Как ей сказать-то? «Ева, просыпайся. Все куда-то уехали», – кто эти «все»? Куда уехали? Да знал бы сам. Хотя так получилось бы весьма лаконично и правдиво, полагаю. Был бы я по-настоящему конченым, то для драматического эффекта начал бы трясти её за плечи, истерично вопя: «НАС БРОСИЛИ ОДНИХ, ЕВА. МЫ ВСЕ УМРЁМ! А Я ТАК ХОТЕЛ ПОЖИТЬ ПОДОЛЬШЕ».

Или просто дождаться, чтобы она проснулась, а там уже видно будет?

Я сел на край кровати и начал любоваться спящей. В светлой дымке она смотрелась и правда, как какая-то принцесса. Обычно люди перед пробуждением так красиво не выглядят, насколько мне известно. Кто-то специально ей волосы уложил, грязь из-под глаз убрал и ротик закрыл, чтоб оттуда ничего не убежало. Этот кто-то хорошо постарался.

– Офелия прям, – вспомнил я песню и какую-то картину, на которой была изображена прелестная блонди, укутанная в саваны из травинок и плывущая по реке, – А ты живая вообще?

Я напряг свои подслеповатые глаза и увидел, как медленно и почти незаметно поднимается грудная клетка, спрятанная за полосатой кофтой. Если бы я наклонился к её лицу, то наверняка услышал бы её тихое и ровное дыхание.

– А вправду, ложись к ней. Поцелуй в носик, не дрейфь. Ей будет очень приятно.

– Да ты надоел уже, – последнее я проговорил вслух, чем, кажется, начал пробуждение Евы, – Ай, ладно.

Подсев ещё чуть ближе к её личику, я аккуратно взял девчонку за её маленькое плечо. Казалось, оно все умещается у меня в ладони. Я шёпотом начал:

– Ева… Ева…

Только я начал говорить, как вспомнил, что у меня зубы не чищены и первым, что она ощутит, будет моё приправленное сыром амбре. Если я сейчас уйду и начну промывать рот, то поступлю крайне таинственно и сюрреалистично. Весьма притягательная перспектива, но лучше уже закончить, что начал и не дышать в её сторону.

– Ев… А, Ев… Просыпайся, пожалуйста, – она не очень хотела, но ей пришлось повиноваться моей унизительной просьбе. Глазки открылись, я убрал руку с плеча и принялся ждать, когда у Евы все файлы прогрузятся и она сможет начать воспринимать информацию.

– Привет, – услышал я очень сонный девичий голос, – Что такое?

– Да тут фигня какая-то, – без должного спокойствия, пафоса и краткости я вывалил всё, что можно, – Просыпаюсь, а никого нет вокруг. Думаю: «Ладно», – в прихожей смотрю. Обувь их стоит. То есть они не уходили в ней. В квартире никто не остался. Электричества и связи нет. А, ещё на улице тоже никого.

Я ощутил возникшее непонимание и немой вопрос: «А я-то тут причём? Это не я их спрятала от тебя. Что ты хочешь?».

– Что?

– Ну… короче. Все куда-то ушли, и мы вдвоем только остались. Вообще.

Во мне жила очень дурацкая надежда, что мне ответят: «Ты дурачок?» или «Я знаю, куда все ушли, всё нормально. Это мы тебя так троллим. Здорово получилось, обделался?», – не ответили. Мы в действительности остались на этой чертовой планете совершенно одни.

Я немного… пустословный.

Мне тяжело разговаривать с людьми потому, что я не могу объяснить очевидные мне вещи и выразить чувства, который считаю постыдными. Впрочем…

– Я не понимаю, – Ева с каждым словом становилась чуть бодрее, но она всё ещё не проснулась.

– Ну-у-у, короче. Давай вставай. Сама увидишь, – я поднялся из-за кровати и пошёл в ванную. Всё-таки не смог отделаться от желания прополоскать себе рот. Как никак, теперь придется некоторое время провести с другим человеком. Надо уважать его личное пространство. Типа.

– Ушли погулять, наверное, нас будить не стали, – услышал я неуверенное эхо из коридора.

– Без обуви? – радостно спросил я, заходя внутрь уборной. Свет не включился и, недовольно урча, я развернулся. Запью чем-нибудь на кухне.

– Ну… Да, странно, – еле различил я голосок из прихожки.

– А я говорю. Твоя обувь на месте, кстати? Не взяли с собой?

– Тут.

– На улице тоже никого, понимаешь? – спрашивал я в полумраке у напуганной девчонки. Она не отвечала.

Как поступить дальше?

На выбор есть два пути:

Первый – подождать. Мы просто слишком рано проснулись и вскоре все вернутся после полуденной прогулки. Нас не позвали потому, что мы гуляли по Луне. А обувь не надели потому, что наши захотели потрогать траву. Плюсы: ничего делать не надо. Всё само разрешится и мы со спокойной душой, но с чувством умственной неполноценности пойдём домой. Минусы: эта версия произошедшего ни хрена не правдоподобна и не объясняет того, куда делись вообще все.

Второй – искать. Выйдем на улицу да кого-нибудь увидим. Мне просто повезло, что я никого не застал, пока пялился в окна. Вероятность такого крайне мала, но нулю не равна, верно? Даже если на улице нам никто не попадется, то мы дойдем до дома. А там родители встретят. Спросят, как мы провели время и всё будет нормально. Плюсы: всё разъяснится быстрее. Минусы: страшно, твою мать. А вдруг вообще настал зомби-апокалипсис и первое, что мы увидим снаружи – подгнивающие орды голодных мразей, которые вскроют нам черепные коробки и достанут оттуда наши сладкие маленькие мозги?

– Надо выйти, наверное. Может по пути и одноклассников встретим, – решимость, почему-то переполняла меня. Хотелось вести и грудью прошибать бетонные стены, чтобы Ева мной восхищалась.

– Наверное, давай, – моя подруга по несчастью скрипуче согласилась. По ходу ей, как и мне, пришла идея о том, что снаружи нас ждёт что-то воистину адское.

– Хорошо, щас, я только… – я начал носиться по комнатам в поисках какого-нибудь продолговатого предмета, которым, если что, можно воинственно отмахиваться, отгоняя недоброжелателей.

В одной из спален я наткнулся на крайне красивую и подходящую для моих целей вещь – электрогитару в белом цвете. Не знаю, чья она была. Может Лёни или Стаса, а может ещё кого. Она по форме напоминала секиру и выглядела очень угрожающе. На ней, к моей радости, был ремень, и я повесил её себе за спину.

Вместе с новоприобретением я пошёл искать что-нибудь помельче. Я знал, что отвертки не считаются холодным оружием по закону. По факту же ими очень эффективно можно было пробить шею или голое пузо. На практике мне, к счастью, это проверить не довелось, но мне это посчастливилось в свое время вычитать в какой-то книге.

Книги же не врут?

Конечно, не врут. Для того, чтобы написать книгу, надо подумать. Чтобы подумать, надо мозги.

Так, по крайней мере, мне поясняли в детствах, когда прививали любовь к чтению. Говорили, будешь умным, как те, кто эти самые книги написал. Что ж, пришло время, когда мой ум будет то и дело испытываться на прочность. Я бы хотел сказать, что вы будете приятно удивлены, но… Вы не будете удивлены. Приятно.

У этих богачей, оказывается, была кладовка. Я ничего без света в ней найти не мог, а потому пришлось вытащить один из ящиков с инструментами, чтобы уже в освещенном коридоре в нём порыскать. На мою удачу мне попались крестовая и плоская отвертки. Взял обе и положил в задние карманы джинс.

– Левый коронный, правый похоронный.

Признаюсь, от своего внутреннего диалога мне бывает очень стыдно.

– Ну всё, пошли! – приказал я уже обутой Еве, которая всё это время ждала в коридоре. В руках у неё был телефон, – О, связь поймала?

– Нет… А это твоя? – я сначала не понял вопроса, но потом догнал.

– Э-э-э, ну да. Поигрываю иногда, – пришлось лгать, чтобы не выглядеть странным.

– Круто. Я так хочу, чтобы ты мне что-нибудь эдакое сыграл, красавчик. Мне так нравятся парни с гитарами. М-м-м.

Надеюсь, мне эта штука не пригодится. Не по прямому назначению, не по мною придуманному. Обуваться, кстати, было не очень удобно. Моё странное оружие очень много весило, и я постоянно боялся, что я во что-нибудь врежусь.

Уже потянувши свою лапу до ручки двери, я заметил справа от неё держатель для ключей. Деревянный такой, типа, сувенир. На нём было написано: «Всегда рады гостям», – на крючке висел один комплект. Если родители Темыча взяли ключи, а тот свои оставил здесь, то ушёл он отсюда без них. Свои наблюдения я сообщать не стал и просто вышел в подъезд.