– И я приехала аж из Дублина, с очень нетерпеливой и игривой собакой, – умоляет Роуз, довольно убедительно аргументируя, почему именно она, а не я, должна остаться в коттедже на Рождество. – Это была непростая поездка, и мне пришлось в дороге ужасно тяжело. А откуда приехали вы?

А, это она меня спрашивает.

– Из Белфаста, – отвечаю я.

– То есть практически с соседней улицы, – говорит она так, будто только что заработала дополнительные очки.

– Мы тут не проделанным расстоянием меряемся, – говорю я, хотя и не уверен, что хочу, чтобы она это слышала.

– Может, и нет, но только здесь я смогу пережить Рождество, так что я чем угодно воспользуюсь, чтобы повысить свои шансы, – отвечает она. – Мое пальто, скорее всего, испорчено. Машина сломалась в нескольких милях от города, и я добрых полчаса стояла на обочине под ливнем. И после всего, что я вытерпела, вы говорите мне возвращаться домой?

– Я ничего вам не говорю, – отвечаю я, чувствуя, как смягчаюсь от ее оправданий. – Знаю только, что я остаюсь, так что…

Так и тянет сказать, и я вообще-то первый сюда приехал, но это прозвучало бы по-детски, так что я молчу.

– Прости, Роуз, но ты попросту не можешь остаться здесь, – говорит Марион, прежде чем ее муж успевает ответить. Отсутствие у нее эмпатии поражает даже меня, все-таки история Роуз показалась мне искренней и весьма убедительной. – Расти действовал без моего ведома, так что придется тебе ехать домой. Ну если только не хочешь найти какой-нибудь другой дом неподалеку. Могу поделиться с тобой парой контактов.

– Они мне ни к чему, – отвечает Роуз, и, хоть она и кажется поникшей, но явно не сдается. – Я все варианты пересмотрела, прежде чем попроситься приехать сюда, но даже в гостиницах номера уже заняты, не говоря уж о домах, куда можно приехать с собакой.

Марион тяжело вздыхает.

– Слушай, очень неловко получилось, что мы договорились с вами обоими, обычно такого не случается, – говорит она, – поэтому сдачей коттеджа руковожу я, а не мой муж. Мне правда очень жаль, честно, но вариантов нет, если только Расти не предложит какой-то выход из положения.

Расти приподнимает брови, потом смотрит в потолок. Если честно, выглядит он так, будто ему не терпится поскорей убраться отсюда.

– Так я и думала. Прости, Роуз, – говорит Марион. – Прости. Могу тебе пообещать, что такого не повторится.

– Ну… тогда, наверное, я с вами прощаюсь, – говорит Роуз, прикусывая губу и пожимая плечами. – Я умею проигрывать. Я не настолько горда или в отчаянии, чтобы умолять, так что поеду, пожалуй, пока погода совсем не испортилась. Спасибо, что попытался, Расти. Как-нибудь в другой раз, да?

– Ох, Роуз.

Расти выглядит так, будто вот-вот заплачет. Он поднимается.

– Все в порядке, – заверяет его она. – Надеюсь, я не стану причиной ссоры между вами. Все равно я решила приехать сюда в последний момент, так что вернусь домой, к своим прошлым планам. В любом случае спасибо. Всем хорошего Рождества.

Она встает, подхватывает под мышку запачканное пальто, одергивает объемное платье и с гордо поднятой головой шагает к выходу из гостиной.

– Разве что…

Ну, опять. Чарли, герой и спаситель. Хватит уже лезть, куда не просят.

– Что? – спрашивает Марион, уперев руки в бока.

– Разве что? – спрашивает Расти.

– Разве что мы оба останемся? Поделим коттедж на двоих? – предлагаю я, осознавая, что вообще не продумал этот план. – Так можно? Конечно, придется сообразить, как друг другу не мешать…

– Поделите? – переспрашивает Марион, вежливо посмеиваясь над моим предложением. – Поделите? Чарли, дорогой, я тебе даже не успела тут все показать!

– Да, но…

– Нет-нет. Тут всего одна спальня, вы оба никак не сможете разместиться, – теперь ее лицо выглядит строгим. – И самое главное – вы друг друга не знаете. Вряд ли ты так себе представлял этот отпуск. Приехал ради тишины и уединения, а приходится ютиться с незнакомкой!

Мы с Роуз встречаемся взглядами не дольше, чем на секунду, но я успеваю разглядеть, что та уверенная, независимая женщина, которую я повстречал на обочине, – всего лишь фасад, за которым она прячется, пытаясь стойко смириться с тем, что ее отправляют обратно в Дублин.

– Спасибо, но Марион права, – говорит она громко и твердо, и только искрящиеся зеленые глаза выдают ее истинные чувства. – Вам хорошо провести время, Чарли. Это особенное место, и очень мило с вашей стороны было предложить нам остаться в коттедже вдвоем. Но вам повезло отыскать его первым. Так что наслаждайтесь.

Я бросаю взгляд на Расти. Он пялится на свои развязавшиеся шнурки.

– Пока, Роуз, – говорит он, медленно завязывая их, но она уже ушла.

Через пару минут я слышу, как с третьей попытки заводится двигатель. Она уезжает благородно, не выказав ни грамма недовольства или злобы. Не уверен, что я смог бы поступить так же.

– Нам надо поговорить, – одновременно говорят Марион и Расти.

Расти выглядит так, словно будто вот-вот разразится проклятиями, а Марион меряет шагами комнату, сложив на груди руки.

– Пойду пока принесу свои сумки.

Я выхожу на улицу, чувствуя себя немного виноватым, и вскоре за мной вылетает Расти, запрыгивает в свой пикап и поспешно уезжает, оставляя позади следы от шин и выхлопные газы. Я заглядываю в окно коттеджа и вижу Марион, промакивающую глаза перед зеркалом на камине.

– Так, молодой человек, бегите к огню, просохните, погрейтесь, – говорю я Максу, который очень терпеливо ждал, пока мы закроем все вопросы по заселению. – Мы ни в чем не виноваты. Так что самое время насладиться отпуском, раз уж мы сюда приехали.

Макс спрыгивает с сидения машины и бежит к открытой двери в дом, давая мне возможность впервые за последний час остановиться и побыть наедине со своими мыслями.

Я смотрю, как на соломенную крышу падают снежинки, и вдруг понимаю, что это место и впрямь может быть особенным, как и сказала Роуз.

Закрывая глаза, я слышу звук необузданного прибоя, и, если верить описанию коттеджа на сайте, море тут в двух шагах. Но думаю, что пройтись все-таки придется. И сколько бы я ни пытался насладиться местной красотой и уединением, мыслями я возвращаюсь к Роуз, представляя, как она едет обратно, в Дублин, оставляя это волшебное местечко позади.

Я по себе знаю, какого рода грусть побуждает человека провести Рождество в одиночку. Интересно, какая у нее история. Чем больше я об этом думаю, тем сильней мне хочется догнать ее. Я представляю, как останавливаю ее и убеждаю остаться, как бы это ни шло вразрез с нашими планами.

Но потом телефон вибрирует, и иллюзия разбивается на кусочки. Конечно же, это Хелена.

Ты уже добрался? Как оно там? Жду фотографий! Присылай поскорее, пожалуйста. Тебе правда понравился мой наряд? А то я еще успею переодеться.

Черт побери.

Мне жаль, что ты проиграла, Роуз, но мне очень нужен этот отпуск. Кому-то достается все, а кому-то – ничего.

Что ж. Самое время попробовать те свежеиспеченные домашние булочки.

Я умудряюсь доехать до заборчика в конце ухабистой дороги, оставляя все свои надежды и мечты о Рождестве в коттедже, прежде чем разрыдаться в голос. Я чувствовала, как внутри нарастало торнадо чувств, и вот – все вырвалось наружу.

Так и знала, что нельзя было надеяться. Может, коттедж «У моря» и расположился посреди глуши, но в моем сердце он занимает особое место.

Не злись, Джон, говорила моя мать отцу столько лет назад. Я соглашалась с мамой, но после сегодняшнего встала бы скорей на папину сторону.

Остается в семье. Ага, как же. Увидишь. Время покажет. Наступит день, когда нас даже на порог этого коттеджа не пустят. Прошли времена.

Мой папа человек немногословный, но чем старше я становлюсь, тем больше осознаю: он подбирает слова с умом и говорит от сердца.

Я совсем недалеко от дома своего детства, где родители и сестра планируют провести идеальное Рождество без меня, и на мгновение я думаю о том, чтобы забыть о гордости и присоединиться к ним.