– Галина Петровна, а вы в следующем году приедете? – спросила Олечка Корсакова, хорошая скромная девочка.

– Конечно – улыбнулась ей Галя.

Ваня с Аней сидели рядом. Когда машина развернулась, они увидели тетю Любу и помахали ей. Женщина, утирая слезы платочком, еще долго смотрела им вслед.

– Интересно, дождется ли меня моя Лиза… – задумчиво сказала Аня.

– Куда она денется, дождется! – Ваня взял ее руку в свою и крепко сжал.

Утро не задалось сразу. Маленький Саша проснулся спозаранку, выскользнул из комнаты и услышал, как внизу переговариваются родители. Было еще темно. Мальчик понял, что папа собирается выходить из дома, и рванул к лестнице. Он очень хотел обнять отца перед уходом, как обычно.

Георгий был уже в дверях, когда услышал сзади громкий крик жены. Он обернулся и увидел, как Елена склонилась над распростертым Сашей.

– Господи, что случилось? – закричал Георгий, подбегая к жене.

– Саша, Саша с лестницы упал! Господи помоги! – рыдала жена.

Прибежала Маша, наверху лестницы появились девочки, которые испуганно смотрели на все, что происходило внизу.

– Сынок, сынок! – Елена держала голову сына в руках. Саша заморгал глазами. Его лоб был весь в крови, которая была и на нижних ступеньках, и на ковре под лестницей.

– Мамочка, прости пожалуйста, я поскользнулся и ковер испачкал – сказал он, оглядываясь.

– Ну какой еще ковер! Слава Богу, с тобой все в порядке!

Елена подхватила сына и отнесла на диванчик в холле. Маша прибежала с мокрым полотенцем и стала вытирать мальчику лоб. Рана оказалась не слишком большой, но кровоточила сильно.

– Машенька, за доктором бы послать нам – сказал Георгий – распорядись, пожалуйста.

– Конечно, Георгий Матвеевич – Маша исчезла в дверях.

– Сашенька, ангел ты мой, как напугал меня – плакала жена. Георгий обнял их с сыном. Девочки в ночных платьях уже прибежали в гостиную. Танюшка сидела на коленях около дивана и сжимала ладонь братика в своих руках.

– Саша, ну сколько раз я тебе говорила не бегать по лестнице! – воскликнула старшая сестра Лиза, заломив руки. В глазах ее были слезы.

Через час приехал заспанный доктор, которого подняли из постели ни свет ни заря. Он осмотрел мальчика, обработал рану и сказал соблюдать постельный режим. Сашу уложили в кровать. Девочки окружили его всяческим вниманием. Лиза читала ему книги, а Таня приносила игрушки и пыталась развлечь.

Геогрий уехал сразу же, как только врач сказал, что с Сашей все будет в порядке. Он очень спешил.

За обедом Елена решилась наконец рассказать об отъезде. Она долго собиралась с духом и мыслями. Позвала в столовую повара Егора Михайловича, управляющего Алексея Ермолаевича, Машу и детей.

Первую минуту после ее слов воцарилась гнетущая тишина. Потом потихоньку начала всхлипывать Таня. За ней расплакался Саша. Егор Михайлович стал что-то шептать про себя и креститься. Алексей Ермолаевич сжал губы и нахмурил брови, не произнеся ни слова.

– Как же так, Елена Федоровна, благодетельница, что же будет-то с нами? – закричала Маша, закрыв лицо ладонями.

– Машенька, ты едешь с нами, если не против. Алексей Ермолаевич, мы доверяем вам усадьбу. Как с ней поступят, мы пока не знаем.

– Елена Федоровна, все сделаю для вас, что смогу. Но оставят ли меня-то здесь?

– Не знаю, Алексей Ермолаевич. Мы с мужем не хотим, чтобы вы пострадали, поэтому если будут давить на вас, говорите, что с хозяевами никаких отношений не имели, кроме работы, и о делах их совершенно ничего не знаете.

Управляющий молча кивнул.

Маша обнимала рыдающую Таню и гладила ее по голове. Лиза стиснула в руках салфетку и смотрела в одну точку. Саша прижался к маме и уткнулся в ее платье. Его плечики вздрагивали.

– Машенька, нам с тобой надо собирать вещи. Мы точно не знаем, когда выдвигаемся, но это может случиться в любой момент с этой минуты. Одно мне скажи – ты едешь с нами?

– Еду, Елена Федоровна, куда я без вас? Как я без Лизоньки, Танюши и Сашеньки?

– Хорошо. Тогда сейчас мы с тобой и начнем собираться.

После обеда в доме воцарилась тягостная тишина. Дети не выходили из комнаты. Таня плакала больше всех. Лиза молча смотрела в окно с угрюмым видом. Саша, как самый маленький, довольно быстро отвлекся на игры.

Елена с Машей хлопотали, собирая вещи. Брать с собой много было нельзя, только самое основное. Сначала они спрятали в вещах ценности, документы и деньги. Потом начали складывать одежду. К вечеру добрались до детской комнаты.

Внизу послышались голоса. Маша выглянула из двери.

– Георгий Матвеевич приехали – сказала она.

– Как? Так быстро? – Елена спустилась со стула, на котором стояла около шкафа. Она чуть-чуть не дотянулась до куклы, не заметила ее за пуховой подушкой. Женщина выбежала в коридор. Георгий уже поднимался по лестнице прямо в сапогах.

– Лена, выезжаем сегодня, как только соберемся. Я на полпути встретился кое с кем, все узнал и сразу обратно. Поезд завтра вечером в семь от Варшавского вокзала.

– Так быстро… Мы с Машей почти управились, детские вещи только остались.

– Хорошо.

– Знаешь, я хочу к озеру прогуляться и в парк… попрощаться.

– Мне пойти с тобой?

– Нет-нет, я сама. Ты пока с Алексеем Ермолаевичем поговори, нужно с ним дела уладить. Дети уже настроились, хотя переживают, конечно. Пойду я, мысли надо успокоить немного – сказала Елена, на ходу накидывая теплое пальто.

Женщина выбежала на крыльцо. Она не могла дышать в доме, задыхалась от охвативших ее чувств. На улице было сыро и холодно. Она спустилась с крыльца и быстро пошла по дорожке. Под ногами чавкало грязное месиво из листьев, ее красивые ботинки моментально испачкались. Но она совершенно не обращала на это внимания.

Елена жадно смотрела по сторонам, будто стараясь наглядеться, забрать с собой эти родные места хотя бы в памяти, образно. Вот ее любимый дуб. Под ним они с детьми летом сидели и болтали обо всем на свете. Вот старая сосна, к которой она любила приходить в минуты печали. Если прижаться к дереву и постоять в тишине, оно всегда наполняло энергией и успокаивало. Вот и сейчас Елена обняла свою утешительницу, и слезы побежали по ее щекам.

– За что, Господи… – повторяла она.

Постояв так некоторое время, Елена повернула назад к усадьбе. Но не пошла в дом, а спустилась к озеру. Вода здесь всегда была темного цвета, но очень прозрачная. Сейчас же, в это время года, она была почти черной. Над водой нависали сосны. Их узловатые корни переплелись в причудливых узорах. Как щупальца осьминога опутывали они песчаный берег. Дети любили играть под ними, строить домики. Каждое лето всей семьей они проводили на пляже много счастливых дней, полных смеха и веселья.

Елена долго смотрела на воду, потом что-то выдернуло ее из забытья, она встрепенулась и поспешила к лестнице наверх.

В доме ее уже потеряли. Заплаканная Таня бросилась навстречу.

– Мамочка, почему мы уезжаем? Я не хочу!

– Милая моя, так надо сейчас, мы ничего не можем сделать. Нам с папой главное, чтобы у вас все было хорошо. Поэтому мы едем.

– Но мы же вернемся, правда? Папа сказал, что обязательно вернемся!

– Конечно, вернемся, милая, раз папа сказал – прошептала Елена.

Она заметила в дверях гостиной мужа, который грустно улыбнулся ей.

К вечеру все было готово. К крыльцу подъехало два экипажа. Елена с Машей и детьми сели в один, а в другой сгрузили вещи, и в него же должен был сесть Георгий. Муж отправил супругу с детьми в путь, а сам немного задержался, чтобы окончательно уладить все дела.

Он взбежал по крыльцу и толкнул тяжелую деревянную дверь. Странно, но именно сейчас он ощутил ее тяжесть. А какая красивая ручка была у нее! Ведь он никогда этого не замечал, заходил всегда привычно и размашисто, не задумываясь и не обращая внимания на привычную обстановку.