-Да, Евгений Петрович, спасибо! Но я не только поэтому приехал. – Тимка раскрыл перед собой страницы с расчётами. Повернул их так, чтобы ученому было удобно смотреть. – Видите, когда я перенормирую векторы с пятого по десятый, система имеет решения только в действительных числах.

-Так и есть, - ответил ученый, - мы именно такой подход активно используем в разработках.

-Но поглядите, - продолжил мальчик, - если я предполагаю, что в плоскости мнимых чисел по одной из координат функция смещается в противоположном направлении, как бы, не эволюционируя, а наоборот, то на достаточно большом удалении возникают сложения фаз, приобретающие устойчивое состояние. И тогда в точках бифуркации возникает сингулярность, ломая всё построение. В общем, бессмыслица какая-то… Или я не правильно понимаю суть вашего метода?

-Хм… - Ученый наморщил лоб. – Ну, это ты, конечно, хватил! На таких расстояниях… да при таком воздействии… Даже математический аппарат толком не разработан. Только-только пути решения нащупываем.

-А если переложить это на реальный мир? – Тимка никак не хотел сдаваться. – Выходит, что решение-то есть! Но как быть со спонтанно возникающими узлами? А с сингулярностью в расчетах?

-Смотри, - ученый что-то подвигал на странице с формулами, - в ближнем поле это довольно хорошо изученное явление. Вот, ты меняешь вероятность события в благоприятном для тебя направлении. А вот палка, лежащая рядом с дорогой, уже не просто лежит, а попадается тебе прямо под ногами. И полностью нивелирует результат в виде ларька с мороженым, к которому ты стремился. Шишка, разбитые коленки. Своего рода, гиперкомпенсация, которая никогда бы не произошла при других условиях. Всё! Никакого парадокса!

-Действительно… - Тимка озадаченно смотрел на парящие в воздухе символы. – Но это вы для ближнего поля рассчитали. А дальше?

-А дальше самое интересное! - Евгений Петрович начал увлечённо размахивать руками, рассуждая о вещах, которые он очень хорошо знал и любил. – Предполагается, что в ближнем и среднем поле это так и работает. Впрочем, такое деление слишком условно. Четкой границы ни по дальности, ни по интенсивности не существует. Просто принято считать ближним полем все события в пределах одной миллисекунды. Но даже за это время на множестве уровней успевает произойти огромное количество событий! Среднее поле – события уже нашего масштаба с последствиями длительностью, примерно, в 11.5 суток. Причем, как вперед, так и назад во времени. Для того чтобы изменить вероятность события, ткани мироздания необходимо сместиться, распрямляясь во всех направлениях. Так что последствия могут наступать раньше самого события. И с точки зрения корректировщика – это парадокс. А для остальных – естественный ход событий, который приводит к закономерному результату. Впрочем, среднее поле настолько обширно, что до конца изучить все особенности предстоит уже вашему поколению, а может и не только вашему, поскольку продвигаться вперед нужно с большой осторожностью!

-А в дальнем? – Спросил Тимка.

-Что в дальнем? – Не понял вопроса Евгений Петрович.

-В дальнем поле это как работает? Сто лет, двести, пятьсот? Ну, или при корректировке вероятностей свыше двадцати семи знаков после запятой?

Теперь Евгений Петрович почесал бороду уже озадаченно.

-Дальнее поле – штука малоисследованная. Слишком много неизвестных факторов на таких расстояниях. Поэтому корректировка на таких масштабах пока не проводится. Только на уровне исследований и крайне осторожно. Впрочем, родители наверняка тебе об этом говорили.

-Упоминали вскользь… накануне эксперимента. – Вздохнул Тимка.

-Ну да, ну да… - Растерянно поглядел на него Евгений Петрович.

-А люди могут быть, как палка? – Внезапно спросила Варя. – По ноге ударить или ещё чего? Ну, чтобы скомпенсировать.

-Люди? Хм… - Евгений Петрович задумался. – Наверно, могут. Только тут всё в миллион раз сложнее: свобода воли, там, и всё такое. Хотя, скорее всего они даже не будут понимать, что делают. Последствия же для них наступают раньше причины…

-Так может я и есть такой гиперкомпенсатор? – предположил Тимка. – Я же тогда правильно всё рассчитал. Можно же было всё изменить.

Евгений Петрович обнял мальчика за плечи.

-Тима, я понимаю, что ты чувствуешь себя виноватым. Это не так. Я тоже много думал об этом…

-Если бы я не проспал… - Тимка вырвался из объятий ученого, - если бы поговорил с вами на несколько минут раньше, вы бы смогли все исправить!

-Милый мой мальчик, - Евгений Петрович грустно улыбнулся, - взрослые вовсе не настолько умны, как тебе кажется. Мы тоже постоянно ошибаемся. Только признавать нам это гораздо труднее.

-Вы бы обязательно что-нибудь придумали! – совсем тихо сказал Тимка и протянул Евгению Петровичу небольшой мерцающий шарик, с которым возился перед отъездом.

-Что это? – Удивился ученый. – Модель ядра установки?

Потом посмотрел внимательнее.

-Не модель?.. Откуда у тебя это? Родители вели собственные разработки? Или это ты сам?

-Я тут прикинул кое-что… - Мальчик слистнул со своего запястья ещё несколько страничек в сторону Евгения Петровича. – Вот, тут расчёты.

Ученый недоверчиво взял протянутый шарик и начал перебирать висящие перед ним страницы прозрачного текста.

-Хм… умно. – Бубнил он себе под нос, перекидывая что-то со страницы на страницу. – Это даже близко не серийный образец… А этих двух контуров у нас тут вообще не предусмотрено…

Затем учёный собрал из символов на страницах какую-то диаграмму и перекинул её в сторону большой информационной стойки в центре зала.

-Бум, подготовь модель. Нужно кое-что проверить.

-Хорошо, Евгений Петрович. – Раздался голос со стороны переливающейся панели.

-Бум? – Спросила Варя. – Почему у него такое странное имя?

-Это наш большой умник. – Улыбнулся учёный. – Он интегрирован прямо в научный центр, так что каждый прибор у него под управлением. Мы его в шутку так называем, потому что если он ошибется, тут такой бум случится, что мало никому не покажется.

Варя настороженно оглядела красивое светлое помещение уходящее куда-то ввысь.

-Видимо, до сих пор он не ошибался. – Логично предположила она.

Евгений Петрович рассмеялся.

-Ему вообще не свойственно ошибаться. Он же не человек.

Ученый убрал светящийся шар в нагрудный карман и протянул Тимке руку.

-Ладно, мне нужно бежать. Без руководства даже в двадцать шестом веке ничего не работает. Я проверю расчеты, и обязательно с тобой свяжусь. Идея кажется мне интересной, а, вот, с реализацией придется ещё повозиться!

-По-моему, всё и так прекрасно работает! – Удивился Тимка.

-Точность – главный наш инструмент! Без точности не бывает надёжности! – Поднял вверх указательный палец Евгений Петрович и заспешил в сторону лифтов.

-А сообразительный у тебя котик! – Обернулся он, ожидая кабину.

-Вы даже не представляете, насколько! – Улыбнулся мальчик.

Когда ученый уехал, Варя спрыгнула на скамейку возле одной из пальм и, внимательно глядя Тимке в глаза, спросила:

-Ну, так что произошло с твоими родителями? Рассказывай.

Тимка вздохнул и уселся рядом.

Это была его первая поездка на Луну. Все пять часов дороги он не отрывался от иллюминаторов, постоянно что-то записывая и считая. Папа, сидевший рядом, тоже не терял времени даром, в сотый раз перепроверяя параметры экспериментальной установки. И только мама, привыкшая к постоянным командировкам, дремала в кресле на противоположной стороне прохода.

Когда они начали падать к поверхности Луны на почти таком же, как тот, что вынес их на геостационарную орбиту, космическом лифте, папа довольно потянулся, смахнул расчеты к себе на запястье и потрепал Тимку по волосам.

-Ну, всё сходится? Или что-нибудь в нашем путешествии представляет для тебя математическую загадку?

-Легкотня! – Ответил Тимка, показывая схематический чертеж их полёта на странице, усыпанной множеством расчётов. – Уравнение четвертой степени – это для дошколят!