– Ангел, она – не моя, это раз. Два – ты что, ревнуешь? – спрашивает он тоном, который невозможно разобрать из-за бешено бьющегося сердца. Моего сердца.

– Что вы, мистер Каттанео, я всего лишь собираюсь последовать вашему указанию, – поворачиваюсь к нему и мило улыбаюсь.

– Что бы я не говорил, Дейенерис, для тебя мои двери всегда открыты, – говорит он, поднимаясь с кресла и направляясь ко мне. Хищно. Уверенно.

– Попрошу вас убавить тональность. А еще хватит называть меня своими тупыми прозвищами, раз и навсегда вбейте в свою голову, что перед вами стоит не та, которую вы знали. Перед вами совершенно другой человек. И относитесь ко мне и моему выбору с уважением, – цежу сквозь зубы.

– А кто сказал, что я не уважаю тебя, Тея? – спрашивает он, загоняя меня в угол собственных мыслей. – Еще как уважаю, но вот убавить тональность мы с тобой можем в другой обстановке, например, на этом столе, если хочешь. Хотя, да, – говорит он, снимает очки и задумчиво смотрит на меня, – в этом случае тональность только повысится.

«Он издевается?! Нет, он сейчас серьезно? А он не подумал о том, что я вообще-то могу и согласиться? Но точно не сегодня.»

— Мистер Каттанео, вы сейчас пытаетесь пошло намекнуть замужней женщине о своих томных желаниях? – вскинув брови с вызовом смотрю на него, замечая лишь улыбку на его губах .

– Я не намекаю, а прямо говорю о том, что нас ждет в ближайшем будущем, ангел, – спокойно произносит он, чем выводит меня из себя, но я включаю дурочку, делая вид, что меня вообще не беспокоит то, что он сейчас сказал.

– Если вы имеете в виду, что будете стараться поддерживать дружеские отношения, работая в одной компании, то конечно, – сложив руки на груди, подтверждаю.

– Галатея, я не намерен с тобой дружить, – говорит он, делая шаг ближе ко мне, а я отступаю, из-за того, что я сейчас босая, мне кажется, что он поглощает меня своим телом.

– Очень жаль, мистер Каттанео, – с ноткой грусти произношу, сведя брови, – но, кажется, это может создать проблемы карманам вашего любимого папочки и моего обожаемого мужа.

Он закипает, а я продолжаю:

– Я не собираюсь терпеть в свою сторону ваши тупые намеки на секс, которого у нас никогда не будет. Больше никогда, вскидываю голову вверх, смотря на него с вызовом. – Если вы не собираетесь поддерживать со мной исключительно деловые отношения, то просто игнорируйте меня. А мне пора работать, в отличии от вас, – толкаю его пальцем в грудь, собираясь уйти.

– Ты не продержишься здесь и недели, – говорит он, заставляя меня остановиться и обернуться.

– Вы так в этом уверены? – склонив голову набок, интересуюсь.

– Конечно, Дейенерис, я знаю тебя, – говорит он, не сдвигаясь с места, – и то, как ты можешь убегать от трудностей.

– Что? – удивленно смотрю на него, не веря своим ушам. – Я? Это я убегаю от трудностей?! Ты в своем уме?

– Вот мы снова перешли на «ты», – улыбаясь говорит он, а я уже в сотый раз жалею, что пришла в этот кабинет. – И как тогда объяснить то, почему ты ушла?

– Потому что я тебя ненавижу, придурок Хантер, – гневно выпаливаю, когда он подходит ко мне, внимательно смотря в мои глаза.

– Говоришь так, как будто любишь, – поднимает руку к моим волосам, а я инстинктивно отшатываюсь.

– Ты не услышишь от меня никогда этих слов после того, как запер меня в своей комнате, накачав какой-то дрянью. – Мои слова заставляют его застыть, но не заставляют опустить руку.

– Ангел, все не так однозначно. – В его голосе слышится… сожаление?

– А как? Поведай мне свою версию? – решаю наплевать на свои «уважительные» обращения.

Он молчит, смотря на меня так, словно борется со своими внутренними демонами, которые не позволяют ему рассказать мне, что же было неоднозначным в его поступке.

– Что и требовалось доказать. Отвали от меня, Хантер, – спокойно прошу его, делаю шаг на встречу и смотрю в его глаза. – Если год назад я была готова дать нам шанс на нормальность, то сейчас я не дам тебе ничего.

Уверенная в том, что наш диалог подошел к концу, я направляюсь к двери, но тут же оказываюсь прижата к ней его горячим, сильным, крепким, родным мне телом. Я закрываю глаза, пытаясь взять под контроль все, что только что разрушилось под его напором, мои ладони упираются в стеклянную дверь, оставляя там влажные следы. Его рука плавно скользит от моего бедра к талии, а затем поднимается еще выше, останавливаясь на шее. Он обхватывает ее и резко разворачивает в сторону, чтобы видеть правую сторону моего лица.

– Запомни эти слова, Ангел, – шепчет он, наклоняясь к моему лицу и проводя кончиком носа по моей щеке. От него пахнет мятой, которая совсем не режет мои глаза, а наоборот, вызывает желание вдохнуть этот запах полной грудью. – Ты сдашься, – повторяет он, касаясь губами мочки моего уха, и, прикусив ее зубами, продолжает: – Все это время ты принадлежала мне. Даже когда тебя не было рядом, ты находилась внутри меня. Ты въелась в меня до такого состояния, что вывести если и можно, то только уничтожив меня. Осилишь? Справишься с этим заданием, Галатея Стоун? – спрашивает он, сильнее надавливая на мою шею, погружая меня в прошлое, когда я умоляла его делать это. Сердце бешено стучит, напоминая, что я жива, а разум туманится, уступая чувствам. С трудом сглатываю, ощущая его обжигающее прикосновение на моей коже.

«Я не справлюсь… Нет, я справлюсь! Я сделаю все! Уничтожу! Разрушу! Сломаю!»

Накрыв его руку своей, я с силой оттягиваю ее от своей шеи, резко толкаю его спиной от себя, а затем разворачиваю его к стеклянной двери. Обеими руками сжимаю воротник его рубашки, близко прижимаясь к нему. Поднимаю голову, смотрю в его уверенные, наполненные желанием и восхищением глаза и губы, которые расплываются в улыбке от моих действий.

– Ты ведь знаешь, что я не умею проигрывать, – произношу, вглядываясь в его лицо дикой уверенностью. – Ты ведь знаешь, что я всегда иду против правил. Ты знаешь, если мне бросить вызов, я сделаю все возможное, чтобы победить. Ты ведь…

– Видишь, как я хорошо знаю тебя, ангел, – перебивает меня, поднимая руку к моим волосам.

«Сердце, прошу тебя, продолжай отбивать привычный, нормальный ритм, а не эту безудержную барабанную дробь.»

– Ты не знаешь меня. И никогда не знал. Ты потерял право на все, что связано со мной. Тебя не существует для меня больше, – цежу сквозь зубы и отталкиваюсь от него. Делаю шаг назад и, споткнувшись о свои туфли, почти падаю на стоящий в стороне диван. Хантер успевает схватить меня за запястье и притянуть обратно в свои объятия.

– Не смей ко мне прикасаться. Ты раздражаешь меня! – выпаливаю, пытаясь выбраться из этого омута.

– Настолько, что твое сердце сейчас выпрыгнет из груди? – спрашивает он, стараясь удержать мои попытки оттолкнуть его.

– Настолько, что меня сейчас стошнит прямо на тебя, – резко отвечаю, остановившись, полагая, что моя фраза заставит его отпустить меня. И почти получается. Он расцепляет свои руки, но тут же охватывает ладонями мои щеки и наклоняется к моему лицу, впиваясь своими губами в мои. И нет, это не поцелуй, это какое-то ярое желание протолкнуть что-то своим языком в мой рот.

Мне не приходится отстраняться от него, потому что он делает это первым.

– Ты что творишь, придурок?! – спрашиваю, ощущая мятный вкус на языке. Это не был запах зубной пасты, это была конфета.

– Возвращаю в твою жизнь сладкие моменты, ангел, – подмигнув мне, отвечает он. – И, кстати, мята хорошо помогает избавиться от тошноты.

– Я больше не ем сладкое, – говорю, собираясь выплюнуть ее на ладонь и бросить в его лицо. Но, внезапно, передумываю и делаю то же самое, что сделал он. Возможно, этот план вообще не идеален, но я тоже не идеальна.

Хватаю его за щеки и притягиваю к своему лицу, глазами отмечая счастливую улыбку и огонь, полыхающий в его взгляде, который зажигает и меня. Касаюсь его губ своими, открывая их языком, возвращая конфету обратно. Собираюсь опустить руки и отступить, но он не позволяет мне уйти, беря инициативу на себя. Его жадные губы встречают мои, толкая сладость обратно ко мне. Он делает несколько шагов вперед, толкая своим весом меня на диван и оставляя без возможности перевести дыхание.