Язык лесных животных стал ясен маленькому Клаусу, но понять их вкрадчивый и часто мрачный и жестокий характер он не мог. Только белки, мыши и кролики, казалось, обладают веселой и общительной натурой, но мальчик смеялся и когда гладил пантеру, а она рычала и скалила зубы. Он хорошо знал, что рычание и оскал клыков предназначены не ему, так кому какое дело?

Он умел петь песни пчел, читать поэзию цветов и рассказывать историю каждой совы в Барзи. Маленькие бессмертные считали его привилегированной личностью, потому что его защищали королева Зарлина и ее нимфы и к нему благосклонно относился сам великий Ак.

Однажды Главный Лесничий вернулся в Лес Барзи. Он по очереди навещал все леса на земле, а их очень много.

Только когда он вступил на поляну, где собрались, чтобы приветствовать его, королева и ее нимфы, Ак вспомнил о ребенке, которого разрешил усыновить Несиль. И увидел привычно сидящего в круге прелестных бессмертных широкоплечего сильного юношу, который, стоя, достигал до плеча самого Лесничего.

Ак остановился и, нахмурившись, молча посмотрел на Клауса. Ясные глаза открыто встретили его взгляд, и Лесничий облегченно вздохнул, погрузившись в эту глубину и увидев смелое и невинное сердце. Тем не менее, сидя рядом с королевой, когда золотой кубок передавался от уст к устам, Главный Лесничий был непривычно молчалив и сдержан и временами задумчиво поглаживал бороду.

Утром он отвел Клауса в сторону и ласково сказал:

– Попрощайся на время с Несиль и ее сестрами: ты будешь сопровождать меня в путешествии по миру.

Это понравилось Клаусу: он хорошо понимал, какая это честь – стать спутником Главного Лесничего. Но Несиль впервые в жизни заплакала и обняла юношу за шею, словно не могла перенести расставание с ним. Нимфа, усыновившая этого крепкого юношу, по-прежнему была стройна, очаровательна и прекрасна, как в тот день, когда предстала перед Аком, прижимая к груди младенца; и любовь ее не стала меньше. Ак смотрел на них, обнимающих друг другу и похожих на сестру и брата, и его лицо снова стало задумчивым.

Отведя Клауса на небольшую поляну в Лесу, Лесничий сказал:

– Положи руку мне на пояс и крепко держись, пока мы будем лететь в воздухе, потому что мы облетим мир и навестим жилища многих людей, от которых ты происходишь.

Эти слова удивили Клауса, потому что он считал себя единственным таким на земле; но он молча ухватился за пояс великого Ака и от изумления лишился дара речи.

Великий Лес Барзи словно ушел у них из-под ног, и юноша обнаружил, что стремительно летит высоко над землей.

Вскоре под ними показались шпили, и они увидели много зданий разной формы и цвета. Это был город людей. Ак, опустившись, провел Клауса к воротам города. И сказал Лесничий:

– Пока ты держишься за мой пояс, ты остаешься невидимым для людей, но сам сможешь все видеть. Если отпустишь пояс, навсегда расстанешься со мной и с твоим домом в Лесу Барзи.

Один из первых законов Леса – послушание, и Клаус не собирался отказываться от подчинения. Он крепко держался за пояс и оставался невидимым.

С каждым моментом в городе удивление юноши росло. Он, считавший себя единственным созданным совершенно иначе, чем все остальные, увидел, что мир кишит такими же, как он.

– Действительно, – сказал Ак, – бессмертных немного, смертных очень много.

Клаус с интересом смотрел на людей. Он видел печальные, веселые и безрассудные лица, лица тревожные и добрые, и все смешано в поразительном беспорядке. Одни люди были заняты трудной и однообразной работой, другие расхаживали в бесстыдном тщеславии, некоторые были задумчивы и серьезны, другие казались счастливыми и довольными. Здесь, как и везде, люди были очень разные; Клаусу было интересно наблюдать за ними, но многое увиденное печалило его.

Но охотней всего он смотрел на детей – вначале с любопытством, потом с большим желанием и наконец с любовью. Дети в тряпье возились на улицах, играли обрывками и камешками. Другие дети, нарядно одетые, сидели на подушках и грызли леденцы. Но Клаусу показалось, дети богатых были не более счастливы, чем тем, что играли в пыли и среди камней.

– Детство – время, когда люди наиболее довольны, – сказал Ак, следуя за мыслями юноши. – Именно в эти годы невинных удовольствий малыши наиболее свободны от забот.

– Скажи мне, – попросил Клаус, – почему не все дети живут одинаково.

– Потому что одни родились в бедных хижинах, а другие во дворцах, – ответил Лесничий. – Разница в богатстве родителей определяет судьбу детей. Некоторых детей нежат и одевают в шелка, другие остаются без присмотра и одеты в тряпки.

– Но они все кажутся одинаково прекрасными и беззаботными, – задумчиво сказал Клаус.

– Пока они маленькие – да, – согласился Ак. – Они радуются тому, что они живы, и ни над чем не задумываются. Когда они вырастут, то разделят участь человечества и узнают, что должны бороться и тревожиться, трудиться и раздражаться, добывать богатства, которые так дороги сердцам людей. Все это неизвестно в Лесу, в котором ты вырос.

Клаус помолчал, потом спросил:

– Почему я вырос в Лесу, а не среди своей расы?

Тогда Ак мягко рассказал историю его младенчества: как его бросили на краю Леса добычей диких зверей, как любящая нимфа Несиль спасла его и вырастила под защитой бессмертных.

– Но я не один из бессмертных, – задумчиво сказал Клаус.

– Ты не один из них, – подтвердил лесничий. – Нимфа, которая заботилась о тебе, как мать, теперь кажется твоей сестрой, а когда ты состаришься и поседеешь, она будет казаться твоей дочерью. Еще какое-то время, и от тебя останется только память, а она всегда будет Несиль.

– Тогда, если человек умирает, зачем он рождается? – спросил юноша.

– Все умирает, кроме самого мира и его хранителей, – ответил Ак. – Но пока жизнь длится, каждое живое существо имеет свою цель. Мудрые стараются быть полезными миру, потому что только полезные смогут жить снова.

Многое из его слов Клаус не понял, но его охватило стремление быть полезным другим людям, и в продолжении путешествия он оставался серьезным и задумчивым.

Они посетили жилища людей во многих частях мира, видели, как трудятся на полях крестьяне, как воины сражаются в жестокой схватке, как торговцы обменивают свои товары на кусочки желтого и белого металла. И повсюду взгляд Клауса прежде всего с любовью и жалостью искал детей, потому что он помнил о собственном беспомощном младенчестве и хотел помочь невинным малышам своей расы, как когда-то ему самому помогла добрая нимфа.

День за днем Главный Лесничий и его ученик странствовали по земле. Ак редко разговаривал с юношей, державшимся за его пояс, но проводил его в места, где он мог лучше ознакомиться с жизнью людей.

И наконец они вернулись в великий старый Лес Барзи, где Лесничий опустил Клауса в кольцо нимф, среди которых его с тревогой ждала Несиль.

Теперь лоб великого Ака разгладился и выглядел мирно, зато лоб Клауса был изборожден морщинами задумчивости. Несиль увидела перемену в своем приемном сыне, который до сих всегда был веселым и улыбающимся, и она подумала, что отныне жизнь ее мальчика никогда не будет такой, какой была до путешествия с Лесничим.

Когда добрая королева Зарлина поднесла к губам золотой кубок и пустила его по кругу в честь возвратившихся путешественников, Главный Лесничий, который до сих пор не сказал ни слова, откровенно посмотрел на Клауса и спросил:

– Ну, что?

Юноша понял и молча встал со своего места рядом с Несиль. Только раз он обвел взглядом знакомый круг нимф, каждую из которых он помнил как любимого товарища, но незваные слезы затуманили его взгляд, поэтому он прямо посмотрел на Лесничего.

– Я был невежествен, – просто сказал он, – пока великий Ак в своей доброте не показал мне, кто я. Вы, которые так счастливо живете в своем лесу, всегда остающиеся прекрасными, молодыми и невинными, не можете быть товарищами сына человечества. Я посмотрел на человека и увидел, что он обречен прожить короткую жизнь на земле, трудиться, чтобы получить то, что ему необходимо, состариться и уйти, как листья осенью. Но у каждого человека есть миссия, и эта миссия – сделать мир лучше таким способом, какой он найдет. Я из расы людей, и судьба человека – моя судьба. За вашу нежную заботу о брошенном ребенке, которого вы усыновили, за вашу дружбу со мной в детстве мое сердце всегда будет полно благодарности. Моя приемная мать, – тут он остановился и поцеловал в лоб Несиль, – я буду любить и ценить тебя, пока жив. Но я должен покинуть тебя, принять участие в бесконечной борьбе, на которую обречено человечество, и прожить жизнь по-своему.