Он отполз в сторонку. Кир задрал вверх юбку женщины, слегка стащил к ногам колготки и трусы. Робот выдвинул манипулятор с иглой на кончике и воткнул ее наискосок в расслабленное тело женщины. Она даже не вздрогнула — сработал анестетик, который робот ввел перед инъекцией. Закончив, робот замер рядом с телом. Кир подтянул Наташе колготки и трусы, оправил юбку. После чего взял робота и вышел в лоджию, где и возвратил его в контейнер дрона. Вернувшись в комнату, достал из шкафа пузырек и водрузил его на стол. Затем склонился над Наташей и коснулся нужной точки. Она подняла веки.

— Что со мной? — спросила заторможенно.

— Упала в-в обморок, — ответил Кир. — М-мы в-выпили, т-ты п-поперхнулась к-коньяком и в-вдруг с-свалилась. Х-хорошо, ч-что оказалась н-на к-кровати, а т-так б-бы х-хлопнулась н-на п-пол. Я д-дал т-тебе п-понюхать н-нашатырь, и т-ты о-очнулась, — он указал на пузырек.

— Обморок? — Наташа села на кровати. — Никогда такого прежде не было.

— П-переволновалась, — Кир пожал плечами. — С-случается.

— Не следовало пить! — Наташа встала. — Спасибо тебе, Костя! За все…

Она ушла, а Кир вздохнул и сел на стул. То, что он сегодня сделал, случилось неожиданно для него. На Агорне он бы так не поступил: ушла — и скатертью дорога, как говорили на Земле. Но здесь вдруг что-то дрогнуло в его душе… Наташа очень волновалась, и было видно, что она переживает их разрыв. Хотя могла не приходить, послав к нему Светлану с этой новостью.

«Ладно, — подумал Кир. — Что сделано, то сделано».

Он снял полотенце с окклюдаторов…

В апреле Кир поехал в Вильнюс. Он сел в электричку, в Молодечно перебрался в дизель-поезд, и тот его доставил в столицу Литовской ССР. От вокзала он доехал до Вильнюсского университета, где разыскал отдел повышения квалификации врачей, а в нем, в отдельном кабинете, человека по имени Альгирдас Вальдемарович.

— Я из М-минска, — сообщил литовцу. — От К-каца

— На курсы зубных техников? — уточнил Альгирдас. Он говорил по-русски чисто, без акцента, чуть-чуть растягивая гласные.

— Д-да.

— Давайте деньги.

Кир протянул ему конверт. Альгирдас взял его и вытащил десятки. Пересчитал и сунул их в карман. Конверт отдал обратно.

— Диплом и паспорт?

Взяв документы, он перенес оттуда данные в какой-то список, затем вписал фамилию и инициалы гостя в листок с коротким типографским текстом.

— Направление на поселение, — сказал, отдав его Чернухе. — Жить будете в студенческом общежитии в Саулетикисе.[2] За проживание заплатите на месте, а это вам талоны на питание, — он достал из папки еще листки. — В любой студенческой столовой примут. Расписание занятий найдете в общежитии на доске объявлений.

Назавтра началась учеба. Сначала им читали лекции, затем настала очередь практических занятий. Изготовление протезов из керамики по технологии заметно отличалась от привычной Киру. Сначала — металлическое основание по типу тех коронок и зубов, которые он раньше делал. На этом совпадение кончалось. На металлическое основание кисточкой наносился тонкий слой керамики из порошка, разведенного в химическом растворе. Затем протез спекали в специальной печке. Керамика усаживалась, трескалась. Поверх нее все той же кисточкой накладывали новый слой и вновь спекали. И так — три или четыре раза. Опытный техник, как им сказали, мог ограничиться двумя, но у курсантов по первости не получалось. Добившись правильного слоя из керамики, техник доводил его на бормашине шлифовальными головками и твердыми кругами. После чего на мост или коронку наносился слой глазури, протезы отправлялись в печку, но по другой программе нагревания. Протезы получали блеск и твердый верхний слой. Оставалось очистить их от окалины внутри на специальной пескоструйке, отмыть и передать для пациента.

Коронка выходила толстой, зуб под нее врач спиливал в пенек. Снимал эмаль и часть дентина. Такой не выдержал бы протез (керамика тяжелая), поэтому зуб укрепляли. Сначала депульпировали, удаляя нервы из каналов корня, затем в один из них вставляли штифт из прочного металла — так называемую «вкладку». Но этим дело не заканчивалось. По технологии для пациента изготавливали временный пластмассовый протез, по форме повторявший керамический. Его предназначением было дать возможность пациенту нормально есть, пока идет работа над керамикой, и сохранить десну в том виде, какой образовался после обработки зуба. Врач спиливал его ниже шейки, а слизистая могла затянуть освобожденное пространство. Еще на зубном пеньке мог образоваться камень… Короче, долго, канительно, но зубы получались прочные, красивые. Хотя кусать протезом твердое не рекомендовалось — керамика колется…

После получения свидетельства о повышении квалификации к Киру подошел Альгирдас.

— Не желаете ли приобрести материалы? — поинтересовался, отведя его в сторонку. — Порошок, растворы, кисточки?

— Ж-желаю, — согласился Кир.

Перед поездкой в Вильнюс он скопил шестьсот рублей. Три сотни заплатил за обучение, а остальные сохранил — как чувствовал. В кафе и рестораны Вильнюса, как многие курсанты, он не ходил, и в магазины — тоже. Чего он там не видел? Поэтому набрал материалов много, растратив почти все деньги. Но не жалел, прекрасно понимая, что в Минске он материалов не найдет. А чем халтуру делать?

Альгирдас выглядел довольным, что и понятно. Материалы спишет как израсходованные на обучение курсантов, а сам положит денежки в карман. Хорошо устроились литовцы! Гребут за все…

— Если ваши знакомые захотят учиться — пусть обращаются, — сказал Альгирдас. — Вот телефон, — он протянул бумажку с номером. — Пускай звонят, договоримся…

Вернувшись в Минск, Кир первым делом встретился с Кацем, которому и сообщил о купленных материалах.

— И много взяли? — взволновался врач.

— П-пятнадцать б-банок п-порошка, р-растворы… — Кир почесал в затылке. — Н-на т-триста е-единиц, в-возможно.

— На триста? — Кац едва не подскочил на месте. — Вы умница, Константин! На металлокерамику пациенты валят валом, а материалов мало — поставки ограниченные. Халтуру вовсе делать невозможно — не все такие умные, как вы, купить не догадались. Потратились сильно?

— О-осталось п-пять р-рублей, — ответил Кир.

— Ерунда! — махнул рукою Кац. — Держите! — достав из брючного кармана стопку денег, он отсчитал ему пять червонцев. — Это аванс, не хватит — дам еще. Но чтобы халтура вся со мной. Договорились?

— Да, — ответил Кир.

— Отдайте мне свидетельство о повышении квалификации, я отнесу его заведующему отделением и сам поговорю с Ботвинником, чтобы вас освободили от других работ. Керамика нужна вот так! — он провел ладонью возле горла.

Кац не подвел — другой работы Киры больше не давали, и он почти не выходил из керамической. Другие техники косились, но первым подошел Максим.

— С чего ты делаешь керамику? — спросил, нахмурившись. — Тебя не обучали, как других.

— С-сам с-съездил в-в В-вильнюс, — ответил Кир. — З-заплатил — и обучили. Отпуск б-брал.

— А что так можно было? — удивился Макс. — Во сколько обошлось?

— З-за обучение — т-триста. М-материалов в-взял н-на д-двести п-пятьдесят.

— За месяц отобьешь, — кивнул Максим. — Ты хоть пацан еще, но умный — догадался. Подскажешь, как и мне туда попасть?

— Д-держи, — Кир протянул ему листок Альгирдаса. — С-сначала п-позвони. С-скажи, ч-что от м-меня.

— Спасибо, Костя! — Макс буквально выхватил листок и убежал.

Кир лишь пожал плечами. Пусть учится. Чем больше техников будут работать на керамике, тем меньше завидущих взглядов в спину. Халтуры хватит всем — спрос на керамику огромный.

Работа отвлекла его от грустных мыслей. Расставание с Наташей не прошло бесследно, и он его переживал. Сам не заметил, как сблизился с женщиной, прилип к ней сердцем, а его вдруг оторвали. Наверное, следовало предложить ей выйти замуж. Неважно, что им пришлось бы снять квартиру и долго ждать своей — так многие поступают и не жалуются. И денег им хватило бы. Да только что теперь? Ушла подруга…