Ниндзя были повержены.
Пугало стоял у края крыши, к которому был отброшен тем ударом. Руки его тряслись. С маски сочилась кровь из челюсти, на которой были выбиты зубы.
– Ты… ты не можешь… ты не можешь сопротивляться! – злобно хрипел он.
Бэтмен медленно подходил к нему, закутавшись в свой чёрный плащ.
– Я не боюсь, Крейн, – ответил он.
Пугало ринулся на него, замахиваясь своей перчаткой со шприцами.
Бэтмен резко ушёл влево и, взмахнув рукой, разбил все шприцы своими шипами на перчатке, а затем схватил врага за горло.
– Доза токсина, которую я тебе вколол свела бы с ума десять человек! – хрипел Пугало. – Что ты такое?!
Рыцарь придвинулся к нему.
– Я – Бэтмен.
С этими словами, он лягнул злодея головой в лицо, от чего тот, наконец, потерял сознание.
Бэтмен огляделся.
Все ниндзя лежали в отключке раскиданные по крыше.
«Не галлюцинации», – мысленно убедился он.
Подвешивая Пугало за ноги к краю крыши, в его голове роились мысли:
«Он здесь был. Та тень, за которой я гонюсь вот уже вторую ночь. И снова он исчез, задержав меня Крейном. Это он отправил человека на сделку с людьми Пингвина. Но куда он исчез?.., и один, и второй…»
Бэтмен нажал на небольшую панель на своей перчатке. Передал свои координаты комиссару Гордону, чтобы тот прислал людей, которые заберут поверженных злодеев. Копы должны быть скоро. На сегодня работа тёмного рыцаря окончена. Искать исчезнувшую тень не было смысла – так или иначе, он успел скрыться, пока шла битва с Пугалом и ниндзя.
Бэтмен подошёл к краю крыши, расправил плечи, раскинул руки и прыгнул вниз, налету вызывая бэтмобиль. Через секунду раздался шум двигателя, и открытая машина затормозила точно в месте приземления своего хозяина.
Надо было возвращаться в пещеру….
8.
Альфред уже давно привык к двойной жизни своего хозяина. Он давно перестал так сильно волноваться, как впервые годы, когда видел бэтмобиль, въезжавший в пещеру.
Он отлично понимал, что, когда верхнее стекло откроется, то может увидеть хозяина либо в норме, либо… не совсем…
Альфред хорошо помнил случаи, когда Брюс приезжал без сознания, со сломанными костями, с прострелянным телом. Это всегда было страшно. Но, так же всегда, ему удавалось выручить своего мастера.
Так было и сейчас.
Бэтмобиль заезжал в пещеру, подъезжая к центру платформы, на которой обычно стоял.
Альфред поспешил спустится туда, оставив поднос с ужином у бэткомпьютера.
Стекло открылось.
Из машины вышел хозяин, на ходу снимая маску, превращаясь из рыцаря ночи в Брюса Уэйна, каким все его привыкли знать и видеть. Он был слегка бледен, а лицо… казалось опухшим… И если бледнота не была чем-то странным, а лишь следствием усталости и нагрузок, к чему Альфред успел привыкнуть, то последнее…
– На вас напали пчёлы, сэр? – как всегда начал с шутки дворецкий.
– Да-да, Альфред, знаю, – устало ответил Брюс, – я выгляжу, как будто тусил всю ночь.
– В каком-то смысле ваша работа – и есть туса, – продолжал острить Альфред. – Впрочем, сомневаюсь, что опухлость вашего лица стала следствием выпитого вермута на светском приёме.
– Это правда. Бэтмену нечего там делать.
Брюс устало улыбнулся.
– Похоже, новый токсин обладает таким странным побочным эффектом, – резюмировал он. – Надеюсь, это ненадолго.
– Я, как всегда, разделяю ваши надежды, сэр! Однако мне кажется разумным придумать правдоподобную легенду, объясняющую опухлость вашего лица. Особенно, если она не сойдёт до утра. Напоминаю вам, что у вас встреча с инвестором!
– На этот раз я помню.
Брюс глядел на своё лицо в зеркало, прикидывая чем бы можно исправить этот временный дефект.
– В крайнем случае, я всегда могу сказать, что просто был на вечеринке, – грустно улыбнулся он.
– И, в принципе, не сильно соврёте! – снова пошутил Альфред.
Брюс с усталым укором посмотрел на него.
На утро опухлость сошла лишь слегка. Выглядело сравнительно лучше, но мистер Уэйн всё равно смотрелся, словно после запоя. Как только они с Альфредом ни пытались это исправить: и разными таблетками от токсинов, и массажем, и даже женским тональным кремом. Бесполезно. Видимо, побочные эффекты от яда должны были самоустраниться через время.
Делать нечего. После лёгкого завтрака миллиардер облачился в, антрацитового цвета, костюм от «Tom Ford» с синим шёлковым галстуком и, прыгнув в тёмно-синюю «Lamborghini Murcielago», поехал к зданию своей компании.
Когда он останавливался на светофорах, то смотрел на своё отражение в зеркале заднего вида. Опухлость всё никак не сходила. Копы, что иногда попадались на перекрёстках, лишь качали головами, глядя на похмельного плейбоя-миллиардера за рулём.
Наконец, Брюс добрался до родного здания.
Поставив машину в гараж и зайдя в лифт, который понёс его на сотый этаж, он задумался. Уэйн знал, что Фокс в курсе о вчерашней схватке с Пугалом и о неприятных последствиях после неё, что отразились на лице хозяина. Легенда была придумана и безупречно отработана, благо, и Альфреду, и Люциусу не раз приходилось врать общественности о «спортивных» и прочих травмах своего босса, которые на самом деле были следами от пуль, ножей и даже когтей…
Двери лифта открылись, давая Брюсу выйти на нужном этаже.
– Доброе утро, сэр! – поприветствовала босса секретарша, которая, по обыкновению, высунулась из-за монитора и слегка удивилась. – Оу, мистер Уэйн… что с вами?
– Ерунда! – улыбчиво отмахнулся Брюс. – Просто… немного перебрал вчера…
Не говоря ничего более, он направился к кабинету президента компании.
– Ясно… если что, мистер Фокс уже принимает инвестора, – ответила секретарша.
– Благодарю!
Уэйн открыл дверь.
За столом у компьютера, как обычно, сидел Люциус Фокс всё в том же костюме и галстуке, что и вчера.
В кресле перед ним сидела девушка, которая повернула свою голову к двери, когда та открылась.
Красный приталенный пиджак очень хорошо подчёркивал фигуру леди, даже с учётом того, что она сидела. Вообще её алый костюм с юбкой в сочетании с белой рубашкой с воротничком-мандарином смотрелись на ней очень ярко и красиво, она явно знала какие цвета ей подходят лучше всего, и как привлечь к себе внимание. Впрочем, достаточно было бы взглянуть на лицо девушки. Миндалевидные зелёные глаза под тоненькими чёрными бровками, тёмные волосы, доходившие до плеч, кончики которых слегка завивались; губы не были ярко накрашены, от чего цвет их казался вполне естественным. И всё же Брюс подметил, что они были накрашены, поскольку местами, ближе к уголкам рта, помада скаталась в небольшие, едва заметные катышки. Судя по всему, леди торопилась, когда красилась. Одна из её рук лежала на краю стола, и Брюс отметил ухоженные ногти в форме зауженного овала, которые так же были окрашены красным.
При виде хозяина компании леди слегка приподняла брови и улыбнулась, судя по всему, сдерживая смешок. Люциус, как настоящий актёр, сыграл удивление, начав отрабатывать легенду:
– Оу, мистер Уэйн!
Он, по обыкновению, вышел из-за стола для приветствия.
– Мы уже начали без вас. Впрочем, судя по всему… у вас были несколько… другие проблемы…
Пожимая руку хозяину, он незаметно подмигнул ему.
– Да, Люциус, однако, я с ними справился! – улыбнулся Брюс.
– А они с вами, видимо… не совсем…
Брюс слегка нахмурился, дав понять Фоксу, что пора переходить к делу.
– Впрочем, прошу меня извинить, сэр! – быстро сориентировался в ситуации Люциус и в пол-оборота повернулся к девушке, которая всё так же сидела, не отрывая глаз от Брюса. – Мистер Уэйн, это наш новый инвестор. Мисс Анабель Паредес.
Леди поднялась с места и подошла к мужчинам.
– Мисс Паредес, – продолжал представлять Фокс. – Мистер Брюс Уэйн. Наш генеральный директор.
– Приятно познакомиться! – сказала Анабель, протягивая руку.
