– Не довелось Федору Павловичу увидеть свое художественное воплощение.

– Да, внезапно оборвалась жизнь хорошего человека, – тоже присаживаясь у стола, глуховатым голосом проговорил Питеров и сразу спросил: – Чем обязан уголовному розыску?

Голубев в двух словах изложил цель своего визита. Художник неторопливо закурил. Словно затягивая время, вновь задал вопрос:

– С кем из нашей компании вы уже встречались?

– С Багиной и Егошиной, – ответил Слава. Чтобы избавить Питерова от необходимости лукавить, тут же добавил: – Интимные отношения участников компании меня не интересуют. Будем считать, что поездка была деловая в связи с намерением Чешуякова баллотироваться в губернаторы.

Под усами художника мелькнула усмешка:

– Да, ехали мы в спорткомплекс не на уикэнд. Федор Павлович хотел, чтобы я поддержал его на выборах.

– Давно с ним знакомы?

– Со школьных лет. На моих глазах Федя, как говорится, вышел в люди без всяких протекций. Принято считать, что идеальных людей в природе не существует. С этой точки зрения Чешуяков, понятно, ангелом не был, но, в отличие от неправедно разбогатевших нуворишей, он щепетильно придерживался принципов порядочности.

На просьбу Голубева рассказать о столкновении с мотоциклом Питеров ничего нового к показаниям Багиной и Егошиной не добавил. Он лишь подтвердил их мнение о том, что происшествие возникло чисто случайно из-за того, что мотоциклист, не оглядевшись, хотел круто развернуться, чтобы подобрать сумку, оброненную ехавшей с ним женщиной.

– Анатолий Александрович, – обратился к Питерову Слава, – в таком случае возникает вопрос: какая необходимость заставила Чешуякова обгонять мчавшегося на большой скорости мотоциклиста? До поворота к спорткомплексу оставался сущий пустяк, и это расстояние можно было проехать без лихачества…

Художник притушил в консервной жестянке сигарету. Помедлив, сказал:

– Знал бы заранее, где упадешь, там соломки бы постелил. Обычно Чешуяков не лихачил, но тут Егошина его подзудила.

– Она любит быструю езду?

– Муж у нее сущий Отелло.

– Не понял.

– Секундочку, сейчас объясню… На выезде из Новосибирска за нами увязался черный «Мерседес». Вначале обогнал, затем приотстал и, как говорится, сел на хвост. Егошина заволновалась, мол, это ее ревнивый муж устроил слежку, а у нас такая компания, будто мы едем на фривольный пикник. И тогда Чешуяков дал волю своему «Сузуки» так, что водитель «Мерседеса», видимо, не рискнул состязаться в гонке. Федор Павлович легко обогнал десятка полтора попутных машин. В азарте пошел на обгон мотоцикла и… попал, что называется, впросак. О последующих наших действиях рассказывать стыдно. Они граничили с безумием.

– «Мерседес» так и не догнал вас?

– Нет, на обратном пути мы не видели его. Наверное, куда-то свернул.

– А белый москвичовский фургон с надписью «Продукты» не попадался на глаза?

– Разные фургоны попадались, только без надписей.

– Кто был инициатором той поездки?

– Чешуяков.

– Заранее договаривались?

– Экспромтом собрались. Федор Павлович позвонил по сотовому телефону и спросил, нет ли у меня желания съездить в спорткомплекс с группой поддержки, чтобы на досуге обговорить план предвыборной кампании. Я в тот день намеревался поработать над портретом и предложил перенести поездку на завтра. Чешуяков сказал: «Завтра утром из Москвы вернется Хватов. Предстоит неприятный разговор с ним, после которого придется принять непопулярное решение. Собирайся, Анатолий, через полчаса подъеду».

– Не поинтересовались «непопулярным решением»?

– Спрашивать по телефону посчитал излишним, а в дороге неловко было при дамах заводить такой разговор. Зная принципиальный характер Чешуякова, могу предположить, что Хватов чем-то провинился.

– Говорят, вы долго работали в спорткомплексе над картинами.

– Почти все лето там провел.

– С Хватовым хорошо познакомились?

Питеров усмехнулся:

– Не одну бутылку коньяка с ним распили.

– Кроме выпивки, что о нем можете сказать?

– Виталию сильно мешает чрезмерная энергия. Он постоянно в деятельной раскрутке. Иногда увлекается такими прожектами, которые на поверку выеденного яйца не стоят. Однажды при мне Федор Павлович в шутку ему сказал: «Виталий, ты часто похож на вулкан, извергающий вату». – «По-вашему, метать громы и молнии лучше?» – засмеялся Хватов.

– С коллективом комплекса какие у него отношения?

– Очень хорошие.

– Как Хватов с вами расплачивался, наличными?

– Я работал по контракту, заключенному с фондом «Парус». Деньги после удержания всех полагающихся налогов перечисляла на мой лицевой счет в Сбербанке фондовская бухгалтерия.

– Вам видится какая-то связь между неудавшейся вашей поездкой и убийством Чешуякова? – возвращая разговор к существу дела, спросил Голубев.

Художник задумался:

– Ситуация настолько сложная, что не укладывается в голове. Вывод напрашивается только один: убили Федора Павловича по заказу. Анализируя задним числом, как вы сказали, «неудавшуюся поездку», думаю, что не случайно увязывался за нами черный «Мерседес». Видимо, уже тогда киллеры вели слежку за Чешуяковым. На следующий день его подкараулили в подходящем для стрельбы малолюдном месте.

– Чтобы так удачно подкараулить, необходима либо постоянная слежка, либо надежный источник информации о передвижении «заказанного» лица.

– Источники информации у наемных убийц неисповедимы, как пути Господни. Вчера вечером, шарясь в Интернете, я наткнулся на сайт с фотографией Чешуякова в траурной рамке и некрологом, в конце которого сообщается, что убийство Федора Павловича заказал нефтяной бизнесмен Маласаев.

– Кто подписал некролог?

– Группа товарищей.

– Без указания фамилий?

– Указывать фамилии в таких случаях опасно для жизни.

– А Чешуяков не опасался за свою жизнь?

– Думаю, что нет. Если бы были опасения, ему ничего не стоило окружить себя вооруженными охранниками, как это делают многие российские богачи. Он же обходился без охраны и даже личного оружия никогда не имел.

Остававшаяся «сторожить» машину Живанкова встретила Голубева вопросом:

– Позировал художнику или чай с ним пил?

– Соскучилась? – усаживаясь за руль, улыбнулся в ответ Слава.

– Скучать некогда было, – Эльвира спрятала в лежавшую на коленях сумку толстый блокнот и трубку сотового телефона. – Пока ты болтал с Питеровым, я успела накатать рецензию на спектакль и договориться с редактором газеты, чтобы застолбил двести строк для ее публикации в послезавтрашнем номере. Попутно узнала потрясающую новость. Шурик Плотников предложил редактору забойную информацию из криминальной хроники. Помнишь его заметку о трупе, обнаруженном в багажнике черного «Мерседеса»?

– Помню.

– Сюжет продолжается! Редактор прочитал мне плотниковский «шедевр», состоящий из одного длинного предложения. Цитирую по памяти: «Как нам сообщил осведомленный источник, в районе железнодорожного вокзала Новосибирск-Главный при попытке купить у драг-дилера сверток с героином сотрудники милиции задержали находившегося в розыске гражданина Темнова, подозреваемого в убийстве гр-на Молотобойцева, труп которого недавно был обнаружен в багажнике черного „Мерседеса“ на неохраняемой автостоянке возле Центрального рынка».

– И все?

– Все. «Драг-дилер» – это продавец наркотиков, а «осведомленный источник» означает, что информацию Шурик выудил из криминальной среды.

– Какую радость такая информация доставит читателям газеты?

– Говоря языком попсовых эстрадников, пипл схавает. Теперь Шура будет топтаться на черном «Мерседесе» до финального репортажа «Из зала суда».

– Он сейчас в редакции?

– По словам шефа, уехал на пресс-конференцию наркологов.

– Когда вернется?

– После того, как хорошо примет на грудь и начнет объясняться жестами.

– Искать с ним встречу бесполезно?