Да, я знала, что мой конец предрешён. Однажды я свершила глупость, за что мне придётся поплатиться жизнью. Но знай, я ни о чём не жалею.

Главное помни, что ты сильнее многих, и когда твоя истинная сила пробудится, прими её без страха. Я пыталась с ней совладать, но мои попытки оказались напрасны. Невозможно совладать с тем, что тебе не принадлежит.

И знай, я люблю тебя. И прошу, прости…»

Невнятное, короткое, сумбурное письмо, заставившее меня перечитывать строчки раз за разом, отыскивая скрытый смысл, постоянно утекающий от меня, словно песок сквозь пальцы. А ещё кольцо…

Я боялась прикоснуться к нему, словно это станет чем-то фатальным. Безусловно, блеск камня пленял и как будто нашёптывал надеть, ощутить всю свою ценность. Я уже потянулась рукой, но раздался громкий звонок телефона, возвращая в реальность. Закрыла поспешно коробку от соблазна, нервно проводя пальцем по экрану. Номер незнакомый, и мне бы насторожиться, но в тот момент было не до этого.

— Алло, — выдохнула, прикрывая коробку документами на землю.

Но в ответ тишина. Абсолютно никаких звуков, хотя…

Ошиблась. Стоило прислушаться, и различила едва слышимый шелест листвы, вперемешку с шумом мотора авто.

— Эй! Я не играю в молчанку, — разозлилась, что для меня довольно-таки странно. — Да идите вы! — ругнулась, сбрасывая вызов, а после и вовсе отключая телефон.

Вскакивая с места, заметалась по кухне, после переместилась в ванную комнату, где умыла несколько раз лицо прохладной водой, тщательно избегая отражения в зеркале. Вернулась на кухню, прикусывая ноготь и посматривая на кнопочный телефон.

Если честно, на сегодня мне хватило информации и потрясений, учитывая, что ночь не спала. Но внутреннее желание докопаться до истины и вскрыть ящик Пандоры оказался сильнее.

Естественно, в телефоне не было ни писем, ни какой-либо информации, а в списке контактов один единственный номер, и то очень странный. Не российский, да и на зарубежный не тянет, больше напоминает координаты. Но проверить теорию решила позже.

Включаю ноутбук и сначала пытаюсь подобрать пароль, но ни одна дата не подходит. Сама не понимаю, как ввожу дату смерти мамы и…

Загружается рабочий стол и лишь с одной папкой без названия. Но первым делом прогружаю браузер, захожу в «историю» и тут же всё закрываю. Мирослава не была дурой, и успела подчистить за собой все следы. Конечно, можно было обратиться за помощью к знакомым программистам, слышала, они и удалённую информацию способны восстановить, но тем самым я допущу незнакомого человека к тайнам сестры.

Меж тем открываю безымянную папку, и вот там уже папок намного больше. Удивляюсь, когда нахожу папку с фотографиями, где Мира в компании Карима. Хотя ничего странного. Они встречались, пусть мужчина и пытался скрыть сей факт.

На большинстве фотографий лицо сестры безэмоционально, как всегда, где-то во взгляде читается явное пренебрежение к окружающим и величие к себе. Мира знала себе цену и никому не позволяла вытирать об себя ноги. Порою, она пугала резкими высказываниями и надменным тоном, даже мужчины её побаивались. А когда узнавали, что мы сёстры, то впадали в ступор. И я даже не помню, в какой момент жизни мы стали столь противоположными.

Одна фотография особенно привлекла моё внимание.

Мира прислоняется боком к Кариму, тот удерживает девушку за бедро в собственническом жесте. Оба смотрят точно в камеру, и взгляды слишком схожи. Двое сильнейших. Победители по жизни. Король и королева. Сразу видно, одного поля ягоды. И да, мужчина был прав. Мы с сестрой совершенно разные. Оттого и не ясно, с какого перепуга брюнет вознамерился преследовать меня.

Открываю следующую папку, там скрины документов на землю, для убедительности сверяю даты, после перехожу к следующей папке. Чего-то особенного не нахожу. Или опять фотографии с каких-то боёв или заграничные виды. Где-то присутствует Карим, какой-то молодой парень с задорной светлой улыбкой, а ещё чем-то похож на брюнета, правда, выше и в плечах шире. Нахожу и фото сестры с какой-то сногсшибательной блондинкой в коротком чёрном платье. Кажется, это эталон женской красоты и женственности. Странно, но даже через фотографию ощущаю непередаваемый магнитизм, а может томный взгляд незнакомки создаёт такой эффект.

Перехожу к следующей папке, но она оказывается запаролена.

— А вот и главные секреты, — произношу вслух, начиная подбирать пароли.

В ход идут все даты. Мимо. Решаю передохнуть, делаю очередную порцию кофе и выписываю на листе бумаги всё, что значимо для сестры или меня. Почему-то уверена, Мира знала, я доберусь до ноутбука, и пароль поставила тот, что объединяет нас. Это что-то ценное для обоих.

Сосредоточённо думаю, закусив губу, ввожу очередной пароль и…

Ничего.

Ударяю ладонью по столу, допивая залпом кофе и подскакивая.

Выхожу в зал, подходя к панорамным окнам. Только сейчас, разглядывая стемневшее небо и яркие огни города, осознаю, как много времени провела в квартире сестры, хотя по ощущениям, пробыла здесь не больше часа.

— Что же нас связывает? — тихо произношу под нос, продолжая перебирать в уме уже всю нашу жизнь.

Это даётся тяжело.

Прошло слишком мало времени, и боль утраты свежа.

Когда теряешь близкого человека, твой мозг словно ставит блок, чтобы уберечь тебя от невыносимой боли. Но однажды, все воспоминания, чувства, яркие моменты накатывают точно лавина, поглощая тебя одновременно в счастье, которое было, и в потери, в осознание того, что всё. Человека больше нет. И в этот момент ломается не только картинка всего сущего, но ломаешься и ты сам. Я прошла через это сначала с мамой, затем с отцом, и сейчас…

— Я потеряла всех…

Мира была права.

Нужно иметь огромную силу духа, чтобы не сломаться после стольких потерь. И я держалась, правда, но…

— Прости, — шепчу трясущимся голосом, отступая назад и ощущая, как крупные слёзы скатываются по щекам.

Резко зажигающийся свет в комнате на миг ослепляет и дико пугает. Оборачиваюсь ко входу в комнату и замираю. Сквозь мутные от слёз глаза, кажется, вижу Карима. Но его тут быть никак не может.

— Что ты здесь делаешь? — судорожно спрашиваю, совершенно не вглядываясь в глаза, да и сделать мне сейчас это сложно.

Слышу странный скрежет и поворачиваюсь на звук.

Сверху окна появляется трещина, стремительно спускающаяся ниже, а в следующий момент на меня набрасывается клубок шипящих змей. От испуга вскрикиваю, отскакивая назад, но забываю про преграду позади, отчего ударяюсь ногами в столик и тут же падаю.

Слышу звон разбитого стекла, тело жалит множеством ядовитых укусов, и тьма поглощает в свои объятия.

***

Голова раскалывается, во рту всё пересохло, да и в целом ощущение, словно попала под фуру. Не с первого раза удаётся открыть глаза, так как приглушённый свет напольной лампы пытается ослепить. Постепенно привыкаю к освещению, шевелю пальцами ног и рук, убеждаясь, что с телом всё в порядке. Странно, но я не могу вспомнить, отчего мне так плохо и как потеряла сознание.

Когда наконец-то удаётся сконцентрировать внимание на предметах, замечаю Карима, уверенно поднимающегося с кресла и направляющегося ко мне. Хмурюсь, вновь пытаясь вспомнить свои последние здравые воспоминания, но только больше усиливаю головную боль.

— П-пить, — хрипло шепчу, прикасаясь пальцами к горлу.

Практически сразу передо мной возникает стакан с водой, и я залпом выпиваю всё, отдавая уже пустой бокал мужчине. Предпринимаю очередную попытку напрячь память, и опять мимо.

— Чёрт! — шиплю под нос, садясь на кровати и прислоняясь спиной к мягкому высокому изголовью. — Что произошло?

Чувствую, как прогибается матрац рядом, но наличие Карима в непозволительной близости сейчас совсем не волнует. Есть вопросы, куда наиболее важнее.

— Ты не помнишь? — звучит ровное в ответ, но нотки удивления с трудом улавливаю.

— Я бы не спрашивала, зная ответ, — грубо отвечаю, практически шипя, то ли от злости, то ли от головной невыносимой боли.