— Люби меня до конца своих дней, Морозко.

Слова были простыми, но в них чувствовалась уязвимость. Морозко поднял руку, погладил костяшками пальцев ее щеку и нежно поцеловал.

— Я клянусь любить тебя до самой смерти, Эйра.

А клятва, произнесенная Морозным Королем, не должна была быть нарушена.

Эпилог. ЭЙРА

Морозко оказался неплохим любовником, тщательно заботясь о каждой снова и снова, пока она не превратилась в бесполезную груду на его кровати. Ей не стоило удивляться, ведь у него было столько любовниц за многие века. Зависть проникала в нее не потому, что она черпала в Морозном Короле что-то новое, о чем и не подозревала, пока его ледяное сердце размораживалось. Человечность.

В ней все еще жило сострадание, и она будет учить ему их детей, если они с Морозко решат их родить. Эйра все еще не могла взять в толк, что он попросил ее стать его королевой, и надеялась, что сможет стать достойной всех жизней во Фростерии.

Во Фростерии больше не существовало людей — теперь это был мир, наполненный бессмертными, которые могли жить столько, сколько пожелают. Этим вечером они с Морозко исполнят свой долг, и она надеялась, что его видение окажется верным, что эти новые демоны помогут удержать подменышей на расстоянии.

Под опущенными ресницами Эйра разглядывала Морозко: меховое одеяло едва прикрывало его бедра, обнажая изгиб ягодиц. При таком освещении Морозко казался моложе, выражение его лица было безмятежным, и ей захотелось прижаться к его губам, а потом разбудить его, обхватив ртом его длину. Всему свое время — она оставит это на другой день. Сейчас у нее были другие планы.

— Я не против, чтобы ты сначала изъявила свое желание, — прошептал Морозко, его губы подрагивали по краям, когда он медленно опускал одеяло еще ниже.

— Тьфу! — зашипела она, поднимая меха обратно, хотя ее так и тянуло сорвать их. — Не порти его!

— Я не слышал, о чем ты думала. Только то, что ты обхватила губами мой член, — промурлыкал он, и его бледно-голубые глаза распахнулись. — Я могу быть терпеливым, однако. Удиви меня своим бесконечным творчеством. Я буду ждать.

Улыбнувшись, она прижалась к его губам в поцелуе, который должен был быть быстрым, пока он не притянул ее к себе. Ее сердце жаждало его, его прикосновений, его вкуса.

Руки Эйры прошлись по его теплой груди и легли на лицо.

— Я обещаю, что вернусь до того, как нам придется уехать сегодня вечером.

— Я не сдвинусь с места до тех пор. — Он ухмыльнулся, его пальцы скользнули по ее спине к бедрам.

Эйра испытывала искушение остаться, позволить его длине полностью заполнить ее, снова оседлать его. Но она как-то подавила свою похоть и соскользнула с него, чтобы накинуть шелковистый халат. Она еще раз взглянула на него через плечо, как будто собиралась в далекое путешествие и больше никогда его не увидит. Неужели так будет всегда? Наполненными столь прекрасными и хрупкими эмоциями? Она надеялась, что это будет длиться вечно. — До скорой встречи, Морозко.

Он злобно усмехнулся, осмеливаясь вернуть ее в постель, но она поспешила выйти за дверь, чтобы не провести с ним остаток дня в голом виде.

С легким смешком Эйра двинулась по коридору и чуть не столкнулась с Ульвой, когда та выскользнула из комнаты. Служанка одарила ее лучезарной улыбкой, ее бессмертная кожа практически сияла в свете свечей.

— Удачи тебе сегодня, — сказала Ульва, доставая из плетеной корзины кусочек фрукта и бросая его ей.

Эйра поймала персик и сказала:

— Продолжай молиться. — Этой ночью ей понадобится все, что она сможет. Недавно Морозко было видение, что не только их мир затронут подменыши, но и другое царство, наполненное смертными. Это делало ситуацию еще более плачевной, поскольку низшие демоны могли завладеть телами людей.

— Все мы будем.

Эйра попрощалась и открыла дверь в свою комнату. Морозко сказал ей, что она может перенести свое рабочее место в любое место во дворце, куда пожелает, но сейчас Эйре очень нравилась эта комната. А еще ей нравился вид с балкона, откуда можно было легко выйти поговорить с Адаиром, если он решит навестить ее.

С письменного стола Эйра подняла музыкальную шкатулку, над которой работала, не подозревая, что все это время она предназначалась Морозко. Она присела и поднесла инструменты поближе, чтобы закончить резьбу и роспись.

Когда краска высохла, она вставила детали внутрь и отрегулировала шестеренки. Это заняло больше времени, чем она ожидала, но все должно было быть настолько близко к идеалу, насколько она могла его сделать. Затем она спрятала коробку в карман халата и вернулась в спальню Морозко.

Эйра не предполагала, что король еще задержится там. Но он там был, и при виде его у нее защемило сердце. Морозко сидел у изголовья кровати, волосы свисали ему на лицо, и ей захотелось заправить их за остроконечное ухо. Его взгляд был устремлен на страницы книги, а сам он откусывал сливу.

— Ты ждал. — Она усмехнулась, закрывая за собой дверь.

— Я же сказал, что не покину кровать, пока ты не вернешься, птичка. — Морозко захлопнул книгу и посмотрел на нее хищным взглядом.

— Ах да, король, который может заставить слуг принести ему все, что он пожелает. Я забыла, — поддразнила она.

— Я и одеться-то не удосужилась. — Он наклонился вперед, меховые одеяла опустились еще ниже.

Щеки Эйры потеплели, когда она провела глазами по его очертаниям под одеялами, понимая, что он готов снова взять ее.

— Я хотела тебе кое-что подарить. — Прикусив губу, она достала маленькую музыкальную шкатулку и спрятала ее за спину.

— О? — Его брови нахмурились в замешательстве, и он наклонил голову в сторону, пытаясь заглянуть. — Это что-то, что ты сделала?

— Да. — Она улыбнулась и расслабилась на кровати, вложив музыкальную шкатулку в его руку. — Я знаю, что ты можешь счесть ее глупой, но я надеюсь, что она тебе понравится. Если нет, ты всегда можешь вернуть ее мне. Я не возражаю.

Морозко промолчал, подтащил шкатулку ближе и поднял крышку. Он повернул серебряный ключ, расположенный сзади, и стал смотреть, как его фигура, держащая ее в форме совы, кружится под медленную и тоскливую песню. Его горло клокотало, а глаза не отрывались от фигурок.

— Возможно, я смогу вырезать что-нибудь другое, чтобы поместить внутрь, или выбрать другую песню, — прошептала она, когда он замолчал. — Уверена, что на протяжении веков тебе дарили более великие подарки.

— Ничего подобного, — пробормотал Морозко, положив книгу на столик и приковав к ней свой взгляд. — Я никогда не получал столь совершенного подарка. — Губы короля скривились, и он притянул ее к себе, усадив к себе на колени, а ее ноги обхватили его сильные бедра. — Теперь моя очередь подарить тебе кое-что. Это первая часть твоего подарка. — Он медленно распахнул халат и снял его с ее тела, вызвав восхитительную дрожь. Морозко провел языком по ее соску, откидывая одеяло с бедер. Его пальцы впились в ее талию, ее мягкость прижалась к его твердости. — Для начала я попробую тебя здесь, а потом буду наслаждаться каждым дюймом. — Он взял ее сосок в губы, вызвав у нее стон.

Эйра издала еще больше приятных звуков и поняла, что это изысканный подарок, который Морозный Король будет дарить и дальше.

— Пора, — сказал Морозко, когда наступила ночь.

Когда Эйра надела одежду, которую сшила для нее Ульва, она улыбнулась. Обтягивающие белые брюки, темный корсет поверх туники цвета слоновой кости с алебастровыми перьями на плечах. Все было безупречно. Морозко завязал шнуровку корсета сзади, и ее охватило нервное чувство. Она полагала, что половина всей тяжести сегодняшнего действа зависит от нее. По крайней мере, она была не одинока в этом, но что, если ее кровь не поможет королю, как было предсказано? Когда они пытались сделать это раньше, ничего не вышло, но тогда луна еще не была полной.