Вздохнув, повернула голову, рассматривая однотонную стену, силясь понять, как жизнь меня довела «до такого». Краем уха отметила, что Гретосс что-то печатает в телефоне, раздаётся сигнал о пришедшем сообщении, и мужчина отвечает своему собеседнику.

— Арсений проверит перемещения Миры ещё раз, — в итоге резюмирует.

Задумавшись, вспоминаю практически черноглазого оборотня, чей вид пленяет и одновременно настораживает. Может, всё дело в глазах, которые пропитаны отстранённостью и, словно лишены жизни. Но мне и Лилит рассказывала, что Бета стаи России та ещё загадка, и неведомым образом разыскивает даже супер секретную информацию. К слову, про Ватикан узнал именно он, хотя и не всё.

— Есть ещё кое-кто, кто может что-то знать, — в итоге плавно выдохнула.

Карим берёт свою кружку с чаем, делает глоток, а после, разрезая стейк, начинает поглощение пищи. Выглядит спокойно, какая-либо напряжённость отсутствует. Кажется, мы никогда не находились наедине в столь…мирной расслабленной обстановке. Альфа будто всегда ожидал от меня какого-то подвоха, или я от него. А сейчас, нам словно…больше нечего скрывать друг от друга, и маски пали. Возможно, оттого что я вернулась во второй раз, и сейчас никуда не ухожу, наводит волка на мысли, что я и вовсе никуда не исчезну.

— Кто? — коротко спрашивает, пододвигая ко мне ближе уже разрезанный на куски стейк, но я только отрицательно машу головой.

Аппетита нет совершенно.

— Абигор, — легко произношу, а оборотень мгновенно напрягается, пронзая меня суженным цепким взглядом.

— Нет.

Одно слово.

Одно слово, пропитанное непоколебимым отрицанием и злостью. Впрочем, и так ответ знала.

«А это ещё Карим не в курсе, что я живу у Леванта».

Вновь вздыхаю, смотря как-то устало на Альфу, и не могу понять, почему с ним так…сложно. В моём случае, нужно хвататься за любую возможность, и Гретосс сам это понимает, только сейчас его категоричность повисает ощутимо даже в воздухе, пропитывая всё пространство.

— Боишься, что он расскажет мне что-то только в обмен на сделку? — всё же спрашиваю, вспоминая все упоминания ведьмы о нашем общем древнем предке.

— Такие, как ты, зачем-то нужны ему. Лилит чудом удалось избежать стать его прислужницей, и уверен, ещё раз он не совершит подобной ошибки.

— Он самое древнее существо, которое я знаю, и ещё ходячий кладезь знаний. По всем мне известным рассказам, может я и стану его желанным приобретением для каких-то тёмных делишек, но вредить он явно не будет.

— Нет, Кира. Даже не думай, — припечатал оборотень, оставаясь не приклонен в своём решении.

«Ну, и, что мне с ним делать?», — устало выдохнула про себя, в следующий момент, решая действовать иначе.

Мягко поднимаюсь, огибаю журнальный столик, и вскоре сажусь на каменные ноги, касаясь ладонями обнажённой гладкой груди. Карим внимательно и подозрительно наблюдает за мной, обнимать не торопится, и сейчас его руки наиграно спокойно лежат на подлокотниках массивного кресла.

— Мира умерла, и мы уже выяснили, что это не была обычная автокатастрофа. От неё могли избавиться, чтобы эта древняя сила вернулась к истинному источнику — ко мне. Или же, этот «кто-то» просто хочет заполучить силу себе, и вскоре избавятся от меня, — мягко, практически мурлыкая, произносила, надеясь, что Гретосс проникнется словами.

— Тебя никто не тронет. Я не позволю, — угрожающе рыкнул, и серебристые глаза на секунду вспыхнули расплавленным золотом.

— Ты не всесилен, Карим. Мы без понятия, с чем имеем дело. И…, - замолчала, прикрывая глаза, собираясь с мыслями, глуша одновременно злость на мужчину за то, что не может пойти мне на уступки. — Я могу призвать демона и без твоего согласия. Но не хочу ругаться с тобой, и надеюсь, ты поймёшь, что я испытываю. Потеряв сестру, весь мой мир разрушился. Я…существовала, каждый день закрывая глаза на правду. И сейчас, когда узнаю о Мире всё больше с каждым днём, отчасти становится легче, но я не перестаю думать: «Как сложилась бы её жизнь, не оттолкнув она меня в детстве?». Да, нельзя жить прошлым и строить неосуществимые предположения, но это единственное, что не даёт мне сойти с ума. И, как бы ты не старался заполонить мою жизнь собой, дать уверенность и искренние чувства, ко всему этому я…испытываю равнодушие. Мои мысли забиты другим.

Моя речь была ровной, но одновременно импульсивной, честной. Я жаждала понимания Альфы, хотя бы частично погрузить его в мою «шкуру».

Кажется, Гретосс напрягся ещё сильнее, и одной рукой коснулся спины, а затем талии, прижимая к себе теснее, отчего пришлось положить голову на стальную грудь. Оборотень коротко поцеловал меня в макушку в успокаивающем жесте, но мне совершенно не полегчало.

— Он не станет обращать меня в демона, — бросаю очередной факт.

— С чего такая уверенность? — хмуро выдыхает.

— Скажем так, демонизм не совместим с моей новой сущностью.

— Твои силы исчезнут при обращении в иное существо? — с какой-то необъяснимой надеждой мужчина хватается за слова, на что только грустно тихо усмехаюсь.

— Исчезнут, но или я просто изменюсь, или умру. Тут ответа дать не могу. Увы.

Вновь короткий поцелуй в макушку, и рука на талии тяжелеет, вскоре ложась на низ живота.

— И всё равно. Я против, — мрачно припечатывает, отчего хочется застонать в голос от негодования.

«Вот же упёртый баран!».

Провожу пальчиками по груди вверх-вниз, параллельно тяжело вздыхая, вскоре веду руку выше, и кладу ладонь на широкую шею. Чуть меняю угол наклона головы, отчего смотрю на волевое идеальное лицо.

— Карим, мне это важно, — нежно шепчу, потерев большим пальцем мужскую шею.

Кажется, я никогда так не пыталась манипулировать ни одним мужчиной, сейчас включая всю свою женскую харизму и хрупкость, пытаясь надавить на жалость. Гретосс не идиот, и мои манипуляции считывает на раз-два, но, кажется, ему это даже нравится. По крайне мере, вроде и взгляд сверху бросает снисходительный, упёртый, но одновременно и не противостоит особо.

— Слабо, — в итоге бросает ровно.

Сразу понимаю, к чему относится его высказывание и, ни секунды не думая, приподнимаюсь и целую оборотня, да так, что забываю, о чём вообще был разговор. Гретосс усиливает напор, беспощадно терзая губы, врываясь языком в рот, в желании поглотить меня. Не успеваю сообразить, в какой момент наглая рука пробирается в вырез халата, и грубые пальцы касаются нежных складок женского естества, вынуждая прогнуться в спине. Попытка отстраниться проваливается моментально. Сначала один, а затем и второй палец скользят по лону, стремительно оказываясь во влагалище, и, тут же надавливая на какую-то точку G, отчего тело коротко вздрагивает.

— Вот мои условия, — беспрекословно произносит, едва поцелуй обрывается, и мужчина ведёт языком по шее к метке. — Ты возвращаешься в наш дом, — короткий поцелуй в шею. — Больше никаких тайн и уловок. Все решения мы принимает вместе, как равноправные партнёры, — пальцы внутри меня вновь делают резкое поступательное движение. — Ты призываешь…Абигора, — не без удовольствия рыкнул. — Но при моём контроле. Никаких лишних манипуляций, Кира. Один просчёт, и я не понравлюсь тебе в гневе, — уже более агрессивно рычит, вновь надавливая на какую-то точку внутри меня.

«Да я и сейчас просчиталась», — недовольно выношу вердикт.

Думала, смогу женской хитростью обвезти волка вокруг пальца, да вот у него опыта в разы больше моего, и меня он считывает с лёгкостью. Для него ничего не стоило просто отказать мне и всё, но он всё же наступил себе на горло. Выслушал меня, прислушался к словам, и готов дать мне «зелёный свет» в моих желаниях, пусть и с собственными правилами, но это всяко лучше, чем «ничего».

— Я согласна, — со стоном выдыхаю, тяжело дыша.

В ту же секунду меня обжигает огненным взглядом, кажется, дыхание перехватывает. Мы просто пожираем друг друга глазами, а я не верю только что произнесённым словам. Всё, как в тумане. Когда Лилит узнает, на что я подписалась, будет крайне…недовольна.