Он куда дружелюбнее, чем я ожидала. Я думала, что парочка избалованных спортсменов просто фальшиво поулыбается на камеру, раз от них это требуется, а потом переключится на игру – и никаких разговоров.

Я улыбаюсь в ответ.

– А это обязательно? Чтобы у меня был любимчик? – спрашиваю шутливо.

– Не-а. Но он у тебя, скорее всего, появится. Когда увидишь, как я играю.

Какие мы самоуверенные!

Райкер усмехается.

Я заинтересованно оборачиваюсь к нему:

– Считаешь, я стану твоей поклонницей?

Он равнодушно почесывает подбородок:

– Я играю не ради поклонников. Я играю ради победы!

Говорит, небрежно пожимая плечами, но его взгляд, направленный на меня, отнюдь не равнодушен. Его темно-синие глаза горят напряженной силой. Многообещающе!

Но когда сбудется это обещание? Во время игры? На льду? Или после, когда мы будем… играть в пинг-понг?

Я не уверена, но, похоже, раздражать его будет весело.

– Тогда давайте поспорим. Если после матча вы оба станете моими любимыми игроками, я угощу вас выпивкой. Но меня не так просто убедить, – предупреждаю и пожимаю плечами, готовясь удивить парней. Наклоняюсь ближе и шепчу: – Это будет первый раз… когда я смотрю игру в хоккей.

Чейз присвистывает.

– К черту любимчиков! У нас миссия поважнее, раз уж речь идет о твоей хоккейной девственности, – говорит он, немного заигрывая. – Мы постараемся так, что хоккей станет твоим любимым видом спорта!

Я скептически поднимаю бровь и отвечаю:

– Удачи.

Сильно сомневаюсь, что полюблю какую-то из команд или эту игру, которую просто обожает мой бывший. Но меня ждет целый вечер мстительного злорадства, и я собираюсь насладиться каждой секундой – и на стадионе, и с этими ребятами.

– Если ты проникнешься, мы угощаем. А ты обязательно проникнешься, – добавляет Чейз, полный спортивного самодовольства.

Райкер закатывает глаза.

– Придурок! Мы и так угощаем. Это часть ВИП-программы, – говорит он, и я так и вижу, как на джерси этого бородатого грубияна появляются буквы ВОРЧУН.

Но он вообще-то прав.

– Справедливое замечание, – нежно говорю я Райкеру, потому что ворчуны меня не пугают.

Он хмурится, как будто мои слова его озадачили. Какая смешная реакция!

– Детали – это важно, так ведь? – добавляю с улыбкой.

Хмурится еще сильнее.

– Да. Это важно, – бурчит он, но его губы дергаются, как будто он сдерживает улыбку.

Ха! Мне удалось немного обезвредить большого страшного ворчуна. Так держать!

– К слову, о справедливых замечаниях и деталях… Я жду от тебя полный отчет в баре, Трина, – говорит Чейз, вклиниваясь и перехватывая разговор. – Подробно, до мелочей, о том, как я убедил тебя, что хоккей – лучше всего.

Я легонько стучу себя по виску.

– Не переживай. Я буду вести подробный конспект.

– Тогда мы устроим настоящий тест, Трина, – говорит он, останавливаясь на моем имени, как будто ему нравится, какое оно на вкус.

Такого поворота я не ожидала. В этот раз мне нечего ответить. Особенно учитывая, что оба парня смотрят на меня с огнем соперничества в глазах.

Я на несколько секунд теряю уверенность под их пылкими взглядами, твердящими, что я вдруг стала объектом их желания. Но быть не может, что они и правда так на меня уставились! Скорее всего, я просто книжек перечитала, вот и воображаю теперь пламя в их глазах, принимаю игровой запал за какой-то другой.

К тому же они, скорее всего, просто мерится членами.

– Дождаться не могу настоящего теста! – говорю я.

– Я тоже, – говорит Чейз и пожимает мне руку, заключая со мной пари.

Наши ладони соприкасаются, и я снова чувствую жар в своих венах. Не знаю, что и думать об ощущении, которое я испытываю.

Я на ледовой арене. И должна дрожать от холода. Вместо этого я почти потею.

– Фотки вышли замечательные! Вам отлично удалось отыграть дружеское соперничество, – говорит Джианна, прерывая мои мысли и трепет.

Я перевожу взгляд на нее, и она машет, подзывая меня. Отпускаю руку Чейза – возможно, чуть-чуть неохотно.

– До встречи! – говорю своим ВИП-сопровождающим.

Но прежде чем я могу уйти, Райкер вновь тянется к моей руке, только теперь не для рукопожатия. Он чертовски меня удивляет и оставляет на тыльной стороне ладони колючий поцелуй.

– Ой! – вырывается у меня.

Он ненадолго задерживается, и я снова вся трепещу. Что со мной, черт возьми, происходит?

Он отпускает руку и снова встречается со мной взглядом. Его полуночно-синие глаза выглядят еще темнее, чем раньше.

Я изо всех сил стараюсь не думать о том, как наше взаимодействие переросло из ворчливого в нахальное, потом – во властное и, наконец, в заигрывающее.

Время сосредоточиться на моей сегодняшней миссии!

Фото.

Мне нужно сделать так много фото! Потому что месть – лучший способ забыть о бывшем.

Даже если для этого нужно пережить хоккейный матч.

На льду много чего происходит. Например, огромные мужики в громоздкой форме перемахивают через бортики и стремительно летят на коньках, похожих на ножи.

Я смотрю на матч с высоты ВИП-ложи, где мы с Обри наслаждаемся игристым вином и фаршированными грибами. Мы уже разделались с тако с цветной капустой и миниатюрной говядиной веллингтон. Еда возмутительно хороша, но я все еще под впечатлением от того, как игроки управляются с коньками.

– Как они только двигаются в этих штуках, Об? Это один из главных вопросов, которые я собираюсь задать ребятам.

Жалко, что Обри не сможет пойти со мной в бар: у нее экстренная укладка завтра в богомерзкие семь утра. Она стилистка, и у одной из ее клиенток в субботу утром телесъемки.

Подружка поднимает бокал. Ее карие глаза поблескивают сомнением.

– Это твой главный вопрос?

– Ага, – говорю я. – Однажды я пробовала кататься на коньках и на следующий день выла от боли в лодыжках. Я считаю, они предупреждали об опасности упражнений, поэтому практикую легкие прогулки и длительные шавасаны[5].

– Подруга, мне кажется, главным вопросом вечера для тебя должно быть – кто из них поборет другого и ухватит кусочек тебя.

Она опускает бокал, чтобы помахать передо мной своим телефоном.

– Ты о чем вообще?

Она тычет ногтем – розовым с блестящими серебристыми сердечками – в экран.

– Посмотри на фотки, которые мы выложили.

Двигаюсь ближе и смотрю на свой снимок с парнями. Хм-м… Я понимаю, о чем она. Определенно, есть некая химия, но все равно.

– Да наверняка всех спортсменов натаскивают так смотреть, когда тренируют улыбаться на камеру! Упражнение называется «Выгляди горячо и пылко для фанатов».

– Ну да, мышцы и миллионные контракты только добавляют сексуальной привлекательности. Но приглядись получше.

О’кей. Допустим, Чейз, кажется, смотрит на меня украдкой. А рука Райкера действительно крепко обхватывает мое плечо. По-собственнически.

– Забавно, – говорю я, немного удивленная тем, что обнаружила.

– Ага! Забавно, как на фото удается запечатлеть животных в естественной среде обитания, Трина. Они оба смотрят на тебя, как львы.

– То есть хотят сожрать меня, как добычу?

– М-м, ага, – говорит она.

– И разорвать меня на кусочки? – подначиваю я.

– На кусочки сексуального мяса, – сладострастно говорит Обри, затем рыгает и заливается смехом. Она прикрывает рот держащей телефон рукой: – Божечки! Переборщила я с игристым…

Я беру с соседнего столика бутылку воды, наполняю стакан и протягиваю ей.

– Больше тебе никаких шикарных ВИП-вин не наливать! И никаких разговоров о сексуальном мясе! Вода – хорошо, сексуальное мясо – плохо.

– А хоккей? Умеренно приемлемо? – спрашивает она, сделав глоток.

Точно! Там же игра идет. Мне стоило бы посмотреть ее. Но я уже узнала, что хоккей – это зашибись как весело, когда ты в частной ложе и в твоем распоряжении целый буфет роскошной еды и восхитительных вин.