И все же Рэймонд решил попытаться выполнить невыполнимое. Похвальное рвение, ничего не скажешь. Быть может я и была жестока в своих методах, зато этот сотрудник быстро забудет маленький инцидент на выходных. Люди потихоньку стали расходиться. Я пошла к себе в кабинет, пытаясь вникнуть в дела, которые запланировала на сегодня. То и дело я вспоминала горящий взгляд мужчины. Конечно он был взбешен тем, что с него требовали сверх меры. Ничего, я плачу ему и не мало.

Через некоторое время в дверь постучали. В мой кабинет зашел Уотерфорд. Что-то мне подсказывало, что он пришел не просто проект обсудить. Выражение его лица было решительным. Ну что ж, посмотрим, что он скажет. Я откинулась на спинку кресла и сцепила пальцы в замок.

— Признаться честно, я думал Вы, мисс Доусон, больший профессионал, но я ошибался. Вы думаете я не понял, к чему была эта публичная порка? Вы прекрасно знаете, что никто не работает на выходных, а также где я был и с кем на этих выходных, но вы ждали и надеялись, что я облажаюсь. Так вот, — он подошел ближе и оперся руками о мой стол внимательно глядя мне в глаза, — если вы думаете, что ваши третирования заставят меня уйти с этой работы, то вы ошибаетесь, можете дрючить меня дальше, еще сильнее показывать свой непрофессионализм, но я буду тут работать, а вы будете каждый раз максимально раздражаться от того что я маячу у Вас перед глазами, что у Вас не выходит облить меня грязью и уволить без веской на то причины. Я не дам Вам эту причину и не найдетесь. Все необходимые от меня чертежи Вы получите через неделю. Спасибо за внимание и хорошего дня.

Я надеялась, что он умерит свой гонор, но нет, Уотерфорд решил высказать свои «фи». Да, я прекрасно знала, где и с кем он был на этих выходных. Суть была не в том, чтобы унизить его, а в том, чтобы мы оба забыли о том, что было эти дни. Можно считать, что это была шоковая терапия. Не спорю, вещь неприятная, но по-другому никак! Оказалось, что Рэй воспринял случившееся на собрании по-своему. Мужчина подумал, что таким образом я собираюсь выжить его из компании. Что за чушь! Я никогда не поступала так со своими сотрудниками. Если я кого-то и увольняла, то за дело! Рэймонд же решил высказать то, какой я непрофессионал. Что-что, а в этом обвинить меня можно было лишь с большой натяжкой. И он это прекрасно знал. Просто дело было в уязвленном мужском самолюбии. Уотерфорд сказал все, что хотел и уже повернулся, чтобы уйти. Серьезно? Он думал, что я вот так просто отпущу его после всего сказанного мне? Я не какая-то там девочка с подворотни. Я — его начальник! — Стоять!

Не смотря на мой приказ, Рэймонд не остановился и уже даже коснулся ручки двери. — Я сказала вам остановиться! — чуть громче потребовала я.

Мой голос не был злым или раздраженным, но тон я безусловно повысила. Лишь после второго оклика, Рэй остановился и даже соизволил повернуться и посмотреть на меня. — Мистер Уотерфорд, я никогда не преследовала цели намеренно загнобить какого-либо сотрудника и вы не исключение. Я вижу ваш потенциал и не даю больше того, что бы вы могли сделать. Если вы еще не поняли, то я всегда отмечаю премиями тех, кто работает на пределе возможностей. Да, я прекрасно знаю, где и с кем вы проводили время в эти выходные, но думаю, что нам обоим лучше это забыть. Я предложила вам в помощь еще одного сотрудника — вы отказались и пришли в мой кабинет, чтобы обвинить в непрофессионализме. Лично я считаю непрофессионалом того, кто позволяет себе на рабочем месте препираться с начальством, материться и браться лишь за легкие задачи.

Да, я уколола его точно так же, как и он попытался ткнуть носом меня в то, что я не профи. — Искренне надеюсь, что ваши чертежи будут сданы не только в срок, но и не будут ссаными.

Я глянула ему в глаза. — Вы можете идти. Спасибо за внимание и хорошего дня.

Я отзеркалила его последние слова. Мы смотрели друг другу в глаза, не моргая. Не скрою, если бы мы не были коллегами, я бы позволила ему сейчас закрыть дверь, смахнуть все со стола, разорвать на мне одежду и сделать то, что мы оба хотели сделать еще на выходных, но вместо этого мы могли лишь находиться на расстоянии, смотреть друг на друга и молчать. Рэю оставалось лишь выйти из моего кабинета и смириться с тем, что по крайней мере на работе я всегда буду выше его. Соответственно последнее слово всегда будет оставаться за мной. Так уж устроен мир. И кстати, если бы он был начальником, уверена, он бы уже попытался завалить меня. В моем же случае все иначе. Я уже была в отношениях с тем, с кем работала. После смерти мужа мне было тяжело находиться даже на работе. Все напоминало о нем. Мне пришлось уехать на годы в другой город, чтобы прийти в себя. В любом случае, у каждого из нас свои причины вести себя так или иначе и ни Рэймонд, ни я не обязаны как-то оправдываться по этому поводу. Как бы то ни было, единственное, что мы можем — это соблюдать субординацию.

Рэймонд

Как же я ее хочу… у меня просто начинается пожар в штанах от каждого поцелуя, от каждой секунды проведенной в этой близости. У нас совершенно нет никакого будущего, и она четко дала это понять, лишь небольшой флирт и пьяный интимный момент разжигают в моей груди некий огонек надежды, который я стараюсь тут же тушить, ведь реальность всегда не так радужна, как мы рисуем в своих мыслях.

Впервые я шел на работу и понятия не имел, чего ждать от нового дня. Я сидел вместе с коллегами, что-то обсуждал, как она вошла в зал и мое сердце почему-то забилось чаще. От нее веяло уверенностью, вместе с тем холодом, но и этой сдержанной сексуальностью, хотя может это лишь для меня, потому что я все еще помню мягкость и вкус ее поцелуя.

То, что произошло далее, тут же охладило весь мой пыл. Господи, как можно быть такой сукой? На отдыхе она была совершенно иным человеком, а сейчас будто у нее бешенство матки, черт побери. Еще и при всех прямо напомнила о том, как нелестно я выразился про эти чертежи изначально. Эта ее попытка унизить меня, вызвала во мне бурю ярости, не понимая, как в таком миниатюрном теле, уживается две такие личности, одна из которых мужененавистница и сука.

— Чем же ты так ее разозлил? — после собрания спросил один из коллег. — У нее наверное просто месячные скоро, решила вот показать какая она самка богомола, но хрен ей удастся меня унизить.

Мне стало легче, когда я высказал ей все в ее же кабинете. На все ее слова мне было что ответить, но я молчал, потому что прекрасно понимал во что это может вылиться. Нам обоим нужно забыть, да после такого я с радостью забуду все, что было хорошее, потому что её нынешнее отношение слишком перекрывает все случившееся. Пусть думает, как хочет, я уже понял, что она всегда считает себя правой и, если она в чем-то не права — смотри пункт первый.

Я давно не был так взвинчен, в кабинет я зашёл громко, но все прекрасно видели мое состояние и не трогали, а также не задавали лишних вопросов. Следующие дни были похожи на дни сурка. Я садился за проект, не позволяя никому помочь мне. Это было делом принципа, а ещё желанием утереть этой стерве нос. Каждый день я задерживался на работе сколько мог, я брал работу на дом и дома продолжал доводить до ума проект. Я общался с мамой и сестрой лишь по телефону, говоря, что у меня много дел на этой неделе. Я составлял список материалов для постройки согласно нюансам из чертежей. Я прорабатывал все, перелопатил все ГОСТы и нормы, чтобы никто даже не мог докопаться. Я очень старался сразу сделать хорошо, потому что если что-то не учесть, то по итогу объем работ для переделки будет колоссальный. Я ночами ложился поздно и снилась мне Доусон со словами «вы не успели мистер Уотерфорд», я просыпался в холодном поту и продолжал работу. Эту неделю я почти не спал и не ел. Благо хоть на работу успевал вовремя, иначе это был бы очередной повод начальнице дать себя унизить. Не дождётся. Я уставал, как собака и если она думает, что люди работая на пределе, так как ей нравится, большие молодцы, то это не так. Со временем продуктивность и внимание очень сильно падают. Начинаются ошибки, невнимательность, сонливость, уменьшение концентрации. Короче, хрень это собачья эта работа на износ ещё и сверх нормы, которая ни хера не оплачивается.