Но я не мог с этим согласиться, потому что заслуги Л. З. Лурье в той работе бесспорны, да и его решение o переходе я по-человечески понимал. Он тогда был уже в годах, у него барахлило здоровье, не было левой руки, а этап внедрения в производство предполагает бесконечные командировки по всему Советскому Союзу, утомительные переговоры с руководителями предприятий. Я был гораздо моложе и тем не менее, заступив затем на его пост, был абсолютно вымотан той работой, которую пришлось доводить до конца. К тому же, уходя из ЦНИИМОД, Леонид Зиновьевич верил в меня, считал меня своим достойным преемником и был убеждён, что я с этой работой справлюсь. Так и вышло.

Однако А. В. Грачёв даже после удачного завершения проекта ЛАПБ-1 своего мнения о Лурье не поменял, так что, к моему великому сожалению, между двумя уважаемыми мной людьми возникла взаимная неприязнь. Но так уж бывает порой в научной, да и в любой другой творческой среде: сильные личности не всегда идут на компромисс и часто жёстко разрывают отношения, даже не пытаясь понять друг друга.

Этот случай многому меня научил, и всю свою жизнь я стараюсь избегать резких суждений о человеке, всегда стараюсь разобраться в его мотивах и, если вижу, что его действия как-то вредят делу, не обрушиваюсь с об- винениями, а веду переговоры. Чаще всего ситуация проясняется, и мы остаёмся если уж не друзьями, то хотя бы не врагами. Такой подход к возникающим в жизни и в работе проблемам межличностных отношений я стараюсь привить своим ученикам, детям и внукам.

Так что же это был за проект, который навсегда прославил одних учёных и рассорил других?

Сейчас, когда мы изо всех сил пытаемся возродить науку, сложно поверить в то, что тогда, во второй половине прошлого века в Архангельске нашими учёными была создана новая технология лесопиления, в чём-то даже опередившая все существующие в мире. Об этом подробно рассказывалось в одном из номеров журнала «Техника – молодежи» – суперпопулярном издании Советского Союза, которое от корки до корки читали не только в нашей огромной стране, но и за рубежом. Вот краткая выдержка из той статьи.

В Центральном научно-исследовательском институте механической обработки древесины (ЦНИИМОД) группой молодых учёных и инженеров создана и в конце девятой пятилетки внедрена в производство установка ЛАПБ-1 (линия агрегатной переработки брёвен). Она соединила в себе целый лесопильный поток, состоящий из четырёх станков. Установку обслуживают четверо рабочих, тогда как на пилорамном потоке трудится двадцать человек. Пока работают три таких фрезернопильных агрегата, но машина запущена в серийное производство. В новой пятилетке ЛАПБ-1 будут внедрены и в Сибири, и на Украине, и на Севере, и в Центральной России. Слово руководителю группы авторов агрегата, заведующему лабораторией лесопильного деревообрабатывающего оборудования, кандидату технических наук Александру Сумарокову: «Агрегатная переработка брёвен – прин- ципиально новый, прогрессивный шаг в лесопилении. По новому методу пиломатериалы и технологическую щепу, используемую в целлюлозно-бумажной промышленности, получают путём фрезерования бревна в одном направлении и за один проход. Это значит, что в одном станке совмещаются и распиловка бревна, и обрезка досок, и переработка горбылей и реек. В рамном потоке на каждую из этих операций тратится в среднем около 40 секунд. Операции разделены между собой во времени и в пространстве, нужны дополнительные транспортные связи в виде ленточных и скребковых транспортёров. Агрегатный же метод позволяет осуществить все операции за 40 секунд и на одном участке.

Повышается точность размеров досок, а значит, сократятся затраты труда на их дальнейшую обработку. Улучшается качество распиловки, ведь бревно перемещается относительно вращающегося инструмента жёстко зафиксированным и с определенной скоростью. К примеру, если на самых лучших рубительных машинах из реек получают до 90 % щепы, пригодной для варки целлюлозы, то щепу от агрегатных установок можно использовать полностью практически без сортировки. Кроме того, щепа получается также из тех участков бревна, которые при традиционном способе разделки шли в опилки».

Новый метод обработки древесины стал разрабатываться почти одновременно в Советском Союзе и США в 1960 году (а позднее и в ряде других стран). Сейчас известны различные технологические схемы. Каждая из них имеет свои особенности, достоинства и недостат- ки. Но ясно одно – агрегатный метод переработки пиловочного сырья весьма эффективен. Главные его преимущества – высокая производительность труда, возможность полной механизации и автоматизации процесса, высокий коэффициент использования сырья.

Появление отечественного оборудования для нового метода обработки древесины серьёзно изменил к лучшему ситуацию в отечественном лесопромышленном комплексе. Начала расти производительность труда, выросла культура производства, повысилось качество выпускаемой продукции и снизилось количество несчастных случаев. То есть советский ЛПК стал выходить на уровень, сопоставимый с зарубежным леспромом, который значительно опережал наш по известным и названным в предисловии к этой книге причинам.

Это был вообще период большого подъёма во всех отраслях промышленности, и можно уверенно сказать, что огромный вклад в то, что движение вверх началось и в ЛПК, принадлежит Александру Михайловичу Сумарокову. Он подтвердил своим трудом колоссальный потенциал поморов, правопреемников самого знаменитого представителя Архан- гельского края – Михаила Ломоносова.

Начиналось всё с того, что в 1976 году перспективный молодой учёный из Архангельска был зачислен в резерв экспертов Организации Объединенных Наций (ООН), а конкретно – в ЮНИДО, специализированное учреждение в системе ООН, цель которого – содействие промышленному развитию и его ускорению в развивающихся странах и странах с переходной экономикой, а также продвижение международного промышленного сотрудничества.

Перед тем как отправиться в Вену (Австрия), где находилась штаб-квартира ЮНИДО, Александр закончил в Москве Высшие курсы иностранных языков по квалификации «Английский язык» и прошёл очередной сложный экзамен, которыми так богата была его жизнь: собеседования в Цен- тральном комитете КПСС, а конкретно – в отделе лесной промышленности этого высшего органа власти в Советском Союзе.

Как вспоминает ветеран, тогда существовала строгая система отбора кадров для работы за рубежом, проверки специалистов проводились под тщательным контролем высокопоставленных руководителей различных ведомств правительства страны. Государственный комитет по внешнеэко- номическим связям ЦК КПСС делал всё возможное, чтобы за рубеж не попадали люди, которые могли бы дискредитировать образ советского человека. Проще говоря, члены комиссии отбирали из претендентов лучших из лучших, причём не только глубоко разбирающихся в своей профессии, но ещё и соответствующих высокому моральному облику строителя коммунизма. Понятно, что эта система отбора, как и любая другая, периодически давала сбои. Были, к сожалению, случаи, когда появлялись так называемые невозвращенцы, которые предавали интересы своей страны за обещанные представителями западных спецслужб блага «капиталисти- ческого рая». Но с Александром Михайловичем комиссия высшего органа власти СССР не ошиблась: он на долгие годы и абсолютно на всех этапах своей работы за рубежом стал достойным представителем любимой Родины.

Про ещё одно испытание перед выездом за рубеж Сумароков вспоминает не очень охотно – уж очень неприятно ему осознавать, что среди его коллег порой встречались (хотя, к счастью, очень редко) не просто недалёкие, но ещё и подлые люди.