех сил кинул мяч Танигути, стоящему на второй базе. Два игрока противника, посчитав, что мяч улетел далеко, уже бежали к базам. Танигути поймал мяч и заступил на базу — два аута одним махом!

Как-то продержались. Ох и устал я.

— Хорошая игра!

Чувствуя на себе восхищенный взгляд Асахины, и приняв опрометчивые ободряющие удары перчатками по голове от Танигути, Куникиды, сестренки и Цуруи, я показал в ответ знак виктории и кинул взгляд в сторону Харухи. Она с хмурым лицом смотрела на табло (а на самом деле, переносную школьную доску).

Я сел на скамейку и накинул на голову полотенцем. Ко мне подошел Коидзуми:

— Продолжим разговор?

Что-то не хочется.

— Есть решение по аналогии. Когда в тот раз ты с Судзумией-сан попал в тот мир, как вам удалось вернуться?

Не заставляй меня это вспоминать!

— Если воспользоваться тем же методом, возможно, ситуация улучшится.

— Не пойдет!

Коидзуми сдавленно засмеялся. Эй, ты, бесишь уже!

— Так и думал, что ты это скажешь. Тогда, придется защищаться до последнего и брать измором, ведь нас устроит только победа. У меня есть замечательная идея. Думаю, должно сработать, в конце концов, наши с ней интересы должны совпадать.

Коидзуми улыбнулся и направился к стоявшей без движения в зоне разминки Нагато. Затем сей субъект наклонился к ее уху и что-то прошептал, слегка растрепав дыханием короткие волосы. Тут Нагато быстро повернулась и бесстрастно воззрилась на меня. Это что, был кивок? Голова, будто поддерживаемая леской, как у марионетки, еле заметно дернулась вверх-вниз, и кукла отправилась в путь к зоне бьющего. Взглянув влево, я увидел, как за Нагато внимательно наблюдает уже Асахина.

— Нагато-сан… все-таки…, - сказала она со слегка побледневшим лицом, что заставило меня забеспокоиться.

— Что она сделала?

— Нагато-сан, похоже, читает заклятья.

— Заклятья? Это еще что?

— Ммм… Закрытая информация.

Асахина виновато опустила голову. Да нет, все нормально. Если закрытая информация — ничего не поделаешь, так? Эх, похоже, сейчас опять начнут твориться какие-то нереальности.

Знаком я с заклятьями Нагато.

Одним жарким майским вечером это было. Если бы тогда Нагато не вторглась в класс, я, несомненно, сейчас бы мирно почивал под могильной плитой. В тот раз Нагато тоже скороговоркой бормотала что-то наподобие каких-то заклятий и предотвратила покушение на меня. Кстати говоря, тогда Нагато еще носила очки.

А сейчас что она планирует делать?

Тут же это стало ясно.

Взмах битой — хоум-ран!

Мяч, с высокой скоростью пущенный питчером после удара Нагато, в котором на первый взгляд и силы-то достаточной не было, взмыл высоко в небо и исчез из вида за ограждением стадиона.

Я повернулся к нашей команде. Коидзуми с элегантной улыбкой кивнул мне, лицо Асахины слегка побледнело, но удивленной она не выглядела, а сестренка с Цуруей простодушно закричали: «Крутооо!..»

У остальных же просто попадали челюсти. У противников, разумеется, тоже.

Харухи прибежала, подпрыгивая от радости, к дому, где Нагато с отсутствующим видом завершила свой круг по игровому квадрату и, похлопывая ее по шлему, сказала:

— Отлично! И где столько сил взяла?!

Далее она, схватившись за тонкую ручку Нагато, принялась ее сгибать и разгибать. Та стояла молча и не сопротивлялась.

Затем Нагато подошла к скамейке.

— Вот, — она указала на старую бейсбольную биту, передавая ее мне. — Модификация атрибутивной информации.

— Что это? — спросил я. Нагато некоторое время безотрывно смотрела на меня.

— Режим самонаведения.

Ограничившись этими словами, она возвратилась на скамейку, села в уголке и, достав из-под ног толстую книгу, уставилась в нее.

Счет 9:1. Кажется, этот иннинг будет последним.

Судя по лицу питчера, тот еще не восстановился после шока, но мяч мне метнул, на мой взгляд, все же весьма неслабый.

Тут я и понял, что значили слова Нагато.

— Уух!..

Бита двинулась сама по себе, потащив за собой мои плечи и руки. Бамс!

Я думал, что это будет обычный удар, но мяч, будто подхваченный ветром, устремился ввысь, перелетел ограждение и долетел до соседнего второго бейсбольного поля. Хоум-ран. Действительно, «режим самонаведения».

Я отшвырнул биту, ставшую теперь шедевром инженерной мысли, оснащенным устройствами автонаведения и автоусиления, и побежал.

Минуя вторую базу, я поднял голову и встретился взглядом с Харухи, поднявшей обе руки над головой. Она сразу же отвернулась. Могла бы и вон, как моя сестренка или Цуруя порадоваться. Порадуйся, что ли, как, вон, моя сестренка с Цуруей. Увидел я и изумленных Танигути с Куникидой, и молчащих Асахину, Коидзуми и Нагато. Девятка игроков противника пребывала в шоке.

Не могу передать, как я перед ними извиняюсь, но этому шоку еще предстоит продолжаться.

Следующей к позиции бьющего на нетвердых шагах подошла моя сестренка. Из-за того, что шлем был ей слишком велик и закрывал пол-лица, равновесие она тоже держала с трудом. Мое заранее заготовленное секретное оружие могучим ударом запулило первый же мяч далеко за пределы ограждения. Очередной хоум-ран.

Сколько же будет продолжаться этот театр абсурда? Всему же есть предел! Чтобы малявка-пятиклассница сделала хоум-ран на мяче, пущенным студентом университета со скоростью километров 130 в час (по моим расчетам) — в реальности это попросту немыслимо!

— Здорово!

Харухи в реальности происходящего не сомневалась ни капли. Кружась с моей сестренкой, завершившей круг до дома, она счастливо улыбалась.

— Невероятный талант! Тебя ждет блестящее будущее! Ты и в Высшую Лигу попасть сможешь!

Сестренка весело визжала, вертясь вместе с Харухи. Ну, что тут сказать… Счет 9:3.

Я сидел на скамейке, обхватив руками голову.

Бомбардировка хоум-ранами продолжалась. Сейчас счет был 9:7. Семь хоум-ранов подряд в одном иннинге. Наверное, мы войдем в историю турнира с рекордным их количеством.

Мощно послав мяч ввысь, на скамейку вернулся Танигути:

— Я в бейсбольную секцию решил записаться. Если уж у меня такие способности, то и Высшая Школьная Лига по бейсболу для меня не предел. Мне даже показалось, будто бита сама по мячу ударила!

Стоявший рядом с ним Куникида был не менее высокого мнения о себе:

— Ага, точно!

Все оживленно переговаривались, Цуруя, похлопывая напряженную Асахину по плечу, громко смеялась. Как же повезло, что они настолько легковерные.

— Вперед, собрались! — сказала Харухи, потрясая над головой битой. Разве эти слова не питчеру больше подходят?

Снова раздалось металлическое «бамс!», слышать которое я уже устал, и мяч ударился о табло на дальнем конце поля.

9:8. К этому времени у противника сменилось уже три питчера. Вряд ли они хотели, чтобы их жалели, но удержаться я не мог. Бедняги.

Асахина, Нагато и я в свою очередь совершили по хоум-рану. Теперь счет был в нашу пользу — 9:11. Одиннадцать хоум-ранов подряд. Я начал подумывать, что если это дело не прекратить, может произойти что-то страшное. Было чувство, что взоры не только наших игроков, но и игроков противника приковывались к нашей бите. Может, они решили, что она волшебная? Впрочем, не так уж это далеко от истины.

Перед тем как передать биту сестренке, я подошел к Нагато, сидевшей с книгой на краешке скамейки:

— Все, хватит, — сказал я.

В противоположность своей нормальной скорости — раз в секунд десять, Нагато необычно часто заморгала.

— Ясно, — ответила она, коснулась пальцами рукоятки биты и что-то скороговоркой пробормотала. Что именно, я не расслышал, а если бы и расслышал — все равно ничего бы не понял.

Затем Нагато убрала руку и, не говоря ни слова, села на скамейку, снова раскрыв книгу.

Охо-хо…

Подходы моей сестренки, Коидзуми и Куникиды закончились последовательными страйк-аутами всех троих, будто хоум-ранов до того и не происходило. А их и не было — сплошное жульничество.