— Это всё долбаный чай, по-любому… — хрипло усмехнулся он. — Я в Сирии так чуть не отъехал на ровном месте.

— Расскажи.

— Чего?

— Что там произошло. Почему чуть не отъехал.

— Нас чуть не размотала нечисть, а ты хочешь послушать сирийские байки?

— Ага, хочу.

С Ником по-прежнему творилось что-то странное. Может, отходняк накрыл, и послушать про далёкую и давнюю войну ему было проще, чем рассказывать, что произошло пару минут назад, когда смерть оказалась на расстоянии вытянутой руки. Влад отхлебнул воды. События перед глазами замелькали, словно он только вчера держал в руках автомат.

— Бармалеи заняли деревню. Мирных, как обычно, кого постреляли, кого закошмарили. Пришла задача выбить чертей оттуда. Ну мы их упокоили. Я пока ходил, проверял дома, нашёл парнишку лет десяти. Папу-маму бородачи убили, а малому засерали мозги. Поболтал с ним. Я к тому времени уже два года в этой песочнице топтался, что-то из их языка запомнил. Узнал, что у него есть родня в соседней деревне. Мы с ребятами его туда потом отвезли. Ну и всё, я для них брат, сват и вообще самый родной человек на свете. Даром, что кафир. Нам на радостях стол накрыли. А они все чаи травяные пьют. Мати. И иногда добавляют что-то… То ли травки весёлые, то ли просто местные, но для нас непривычные. Но всем моим ребятам нормально, а меня унесло. Сначала было ощущение, словно на сорокаградусной жаре залпом выпил стакан водки. А через минуту всё, вырубился. Очнулся уже на базе. Мои парни подумали, что сирийцы меня отравили. Ладно горячку не стали пороть. Оказалось, аллергическая реакция, хотя у меня её отродясь не было. Если бы мне в доме сирийцев не вкололи антигистаминное, я бы домой в гробу поехал. Но больше я к местным чаям не притрагивался.

Влад помолчал и перевёл взгляд на Ника, отрешённо смотрящего перед собой. Он бы не удивился, если бы тот не услышал ни слова из его рассказа.

— Ну а теперь, может, ты скажешь, что произошло? — спросил Влад.

Ник медленно повернулся. Вытащил из нагрудного кармана сигареты.

— Да я сам пытаюсь понять, но пока не могу. Ты меня спас. Можно сказать, дважды. Когда повёз к ведуну, и когда я там кровью истекал. Мальчишку вернул домой. А как же так получилось, что ты убил мою сестру?

Влад опешил. Такого поворота событий он совсем не ожидал. Ничего не предвещало разговоров про Веронику. Особенно в подобном ключе. Пока он соображал, что пошло не так, Ник продолжил.

— Когда ты потерял сознание, я остался на месте… — он чиркнул зажигалкой и прикурил. — Какой мне был смысл бежать? Они нагнали бы меня в два счёта. А обереги если уж помогут, то в любом месте. Подумал, может они от тебя тварей отпугнут. На самом деле так и получилось… Эти… существа подошли, но не напали. Мне, наверное, никогда так страшно не было. Какая-то неведомая херня вот-вот бросится, а я стою как дурак с твоим рюкзаком в обнимку и надеюсь на камень и ветки.

С кривой улыбкой Ник глубоко затянулся и закашлялся.

— Редко курю… Но сегодня ситуация как никогда располагает… Так вот. Пока я думал, что нас обоих порвут на части, пришла эта твоя богинка. То ещё страшилище, скажу я тебе… На меня она не напала. Хрен знает, может, обереги подействовали. Ну или у неё были другие планы. Она спросила, почему я тебя защищаю. А когда ответил, она сказала, что ты пытался откупиться от неё жизнью Вероники… И у тебя это даже получилось, но потом ты убил и свою женщину, и своего ребёнка. Это… — голос у него дрогнул. — Это так? Я не побегу ни в полицию, ни куда-то ещё. Просто хочу понять, какой ты человек, и что на самом деле произошло.

В сознании мелькнула ироничная мысль — лучше бы он подольше повалялся в отключке, чем такие разговоры разговаривать. Со вздохом он наклонился и забрал у Ника сигарету. Тот даже не шелохнулся, как будто рядом с ним сидел не возможный убийца его сестры, а закадычный друган.

— Ну как тебе сказать… — Влад стряхнул нагар в пустой бумажный стакан из-под кофе. — Наверное, если бы не я, с Вероникой сейчас было бы всё хорошо.

Он опустил боковое стекло и затянулся. Богинка действовала в лучших традициях обозлившейся женщины. Распугивала всех, кто был с ним рядом, растаптывала последние крохи надежды на нормальную жизнь и на жизнь вообще. Ведун как в воду глядел: ей больше хотелось сломать, довести до отчаяния. Влад затянулся и пристально глянул на Ника. В другой раз, он, конечно, скормил бы ему ту же сказочку, что и Страхову. Но в двух шагах от смерти смысла во лжи не виделось никакого.

Влад рассказал всё. С самого начала, когда наткнулся на туман. Как уговорил Веронику помочь, а фактически сделал её соучастницей двойного убийства. И как потом Страхов отвёз его туда же, чтобы убить. Особенно тяжело оказалось говорить о мёртвой Веронике и ползающем вокруг неё куске мяса. Хреновое он тогда принял решение. Не нужно было её впутывать, даже если жить ему в тот момент оставалось один день.

— Ну вот как-то так, — произнёс Влад, когда закончил свою невесёлую историю. — Кому верить — дело твоё. Только у меня просьба. Хочешь мести — подожди немного. Сам видишь, скоро откисну, а последние дни я тоже хочу провести как-нибудь поприятнее, чем в компании полиции.

Ник промолчал. Завёл двигатель. Потёр пальцами переносицу. Влад вновь поймал себя на мысли, что тот вообще не воспринимает его как угрозу. Даже единственный выживший из Давыдовских парней сразу смекнул, что его могут оставить в общей могиле вместе с оборотнями и погибшими людьми.

— Я не пойду в полицию, — тем временем сказал Ник, пристегивая ремень безопасности. — Может, это ошибка, но я хочу тебе верить. Я теперь лучше понял слова ведуна про кровь на руках Страхова. А с Вероникой… Не стоило её вмешивать, но если всё было так, как ты сказал, она сама приняла решение.

Внедорожник тронулся с места. Влад сделал последнюю затяжку и выбросил окурок в окно. Прикрыл глаза. Кому-то реакция Ника показалась бы странной, но он его неожиданно понимал. Он точно так же заставил себя поверить, что Ник не пойдёт никуда, потому что так было проще, чем терзаться догадками. Особенно, когда жить осталось всего-ничего.

— Ну если передумаешь, дай мне пару дней. Ответной услугой, так сказать. Добавлю в завещание машину, а потом уеду в жаркую Африку, если успею.

Заграна у него по-прежнему не было, но Влад рассчитывал, что с ним помогут. Когда очень надо, и за день делали.

— Не передумаю, — отозвался Ник. — С документами разбирайся, только никуда ты пока не поедешь. Когда ты ушёл, ведун рассказал, как можно тебя вытащить. Попробуем.

— Тебе-то какая печаль? Да и не верю я в бредни про богов.

— А что ты теряешь? Я тоже не верил, когда сюда ехал.

Влад не ответил. Спросить не было ни сил, ни желания. После откровенного разговора словно содрал свежую болячку, и рана на душе опять закровоточила. Сделал вид, что задремал, а потом на самом деле заснул. В сознании звучали отголоски сирийской войны, но не смерть. Не потери. Что-то хорошее, что удавалось найти среди жары и песка. Звёздные ночи, не расцвеченные залпами артиллерии. Снилась Айша с её восточной и немного дикой красотой. Снова звучали шутки парней, что он урвал самую красивую девушку из женского подразделения сирийской армии. Айша погибнет через несколько месяцев после их знакомства, но пока они смотрели на звёзды, дышали долгожданной ночной прохладой и наслаждались недолгим моментом спокойствия и близостью.

Проснулся он, когда позади осталось больше половины пути. Во всяком случае сначала ему так показалось. Он потёр глаза и посмотрел на приборную панель. По времени они должны были уже подъезжать к городу. Только обстановка по обе стороны дороги совсем не походила на знакомые места.

— Я что-то не пойму, где мы, — пробормотал Влад. — Ты заплутал что ли?

— Да нет, всё правильно, — откликнулся Ник. — Ещё два часа и будем почти на месте.

— Что значит почти?

На лице брата Вероники мелькнуло знакомое выражение — как у соседского котяры, когда тот запрыгнул на кухонный стол, начал жрать прямо из тарелки и был застукан на месте преступления.