Не очень это хорошо, когда смысл жизни строится на обмане. Мне такое не нравится. Но, с другой стороны, бывают ведь и такие смыслы. А раз Алевтине достался именно такой смысл, пусть так и живет.

Кстати, про кота в окне дома. Да, это тот самый кот, который из-за стекла смотрит на лысую свою любовь. А потом вместе с ней на голубей. Он и о своем маленьком смысле оставшихся жизней тоже мечтает. Не только же о женщинах и голубях ему мечтать. И этот смысл чем-то очень похож на Алевтинин.

Кот мечтает о том, чтобы стекло никогда не разбилось. Никогда-преникогда.

Да. Даже когда он мечтает о любви, он потом всегда к этому смыслу жизни возвращается.

И он на эту тему тоже жмурится.

А вы никогда не жмурьтесь, если думаете о смысле жизни. Помните: когда жмуритесь, думать нормально невозможно. Вот и не жмурьтесь, когда думаете. Особенно если думаете над смыслом. Любым, не обязательно именно жизни.

Кот же есть кот, пусть жмурится. И прямо сейчас он думает именно о смысле жизни. Потому что красотка в окне напротив еще не появилась, а вместо этого в скверике у скамейки одиноко сидит пес Василий и смотрит в окно на кота.

«Никогда-преникогда», – мечтает кот и жмурится от страха.

Пес Василий, в отличие от кота, вообще никогда не жмурится. Он прибился к «Оранжу» в тысяча девятьсот девяносто шестом году и почему-то до сих пор жив. Шерсть на его хвосте слиплась, одно ухо висит, проплешина на боку чешется. И все равно он имеет право мечтать.

А так как старые псы всегда мудрецы, естественно, смысл жизни он нашел и знает. Он мечтает лишь о том, как до него добраться.

Сначала ему казалось, что этого смысла можно было бы достичь вместе с Младшим – сынишкой Алевтины. Толковый парень. Особенно Василию импонировали попытки Младшего разбить камнем окно, за которым прятался мечтательный кот. Они вместе искали для этого камни. И Младший даже угостил Василия мухой, которую для этого прежде убил. Да, ничто человеческое оказалось не чуждо Младшему, даже великодушие.

Но позже Василий все-таки признался себе, что вся эта их с Младшим деятельность противоречит его смыслу жизни.

Как бы отвратительно ни было существо в окне, если смысл твоей жизни полюбить весь мир, нельзя это существо камнем… Или возлюбить… Василий в терминологии не очень разбирается, на его языке все это звучит одинаково.

Так вот, нельзя его камнем…

«Хоть он и чмошник, конечно», – добавляет обычно Василий к этой мысли.

И, так работая над собой, возрастая духовно, он пришел к выводу, что смысл жизни ему придется искать, к сожалению, не с Младшим, а с одним мальчиком со Съезжинской.

Мальчик этот ходит мимо «Оранжа» каждый день с книжкой и смотрит Василию в глаза. Из него и самого-то, по мнению Василия, мог бы получиться прекрасный смысл жизни. Хоть он и не годится в подметки Младшему.

Младший хорош тем, что с ним быстро всего достигаешь, невзирая на жертвы. И такую ерунду, как смысл жизни, Младшему тоже достичь не проблема. Главное, врубиться, что это за смысл такой.

Но все-таки, вопреки логике, сердцем старый добрый Василий почувствовал, что тянуться надо за мальчиком со Съезжинской. Об этом и помечтать не грех.

Вот и ждет он мальчика у скамеечки в скверике. Мальчик будет читать книжку, потому что весна и уже тепло, а Василий рядышком будет смотреть, как дворник Николаич возится со шлангом, уходящим через слуховое оконце в подвал дома.

Мальчик называет Василия Артамоном, потому что Василием только сам Василий себя и называет. Еще я его так называю, потому что он похож на Василия.

А самого мальчика зовут Алешей. Он живет, как мы знаем от Василия, на Съезжинской улице и мечтает стать самым богатым бизнесменом в мире или хотя бы вторым по богатству.

Эта мечта временная, потому что он читает сейчас книжку про какого-то атланта то ли с плечами, то ли с крыльями. Очень не по возрасту читает. Четырнадцатого мая он начнет читать Тарле, который уже давно томится на полке, и станет мечтать о том, о чем мечтает большинство мальчиков. Даже Сергунчик, который ничего не читает.

А когда по школьной программе его заставят читать Достоевского, он разочаруется в жизни и перестанет мечтать. Но пока он мечтает, и главное – помогает Василию добраться до смысла.

Хоть какая-то польза от этого Алеши.

Бывает приятно откинуться в кресле и помечтать о дне завтрашнем. Ведь кажется, что он поважнее будет смыслов всяких жизней, потому что до смысла жизни далеко, а день завтрашний уже завтра. И никто не обещал, что день завтрашний не станет последним.

Но и о дне завтрашнем мечтают не всегда. Иногда вовсе даже и не хотят, чтобы он наступил.

Например, я в детстве в свой день рождения чуть не плакал оттого, что день рождения закончился и завтра уже будет другой, обычный день.

И сейчас без всякого дня рождения я думаю порой: ну его на фиг, этот завтрашний день, давайте в сегодняшнем побудем еще. А он все равно наступает. Пока что.

А они на Петроградке мечтают о дне завтрашнем, несмотря ни на что.

Вот, пожалуйста, спят, обнявшись, кот и пес.

Пес так мечтает о дне завтрашнем, аж скулы сводит. Он даже поскуливает. А все потому, что из-за ремонта плиты его так и не выгуляли. Не звери же они, в самом деле, должны же они его все-таки выгулять завтра. И гореть у них больше вроде бы нечему.

А ему надо. Он же не чихуа-хуа, в самом деле, он же не может на пеленку… Да и не на пеленку… Так приучен. Воспитание. Ему очень даже надо.

В общем, он не столько мечтает о завтрашнем дне, сколько ждет его как избавления от плена египетского.

А кот спит меж беспокойных лап своего пса и мечтает о том, что завтра никто никуда не пойдет. Потому что ботинки должны подсохнуть. Ведь если не подсохнут, то ему кабзда. Таким прямо словом и думает: «кабзда». Он его от Сергунчика услышал, когда тот что-то на старой-старой плите в кастрюльке варил.

Ну да, испугался. А вы бы не испугались? Этот орет, та бегает, тьма, и полыхает еще… М-да. Надо, чтобы завтра никто никуда не ходил.

Мечтают оба о дне завтрашнем, но я не уверен, что сбудется у обоих.

А папа Андрей лежит неподалеку на кровати и не спит. Его лицо пахнет паленым волосом. Поэтому он смотрит в потолок и старается не нюхать. Глаза его полны слез.

Глаза теперь вообще самое большое место на его лице без бороды. И самое грустное. Хотя нет. Самое грустное теперь на его лице все-таки борода.

«А потому что она…» – думает он. Слово никак не подобрать. «Офигела», – додумывает он, не очень точно, на мой взгляд, этим словом отражая все происшедшее.

«Пусть сама с утра и идет Ральфа выгуливать, вот что». Он не знает, как это сообщить спящей жене, но полон решимости. А она прижалась головой к его плечу и посапывает, шевеля губами во сне.

Мысли его смягчаются.

С одной стороны, думается ему, все ж таки она не хотела, и шарахнуло не из-за нее, а вообще хрен знает из-за чего. А с другой стороны, можно было так не тупить. Ведь соображать же надо, что значит «вырубай свет». Особенно в такой ситуации. А с первой стороны, все ж таки любимая жена. Вон же она какая. Лежит тут. Прижалась. А с другой стороны, так это оставлять нельзя. Знает он эти штучки, отец говорил. Потом вообще на шею сядет и поедет. Вот пусть хотя бы Ральфа с утра и выведет. В парк желательно, на подольше. А то и не припомнить, с Ральфом сегодня гуляли вообще или нет…

А пока они будут гулять, я буду лежать тут. А еще лучше, они уйдут, а я за ноут и в танчики, прокачал ведь неплохо уже…

А если она будет говорить, что не может или не хочет, он скажет, что у него спина болит. Они же с Сергунчиком плиту тащили, поэтому должно правдоподобно звучать. Она будет долго собираться, и придется все это время лежать. Можно еще будет сказать, что с Ральфом вчера не гуляли вроде бы и надо бы побыстрее. Да Ральф и сам скажет. А потом сразу… и Лехе напишу, чтобы в сети был…