Не знаю, сколько мы так сидим, но создаётся ощущение, словно вся комната пропиталась нашим совместным возбуждением и дикой похотью. Пытаюсь понять, почему Марек бездействует, а сама и шелохнуться боюсь. И тут же чувствую себя загнанной в угол мышкой, на которую покусился наглый котяра, облизываясь в предвкушении трапезы. И…

Словно наваждение спадает.

— Я хочу уйти. Отпусти, — мягко произношу, словно вовсе здесь не присутствую.

И тут же понимаю, что зря рот открыла, ведь мне его резко закрывают диким поцелуем, на грани сумасшествия. И всё. Мозг отключается.

Волк с хлопком обжигает ягодицы ладонями, сжимая кожу и подтягивая к себе ближе так, что невольно скольжу по спрятанной возбуждённой плоти, и это лёгкое движение бьёт по нервам, вырывая из груди тихий судорожный то ли вздох, то ли стон.

Марек сжимает всё крепче, а после не успеваю понять, когда он расстегивает ширинку джинс, и резко насаживает меня на твёрдый член. От неожиданности шиплю, да и детородный орган у Альфы весьма внушительных размеров, но учитывая нашу «истинность», быстро привыкаю. Волк приподнимает меня, а затем резко вгоняет член до самого основания вновь. На грани сознания слышу звериное рычание, утыкаюсь лбом в мужское плечо. Проходит пару секунд. Гретосс обхватывает ладонью мою шею, запрокидывая голову так, что мне приходится открыть глаза.

Волчьи золотистые омуты поглощают и…подчиняют. Уже на всё плевать. Надеюсь, что мужчина быстро удовлетворит свою похоть и исчезнет, а я смогу пожалеть себя за слабость и зализать раны, как делала много раз. Но…

— Я даю клятву всем мирам, что отныне и вовек ты моя жена. Я даю клятву защищать тебя, любить и всегда быть рядом. Я даю клятву, что убью любого, кто посягнёт на тебя, — твёрдо и уверенно произнёс волк.

«Что за …?», — только подумала, решив, что у меня слуховые галлюцинации.

Но тут же обо всём забыла, стоило мужчине сделать ещё одно поступательно движение, одновременно чуть откидывая мою голову в сторону, а затем…

Гретосс вонзился острыми клыками в район между шеей и плечом. Боль оказалась мимолётной, резко заменяясь обжигающей волной, охватывающей всё тело, отчего забилась в стальных объятиях от подступающих сладостных конвульсий. Внизу живота всё пылало, и…долгожданная разрядка вырвала-таки из груди громкий протяжный стон.

Марек сделал пару последних резких движений, насаживая меня на себя до конца, изливаясь внутри, и, не вынимая член, обхватил рукой за подбородок, меняя положение моей головы, обжигая губы поцелуем, словно ставив печать. А едва уловив металлический привкус крови, в голове будто тумблер щёлкнул, приводя резко в чувства.

«Гретосс пометил меня?».

Одна мысль, словно вспышка, привела в чувства. Накатила волна страха, отбивая всякое возбуждение. Я прекрасно знала, «что» значит метка оборотня, а учитывая ещё и нашу истинность, даже при огромном желании не смогу избавиться от этой связи. Да и клятва волка… Я ведьма, у нас брачные клятвы иные, насколько знаю по рассказам двоюродных братьев, но сейчас тоже смогла всё правильно посчитать. Гретосс заклеймил меня всеми способами, да так, что мы повязаны слишком…тесно.

— Отпусти, — отстранённо произнесла.

Казалось, у меня мир под ногами исчезает, и «хуже» всё же может быть. Бесило и то, что Марек лишь крепче прижал к себе, а учитывая, что член до сих пор был во мне, да ещё как-то подозрительно дёрнулся, убедилась окончательно, что никто и никуда меня не отпустит.

— Отпусти Гретосс, если не хочешь подпалить лицо.

Вместо этого мужчина резко поднялся, удобнее перехватывая, чтобы я не упала, а после куда-то быстро пошёл, продолжая молчать. Без понятия, почему я терпела, ничего не предпринимая. Тело и мозг словно существовали отдельно друг от друга, и я сгорала внутри от негодования череды событий, постоянно отнимающих «мой» выбор. Словно кукла, которую дёргают за ниточки. Сначала один, потом второй, а интерес всё возрастает, ведь кукла так и не ломается.

Когда мы оказываемся в спальне, в которой ранее проснулась, и стоит Мареку опустить меня на кровать, как со всей силой бью пяткой в мужской живот, чем удивляю волка. Он слегка сгибается, а я радуюсь, что физическая сила увеличилась. Но не прошло и секунды, как мужчина с утробным рычанием наваливается на меня, успевая развести мои колени в стороны, я же обхватываю ладонями крепкую шею, сжимая, что есть мочи, оплетаю ногой мужское бедро и вот, положение меняется. Гретосс на спине, я на нём, пытаюсь придушить. Но Альфе словно по боку мои потуги, он даже…усмехается, а в золотистых глазах проскальзывает восхищение.

— Ты меня пометил, кобель несчастный! — грозно шиплю, склоняясь чуть ниже, одной рукой продолжая сжимать шею, а второй бью кулаком в стальную грудь.

— Почему же, я очень даже счастлив, — хрипло протягивает, и я чувствую, как две крупные ладони ложатся в уверенном жесте на оголённые ягодицы, оглаживая их, как…собственность.

Опешив от подобной наглости, на миг утрачиваю злость, но стоит Гретосс чуть сдвинуть меня, давая ощутить лоном, «как» вновь он возбуждён, возвращаюсь в реальность, сжимая пальцы сильнее.

— Я убью тебя, волк, — грозно шиплю, дёргаясь, пытаясь сбросить наглые руки со своей попы, но лишь скольжу по возбуждённой плоти, отчего мужчина скалится, явно не желая более разговаривать.

— Ты хотела сказать: я люблю тебя? — рычит, продолжая улыбаться в оскале зверя.

«Он головой ударился, что ли?».

Моргаю, надеясь на слуховые галлюцинации, потом решаю, что до сих пор не пришла в сознание, а после…выпускаю немного магии ладонями, отчего Альфа от неожиданности шипит, отпуская руки, а я успеваю вскочить на ноги, отбегая подальше, и бегу к первой попавшейся двери. Успеваю захлопнуть её за мгновение до того, как Марек хватается на золотистую ручку. Закрываю замок, слыша отборную ругань и сильный удар по дереву, отчего раздаётся противный скрежет. Понимаю, что для волка это не преграда, и на чужое имущество ему плевать. Поэтому подбегаю к зеркалу, окончательно избавляясь от раскромсанной блузы, и с ужасом наблюдаю, как края раны от метки затянулись.

«Что ж, регенерация тоже улучшилась».

Включаю холодную воду, оттирая запёкшуюся кровь, и со вздохом ужаса, осознаю, что от метки не избавиться. По крайне мере я таких методов не знаю. Прикасаюсь пальцами к уже белёсым шрамам, чувствуя, как метка начинает гореть, посылая по телу короткие импульсы, вновь наполняющие низ живота тяжестью. И именно в этот самый момент дверь слетает с петель, заваливаясь на бок, а после с громким хлопком падая на кафель.

Гретосс просто перешагивает через поломанную древесину. Кажется, для него в данный момент всё утратило значение. Золотые глаза прожигают меня словно насквозь, мужчина даже увеличился в размерах, и почему-то из одежды на нём остались только джинсы с расстегнутой молнией. Волк занимает собой слишком много пространства, а его запах заполняет собой каждую клеточку моего тела, отчего ноги подкашиваются, но успеваю схватиться за мраморную столешницу. Мне совершенно не нравится реакция собственного организма, ведь я сейчас должна «рвать и метать», пытаться сбежать, а не…млеть от одного присутствия волка.

— Как ты мог оставить метку? — всё же тихо выдыхаю отчаянно, переводя взгляд в зеркало, лишь бы избежать зрительного контакта с Альфой, надеясь облегчить необъяснимую тягу тела.

— У меня есть на это полное право, Лилит. Теперь, перед всем миром ты — моя жена, — жёстко чеканит.

Кожей ощущаю воспламеняющий взгляд, слышу, как глубоко и тяжёло оборотень дышит, а сама смотрю на быстро затягивающуюся метку, в душе мечтая, чтобы она стёрлась и с моей души. Увы, это нереально.

— Что-то я не помню, чтобы ты делал мне предложение, а я соглашалась, — шиплю, выключаю воду.

— Ты — моя, ведьма. Мы связаны истинностью. И я выбрал тебя.

Не выдержав, громко рассмеялась, даже как-то…злобно.