– В истории было много государственных и общественных деятелей. Было немало людей, совершивших великие дела и вписавших свои имена в историю. А вот в отношении Мусы Алиева ситуация совершенно иная. Дело в том, что этот человек – школа жизни. Закон жизни написан на каждой странице его истории. Если молодое поколение усвоит эти законы и применит их, оно сможет успешно выйти из самых критических периодов.

Назим вспомнил «книжного червя», рядом с которым они вчера сидели в электричке. Тот тоже говорил подобные вещи и подчёркивал важность изучения судеб известных людей. Назим проигнорировал тогда его слова. «Судьба даётся от Бога. Книги не могут изменить это». Он остался при своём мнении.

После чаепития они вместе осмотрели дом-музей, Вадим Борисович показал вещи, картины, письма покойного академика и дал краткий комментарий к некоторым из них.

Оказалось, что музей ещё не функционировал, только создавался. Вадим Борисович планировал зарегистрировать музей и начать официальную деятельность до конца года по согласованию с родственниками покойного, проживающими в Баку. Он бывал здесь днём, но ночью ему требовался охранник. Вадим Борисович решил взять под защиту это место, так как на близлежащих дачах стали нередки случаи воровства. Среди вещей академика были старинные украшения, которые носила его мать во время проживания в Шемахе в прошлом веке, интересные сувениры, которые он привёз из Алжира, где в своё время работал, а также дорогой туркменский ковёр. Всё это могло стать настоящим сокровищем для домашних воров.

На большом портрете был изображён приятный на вид мужчина с устремлённым вдаль взглядом. Академик Муса Алиев.

Слева от большой вазы снимок – красивая женщина в длинном чёрном платье с широкой пряжкой на поясе, с арагчином на голове и блестящими украшениями на шее. Это мать Мусы Алиева. Справа от вазы – мужчина в чёрном пальто, чёрном шарфе и белой рубашке – отец Мусы Алиева. На другом снимке во дворце с колоннами и вышитым ковром на полу стоят и смотрят в объектив четыре человека – двое в офицерской форме, двое в штатском. Трое из них сидят, один стоит. В центре сидящих – Мамедтаги Алиев, дядя Мусы Алиева. Ещё на одном фото – старшеклассник в белой рубашке, чёрных брюках и кепке, изображён стоящий перед сделанной им самим моделью самолёта. Он радостно улыбается. Это Муса Алиев, память из юности.

Предметы тоже были интересными. Одним из них был огромный ковёр во всю стену – лёгкий, изящный, с необычным узором, из тонкой овечьей шерсти ручной работы. В правом нижнем углу ковра лежал брелок, надпись на котором сразу привлекла внимание Назима. Оказалось, что этот ковёр был удостоен второй премии как лучший ковёр на республиканской выставке в Туркменистане в 1927 году.

Привлекла его внимание и широкая прочная никелированная кровать. Никель сверкал огнём, узоры подножек приковывали взгляд. Кровати такого размера сейчас не производятся, нынешние в два раза меньше. У неё тоже была бирка, где сообщалось, что кровать произведена в Варшаве в 1906 году.

Сохранившаяся в стеклянном футляре золотая цепочка с большой подвеской, на которой изображена голова дракона, вызвала неподдельный интерес. Это был настоящий антиквариат.

К тому времени, как Назим вышел из музея, он многое узнал о своём соотечественнике-академике. Он спустился немного от посёлка Академия и дошёл до ряда домов, где жил. Здесь на дороге стоял огромный дуб, выглядевший одиноким среди окружающих его берёз, и Назим любил сидеть под ним на деревянной скамейке, когда у него было время. Это дерево было похоже на росшее в тридцати шагах от их дома в деревне. Дуб в деревне был немного больше, мальчики оставляли письма девочкам в его дупле. Назим сидел здесь, срывал дубовый лист, тёр его в руках и, когда вдыхал его запах, словно на мгновение чувствовал аромат своей деревни.

Их деревня была действительно красивой. Как и здесь, по одной стороне протекала река, а другая была окружена лесами. С той лишь разницей, что его деревня примыкала к горе, а здесь гор не было.

Почему человек не может найти счастье там, где он родился, почему он следует за ним в далёкие края? Может быть, если набраться терпения, бороться до конца, то и Назим сможет построить на родине ту жизнь, о которой мечтает? Он вспомнил историю, которую однажды рассказал на свадьбе старик из деревни, дядя Билал. Назим уже забыл, чья это была свадьба. Дядя Билал рассказал историю, когда за заработками из деревни уехали многие мужики, кто в Баку, а кто в Россию. Суть истории такова: жил-был один охотник. Взяв ружьё, вышел он одним утром из дома с мечтой найти белого медведя. Бродил по лесам и горам, сменяли друг друга времена года, но ему не удавалось найти белого медведя. Тогда он, потеряв надежду, измученный, будучи стариком, возвратился домой. И, к своему великому удивлению, обнаружил белого медведя, которого искал всё это время, перед своим домом.

Дни не могут проходить одинаково. Они приносят радость или горе. В один миг можешь от счастья чувствовать себя на седьмом небе, а иногда от горя оказываешься в бездонной бездне. Так же и 1913 год, уже принёсший семье радость, принёс и настоящее несчастье. Набат внезапно заболела, врачи поставили диагноз – туберкулёз. Мирза Махмуд рыдал от горя, когда услышал эту новость. Плакал и Муса.

Мирза Махмуд должен во что бы то ни стало спасти свою жену, это была единственная мысль, которая тревожила его. Врачи сказали, что для выздоровления Набат нужна новая квартира, где будет больше воздуха и простора. Мирза немедленно поменял свою квартиру в Ашхабаде на необходимое жильё за большие деньги. В этой квартире в зелёном центре города началось лечение Набат в очень большой, проветриваемой просторной спальне. Слуги, самые профессиональные врачи кружили вокруг неё как бабочки и делали всё возможное, чтобы помочь ей выздороветь.

Мирза Махмуд пригласил из Петербурга лучшего врача-фтизиатра России, заказал и доставил из-за границы самые дорогие и труднодоступные лекарства. Врач из Петербурга пояснил, что с точки зрения атмосферы для больных туберкулёзом благоприятнее сельская местность, южный климат, высокогорные районы с сильным потоком воздуха, чем город, северный климат и низменные населённые пункты. Он также сообщил, что центр номер один в империи по лечению больных туберкулёзом – больница «Кумысолечебница», расположенная под Самарой. Там больным давали кумыс, то есть кобылье молоко, имеющее особую лечебную силу, применяли ванны, русские бани, специальную гимнастику.

Так вся семья отправилась в Самару. Помимо мужа, жены и двоих детей с ними была ещё мать Набат – бабушка Гюлер. Мирза снял дом, где жили тёща с детьми, а Набат осталась в больнице. Всё это время Муса ходил мрачный. Ребёнок, который раньше никогда не отходил от матери ни на шаг, болезненно переносил эту разлуку.

Мирза одаривал подарками врачей, надеялся на Бога и на них. Наконец курс лечения закончился, они вернулись из Самары в Ашхабад, где состояние Набат снова ухудшилось. Она очень ослабла и начала стремительно худеть.

В те времена Муса даже не ходил играть с детьми во двор, он сидел рядом с матерью. Если нужно было куда-то пойти, слова «моя мама одна» пронзали его сознание и заставляли передумать. Поскольку туберкулёз – заразная болезнь, ситуация была очень опасной. Однажды лечащий врач предупредил Мирзу, что они по возможности не разлучают грудного ребёнка с матерью, но старшего сына хотя бы уберечь надо. Что будет, если туберкулёз перейдёт от матери к нему?

В результате Мирза был вынужден под предлогом подготовки к гимназии поместить Мусу в пансион; шестилетний мальчик внезапно оказался вдали от дома, семьи, а главное, от матери. Он страдал из-за этой разлуки, тосковал и плакал по ночам. Мать тоже не выдержала разлуки и вскоре вернула Мусу домой.

Маленький Муса садился рядом с ней и читал ей сказки из книги, чтобы она могла расслабиться и забыть о боли. Он без перерыва читал стихи Пушкина: