От последней мысли Алиса вздрогнула и оглянулась на своего друга стоявшего за спинкой кресла-каталки деда. Похоже, в этот раз она опоздала. Тот, кого она увидела, уже не был её Леоном. Ледяной взгляд, хищный оскал за приоткрытыми губами и руки. Кисть левой продолжала лежать на ручке кресла. Но правая рука была опущена. И хоть её и не было видно с того места, где стояла девочка, она могла бы поклясться, что её ладонь сжимает костяную рукоять уже извлечённого из ножен клинка.

Старик тоже что-то почувствовал. Но ещё за мгновение до того увидел страх появившийся в глазах женщины преграждавшей им путь. Он перевёл взгляд на Алису и по выражению её лица всё сразу понял.

– Призови Ратмира, – едва слышно произнёс он, обращаясь к подруге внука. – Срочно!

– Как?

– Не знаю как. Но вчера именно он сначала привёл тебя с командой на выручку Леону, а потом подсказал нужные слова!

В этот миг Алисе почудилось, как за спиной её друга появилась высокая тень напоминающая фигуру человека. Служащая пансионата заметно побледнела и отступила на два шага назад – с веранды в коридор.

Алиса изо всех сил пыталась вспомнить, как всё происходило вчера. Что заставило её позвать за собой Команду, сообщив ребятам об опасности угрожающей их новому товарищу. Сама она никогда способностей к ясновидению в себе не замечала. А тут внезапно остро ощутила тревогу за друга и осознала угрозу. Стало ли это результатом освящения старого ножа её кровью? Наверняка. Но что делать сейчас?

Она прислушалась к себе. Ничего. Она закрыла глаза и представила длинный тоннель, ведущий от неё вглубь веков. Не имея понятия, как в действительности выглядел Ратмир Благородный, девочка мысленно поместила на противоположном от себя конце тоннеля его скульптурное изображение с центральной площади города. Снова прислушалась. И опять ничего не уловила.

И тогда Алиса вообразила, как ныряет в этот проход между тысячелетиями и эпохами и скользит по нему будто по трубе в аквапарке. Года и десятилетия тенями проносились мимо неё. Мелькали лица людей, чей прах давно истлел и после вернулся в мир сочной травой и пышной листвой, заново начиная извечный природный круговорот. Начинались и заканчивались кровавые битвы. Сеялся и убирался хлеб. Рождались и взрослели дети. Только всё это воспринималось в обратном порядке – от смерти к рождению. Ибо она двигалась против течения времени. Ускоряясь с каждой секундой, она погружалась всё глубже навстречу жестоким временам холодных зим.

Где-то на половине пути Алиса, наконец, ощутила ответную реакцию наподобие радара улавливающего отражённый от объекта сигнал. Нечто или некто из глубин истории двигался ей на встречу. Вскоре уже не осталось сомнений, что дух Ратмира откликнулся на её призыв и спешит на помощь.

Они успели в самый критический момент. Женщина визжала от ужаса при этом не двигаясь больше с места, на которое до того отступила. Её ноги будто приросли к полу. Медленно, но неотвратимо, преодолевая сопротивление Леона, Раймонд завладевший его телом приближался к жертве. Сталь обнажённого клинка казалось, светилась, хотя солнечные лучи не проникали вглубь веранды.

– Это насилие! Вы не смеете! – верещала побелевшая от страха служащая.

– Никому не позволено насмехаться над моим потомком и становиться на его пути, – не своим голосом, раз за разом повторял Леон.

Ему оставалось сделать лишь несколько шагов до двери. И жертва окажется в досягаемости жаждущего напиться горячей крови ножа.

– Позволь мне ненадолго стать тобой, – услышала девочка голос. Услышала не ушами. Он прозвучал у неё в голове.

– Но как я это сделаю?

– Просто расслабься, закрой глаза и вспомни самый счастливый день в своей жизни, – посоветовал призванный ею дух.

Алиса зажмурилась. Через мгновенье выражение беспокойства исчезло с её лица, сменившись счастливой улыбкой. Её сознательная жизнь была ещё так коротка, что вспомнить тот день оказалось совсем не сложно. Он сам возник из памяти, едва дух Ратмира посоветовал вспомнить о нём.

Тогда тёплым летним вечером они с Леоном, навестив, как обычно, его деда и нагулявшись по парку, сидели прямо на траве на берегу озера и болтали о всякой всячине. Им никогда не случалось скучно друг с другом. И то, что другие дети посмеивались над их дружбой, а мальчишки ещё и дразнили Леона «женихом», им ничуть не мешало. Но вдруг Леон замолчал. Ещё минуту назад смеявшийся над каким-то рассказом подруги он внезапно посерьёзнел, от чего сразу стал выглядеть значительно старше своих лет. Он посмотрел девочке прямо в глаза. Алисе этот взгляд показался необычным. Не было в нём прежней детской наивности и беззаботности. Но она не отвела глаз. Ей от чего-то понравилось, что друг так на неё смотрит. Однако не успела она понять, чем именно так понравился ей этот взгляд, как Леон резко наклонился к ней и поцеловал в щёку. И сразу отпрянул, залившись краской. Он думал, что она засмеётся, проклинал свой порыв и готов был уже убежать. Но девочка не засмеялась. И до самого заката они сидели молча, держась за руки, на берегу озера тёплым летним вечером.

Открыв глаза, Алиса поняла, что дух Ратмира покинул её. Она с тревогой огляделась, боясь увидеть нечто ужасное. Однако ни следов борьбы, ни тем более кровавых пятен нигде видно не было. Вредная женщина тоже исчезла. А Леон с виноватым видом стоял перед дедом. Похоже, Ратмиру удалось уговорить своего вспыльчивого брата уйти вместе с ним.

– Я же мог её убить, – говорил внук деду.

– Это был не ты. Успокойся. Всё позади, – отвечал ему старик.

– Что тут произошло? – поинтересовалась Алиса.

– Благодаря тебе и своевременному явлению младшего брата – ничего, – усмехнулся дед.

– А женщина?

– Она убежала. Думаю, и нам следует скорее удалиться, если мы ещё хотим попасть к шаману. Дамочка наверняка отправилась жаловаться. Объяснения с администрацией займут много времени. А решение нашей проблемы не терпит промедления. Давай, внучок, увози меня скорее.

Леон обогнул кресло, взялся за ручки и покатил деда через дверь и далее по коридору в сторону центрального выхода. Никто не встретился им по пути. В обеденное время весь персонал занимался обслуживанием постояльцев. Одних надо было проводить в столовую и подать им поднос с едой, а немощных, уже не покидавших своих комнат, накормить на месте.

Удивительно, но охранник на выходе не остановил их. Напротив он улыбнулся девочке, подмигнул старику и шутливо отдал честь Леону.

– Надоели казённые харчи? Как я вас понимаю! Счастливо прогуляться. Только не опаздывайте к вечернему обходу! – напомнил он.

– Мы ненадолго, – пообещал дед. – Вот пообедаю с ребятишками, да заодно сына навещу. А то сам-то он посещениями меня редко балует. Всё некогда говорит.

– Так на работе, небось, выматывается за день-то.

– Сегодня выходной. Лёжа на диване он «выматывается»!

Охранник засмеялся.

– Зато внуки у вас едва ли не каждый день бывают, – напомнил он.

Судя по употреблённому множественному числу, девочку страж тоже причислял к прямой родне постояльца.

– Ой, я кое-что забыла, – вдруг спохватилась Алиса.

– Что забыла? – удивился Леон.

Парень не помнил, чтобы у подруги были с собой какие-нибудь вещи, которые можно забыть. Старик, сощурившись, посмотрел на девочку, но промолчал. Он понял – дело не в забытой вещи, а в чём-то ином. Хотя и не догадывался пока, что именно она задумала и собирается сделать.

– Вы идите. Я вас скоро догоню, – сказала Алиса и, не дожидаясь возражений, быстро скрылась в здании.

– Куда это она? А? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил парень.

– Думаю, скоро узнаем. Ты не стой столбом-то. У нас дела. Помнишь ещё? Поехали, – велел ему дед.

– Но Алиса…

– У неё быстрые ноги. Вперёд.

Леон последний раз оглянулся на двери пансионата, за которыми исчезла его подруга, вздохнул и покатил кресло с дедом по дорожке к воротам. Он переживал, что она может наткнуться на ту странную женщину, и та решит выместить на ней свой гнев. И никого не окажется рядом, дабы защитить её.