— Что ж, до свидания. Спасибо!

Он протянул ей руку, и она ее пожала…

«Объект был обнаружен в лесополосе, — докладывал системник Киру. — Мужчина, один, в ночное время, что выглядело подозрительно. Дрон стал за ним следить. Мы не ошиблись: когда на дорожке в лесопарке показалась женщина, подозреваемый к ней вышел и стал угрожать ножом. Я дал команду дрону на атаку. Но, пока он огибал деревья — там сосны с кронами, и сверху нападать довольно сложно, женщина толкнула напавшего и стала убегать, а он за ней погнался. Тут дрон его настиг и парализовал разрядом. Затем сел на мужчину и вторым разрядом ударил прямо в сердце. Оно остановилось. Медицинский робот, выпущенный дроном, смерть подтвердил, после чего дрон с ним вернулся к общежитию. Приказ исполнен».

«Их никто не видел?» — поинтересовался Кир.

«Исключено — там не было других людей, а женщина убежала далеко. К тому же дрон в ночном лесу под маскировкой разглядеть практически невозможно».

«Следов на трупе не останется?»

«Нет. Контакта с кожей не было, разряд дистанционный. При уровне местной медицины определить реальную причину смерти затруднительно. Сочтут сердечной недостаточностью».

«Вы отлично поработали, — заметил Кир. — Благодарю».

«Мы выполняли ваш приказ, — спокойным голосом сообщил системник, но Киру показалось, что в нем скользнула нотка радости. — Но я доволен: это было интересное задание».

Кир на мгновение задумался.

«Какова криминогенная обстановка в БССР?» — поинтересовался.

«Если судить по перехваченным сообщениям правоохранительных органов, переданным по закрытой связи, довольно сложная. Со внешними проявлениями, то есть уличной преступностью, кражами и грабежами власть пока справляется. Поэтому на улицах относительно спокойно, хотя и в Минске есть районы, где поздним вечером ходить опасно. Это неприятно, но терпимо. Есть худшая опасность. Здесь начали формироваться преступные сообщества, что в будущем может обернуться большой проблемой для страны. Власть, к сожалению, не предпринимает нужных мер, хотя сигналы от правоохранительных органов поступают. Но на официальном уровне считается, что организованной преступности в СССР не существует, ее давно искоренили, что не соответствует действительности. Она была всегда и никуда не исчезала. В определенные периоды существования СССР удавалось загнать ее в подполье, но сейчас она выходит из него, чему причиной нежелание властей признать проблему и предпринять меры. Особенно тяжелая обстановка в южных регионах СССР, где власть срослась с преступностью, образовав единое сообщество. В Белоруссии пока такого нет, но кризис зреет».

«Интересно, — подумал Кир. — Никогда бы не подумал». Системник не бездельничал и занимался изучением страны, в которой оказался медик-инженер. Причем, дотошно, обстоятельно. А Кир черпал информацию из газет, хотя и понимал, что она неполная, расслабленно считая, что в СССР все хорошо. И не случись беды с Светланой, и не подумал бы поинтересоваться у системника, как тут обстоят дела с преступностью. Ему вдруг стало стыдно. Он наслаждается жизнью в новом теле, а у страны, в которой он живет, проблема. Да, Кир ей ничего не должен — он прибыл из другого мира, и даже за тело, предоставленное Константином, смешно благодарить — если бы не Кир с системником, его бы закопали. Но не замечать грядущую опасность неразумно. Кир помнил бунт на Сойе, организованный преступными сообществами. Их главари надумали прибрать к рукам планету, чтобы не делиться с метрополией доходами. По мнению руководителей Республики — немыслимое преступление, а тут еще начались нападения на гарнизоны и полицейские участки. Пролились реки крови. Накаченная наркотиками молодежь бросалась на солдат республики, как стая диких псов — с ножами, палками, нередко с огнестрелом, пусть с устаревшим, но вполне опасным. Преступники смогли разоружить территориальные войска и местную полицию. У них имелись даже дроны, но, к счастью, они не знали, как ими пользоваться. Но все равно потери у высадившей на планету армии случились впечатляющие. Осатаневшие от них штурмовики прокатились по планете, как каток, не отделяя виноватых от законопослушных граждан. На взбунтовавшиеся города бросали с дронов бомбы, стирая их с лица земли. Погибли сотни тысяч. Кир получил ранение, угодив под бомбардировку дронов. Их батальон очистил от мятежников квартал, но информация об этом запоздала, и авиация ударила по своим. Треть батальона словно испарилась, треть была ранена. Кир уцелел лишь потому, что он с другими медиками находился в арьергарде наступавших. Ему что, пережить такое снова?

«Мы можем как-нибудь помочь властям? — поинтересовался у системника. — Ну, скажем, уничтожив главарей преступников?»

На Сойе это помогло. Изловленных главарей преступных кланов показательно казнили, после чего мятеж затих.

«Как это сделать, не привлекая внимания правоохранительных органов? — спросил системник. — Рискованно. Считаете, что это нужно?»

«В моем импланте есть информация о мятеже на Сойе. Надеюсь, ты ее считал. Ведь если в СССР начнется что-нибудь подобное, жизнь моя окажется в опасности, и может статься так, что дрон и робот не помогут».

«Понял, — после небольшой заминки сообщил системник, — но хочу заметить: способ, который был использован для ликвидации насильника, при повторении встревожит власть. Преступники, а их немало, вдруг станут умирать от остановки сердца. Начнутся поиски причины. Нельзя недооценивать умов аборигенов. У них технические средства примитивные, но это компенсируется способностью к анализу, в чем я имел возможность убедиться».

«А ты придумай новый способ! — хмыкнул Кир. — Возможно, не один. Сам говорил, что ты продвинутый интеллект. Спешить не надо, сделай так, чтобы у властей даже не возникло мысли об убийстве, а случилась смерть без криминального воздействия. Когда ты подбирал мне тело, то, наверное, изучал, какая она может быть. Вот и воспользуйся полученными знаниями».

«Спасибо за подсказку, медик-инженер второго ранга, — отрапортовал системник. — Но напомню, что заниматься поручением смогу, когда находитесь в общежитии. В противном случае программа не позволит».

«Принято, — ответил Кир. — Я буду сообщать тебе о планах. Годится?»

«Да».

Автомобиль прокуратуры остановился возле небольшого дома, стоявшего в переулке всем известного в столице района Грушевки[4], пристроившись за УАЗом с надписью «Милиция» на дверцах. Кислицин вышел и направился к калитке. Следом поспешали сотрудники оперативной группы. Во дворе их встретил молодой мужчина в милицейской форме.

— Здравия желаю, — он козырнул Кислицыну и поздоровался с ним за руку. — Оперуполномоченный уголовного розыска Московского района, старший лейтенант Батура. Это я вас вызвал.

— Что здесь? — спросил Кислицын, в свою очередь представившись.

— Четыре трупа.

За спиной Кислицина негромко выругался медэксперт.

— Убиты?

— Не похоже, но мы пока поверхностно осмотрели обстановку в доме. Убедились в смерти фигурантов и позвонили вам.

— Кто их обнаружил?

— Соседка, — Батура указал на немолодую женщину, стоявшую в сторонке. — Она тут убиралась у жильцов. Зашла, увидела и побежала к телефону-автомату. Сначала позвонила в «скорую», та прибыла и, убедившись, что фигуранты мертвые, позвонила нам. А мы — дежурному прокуратуры. Троих покойников я знаю — проходят по учетам в уголовном розыске. Двое признаны особо опасными рецидивистами. Четвертый — незнакомый, но у него в кармане нашлась справка об освобождении. Куница Тимофей Сергеевич, сидел по сотой в УЖ пятнадцать дробь тринадцать.[5] Позавчера откинулся, и, похоже, что они здесь это отмечали. Вот и допраздновались…

Кислицын сморщился: в доме побывало с десяток человек. Следы, конечно, затоптали, покойных трогали, тем самым затрудняя следствие. Но, что поделаешь?

— Показывай! — велел Батуре.

Вслед за старшим лейтенантом он вошел в распахнутую дверь. Миновав веранду, вступил в переднюю комнату дома, где и увидел первый труп. Мужчина лет примерно тридцати лежал на лавке на спине, свесив руку к полу.