К моему сожалению, оставшиеся дни я и думать не мог ни о чем другом, кроме как о том, что будет дальше. Вечер был просто пыткой, я ходил из угла в угол, как загнанный в клетку хищник. Хотелось сорваться с места и помчаться к ней, просить прощения, но прошло слишком мало времени. Чтобы хоть как-то сдержать себя, я постарался отвлечься и сел работать. Был, конечно, и другой вариант — напиться, но все прекрасно знают, что пьянство обычно приводит к пьяному тарифу, а никак не к отвлечению. Я проработал пол ночи, но прекрасно осознавал, что на рабочем месте мне нужно будет перепроверить всю проделанную работу.
Под утро я наконец смог уснуть, а проснулся лишь к обеду. Я выпил кофе, попытался прийти в себя. Нет, я не могу больше, меня это разрывает, я должен сделать хоть что-то, а не просто сидеть и прятаться.
Сев в машину, я поехал прямиком к Роуз домой. Дорога пролетела незаметно, а все сценарии нашего разговора вылетели из моей головы, стоило мне увидеть её. — Роуз, я… Прости меня, я прошу тебя… Прости за то, что ничего тебе не сказал, я знаю, что должен был, но я не смог… Я не такой сильный, как ты.
Джек тут же подлетает ко мне и трется о мою руку, а я же в свою очередь глажу его, поглядывая на свою, надеюсь все еще, женщину. Удивительно, что благодаря Джеку я даже немного перестал бояться собак, точнее сказать, наверное, я его перестал бояться. Роуз выглядит растерянно, поэтому я продолжаю еще, словно ее молчание — это зеленый свет на продолжение слов о прощении. — Я виноват перед тобой, я осознаю это, и готов ждать твоего прощения столько, сколько тебе понадобится на это времени. Я не могу тебя потерять, ты слишком сильно мне нужна, я… очень тебя люблю. — Рэй… Я… Не знаю, что сказать. — Кричи на меня, бей меня, я всё стерплю, ругайся, матери, что угодно, но не отталкивай меня… — Все слишком сложно, я не уверена, что выдержу.
Сердце сильно застучало. — Вместе мы все выдержим, слышишь? Мы уже столько всего преодолели, Роуз, мы не можем просто взять и всё закончить. Я прошу тебя… — мой голос начал предательски срываться.
Нет-нет-нет, я не могу тебя потерять! — Я не знаю. — она отводит взгляд.
Делаю шаг к ней на встречу и, взяв ее лицо в ладони, заставляю глянуть на себя. — Роуз, до того дня ты и не знала о том, кем я был, все было хорошо. Если это и будет когда-то всплывать, то не так часто. Я тебе уже говорил, что я тоже хочу это всё забыть. Давай попробуем забыть всё это вместе. — Не всегда получается все забыть. Есть вещи, которые сложно простить. — Я понимаю, что нужно время… Я всё понимаю, я просто прошу тебя дать нам время, а не вычеркивать меня. Пожалуйста. — последнее я прошептал, коснувшись ее лба своим.
Роуз пару секунд стоит, потом резко отходит от меня и проходит внутрь дома. Я не понимающе иду следом и вижу, как теперь она ходит, как загнанная в угол львица. Ей настолько тяжело противно от меня? Поверь, мне противно не меньше, чем тебе. — Мне уйти раз я настолько тебе неприятен?
Она вновь молчит, продолжая ходить туда-сюда, словно меня тут и нет вовсе. — Я тебя понял… — тихо и расстроенно говорю я, разворачиваясь к выходу.
Видимо еще прошло слишком мало времени, я не могу ее винить. Я закрыл за собой дверь, успев немного потрепать Джека по уху. Я шел по дорожке к машине опустив голову, ощущая, как мне больно. Я должен был это как-то предотвратить, видимо, и правда нужно было сказать ей всё, как есть, а не скрывать. Идиот! Я сел в машину и не смог завести мотор, потому что эмоции взяли верх и я, коснувшись руля стал ощущать нехватку воздуха. Меня будто охватила паника, страх, сердце застучало, как бешеное, а грудную клетку будто взяли в тиски. Я пытаюсь глубоко вздохнуть, но ничего не выходит, хватаюсь за грудь, все еще предпринимаю попытки жадно глотнуть воздуха, будто я на дне, а он кончается. По лбу и шее стекают капли пота, а воздуха всё еще не хватает. Пытаюсь руками растянуть горло футболки, словно это оно не дает мне вздохнуть, но даже это не помогает. В глазах темнеет, руки трясутся, сердце отбивает бешеный ритм и так сильно стучит в ушах, что я ничего не слышу. В какой-то момент, все-таки сердцебиение постепенно приходит в норму, я, наконец, смог сделать глубокий вдох и стал чередовать его с выдохом. Дыхание более-менее нормализовалось, но слеза успела скатиться по щеке. Вытерев ее, я закрыл глаза и откинулся на сидении. Что мне делать? Как быть дальше? Я не хочу терять её, но я не могу заставить её быть с собой, если она того не хочет. Еще какое-то время просидев там, я все же нашел в себе силы завести мотор и поехать в сторону дома. Я ехал медленно, не смотря на сложившуюся ситуацию, я не хочу навредить кому-то, как когда-то навредили моей сестре.
Уже дома я просто упал на кровать и не двигался до самого момента, пока не уснул. Я не ел, не пил, я просто весь день лежал, прокручивая в голове все слова, всю ситуацию, но я ничего не мог поделать. Уже утром, я собрался на работу и поехал в офис, где предвкушал встречу с Роуз. Я был рассеян, но пытался собраться с мыслями. Я стал перепроверять то, что делал в выходные и, как и ожидалось, ошибок была тьма, только вот даже сейчас, перепроверив все, завтра это нужно будет повторить вновь. Моё состояние не стало лучше, а скорее ухудшилось даже. Чтобы между нами не происходило, Роуз всегда была сдержана и никогда не позволяла личному мешать работе. Она выглядела сногсшибательно, взгляд был уверенный, и я снова увидел ту самую снежную королеву. Поражаюсь, как ей удается быть такой собранной, видимо потеря мужа и ребенка взрастила в ней способность быть железной. Но я не железный, я не могу так. Как я уже говорил, видимо, я слабее ее в этом плане. Каждый понедельник у нас была планерка и этот день не был исключением. Все собрались и вошла она. Роуз не смотрела на меня, она даже делала вид, что меня не существует, и я её понимаю. Пусть никому и не было видно ничего, но я её знал, поэтому заметил, что она не такая уж и снежная, ее сердце оттаяло, а значит, она вновь ощущает эмоции: легкая рассеянность, правда у меня она в более сильной форме, очевидная раздражительность, которую она списала на косяки, за которые тут же зацепилась в процессе доклада одного из моих коллег. Ей тоже было не легко, но видел это лишь я, потому что как никто другой знал и понимал Доусон. Глядя на нее мне было безумно тоскливо и больно, но я ничего не мог поделать, лишь наблюдал за ней, любовался и надеялся на снисхождение. Роуз за всю планерку не взглянула даже в мою сторону, ни разу. От этого факта становилось еще больнее, сердце щемило, но я пытался держаться.
В этот день мы больше не виделись, я лишь только увидел, как отъезжает её машина после обеда. После этого до всех дошла новость, что мисс Доусон больше сегодня не вернется на работу. То есть ты настолько меня избегаешь…
Пару дней я был, как зомби. Приходил, наблюдал, пытался работать, но ни черта не получалось. Дома в пустой комнате вновь ловил панические атаки, которые топил в паре бокалов виски. Я не напивался, нет, но после них мне хотя бы становилось полегче. Теперь я понимаю людей, которые становятся алкоголиками, ведь пригубив пару тройку бокалов, кажется, что все не так уж и плохо. Это иллюзия, искажение суровой реальности, раскрашенное оттенками алкоголя. Лишь утром возвращается осознание суровой правды, от которой вновь хочется сбежать в этот вымышленный мир. Меня лишь радовало, что кажется у Лу было все лучше и лучше, в какой-то день она даже позвонила мне и что-то с удовольствием рассказывала. Я слушал сестру через слово, ведь во мне снова был алкоголь.
Очередной рабочий день среди кучи других, попытки выглядеть серьезным сотрудником, попытки работать, но провальные, дали свои плоды. Я допустил ошибку в документации, которую уже пустили в печать, а Роуз, кажется, это отметила. — Тебя ждут в кабинете начальницы, Рэй.
Я вздохнул и пошел к ее кабинету, как на плаху. Войдя внутрь я выслушал всё, что хотела мне сказать Роуз, и даже к моему удивлению она была спокойной. — Я прошу прощения, я не специально. Всё будет исправлено. — Я знаю, ничего страшного не произошло, просто исправь.
