— Да, потому что не уверен, что именно мне требуется.

— Жилище правителя всегда должно быть внушительным, — первым делом ответил Вардо. — Это загородная усадьба у тебя может быть небольшой, чтобы ты выбрался из Рассвета, передохнул от шума и толкотни, а потом вернулся обратно, полный сил. В Рассвете тебе надо быть готовым ко всему. Поэтому прежде всего, твой дом — это твоя крепость.

— Мне переехать в форт? — пошутил я.

— Необязательно, — тут же ответил Вардо, — в твоей ситуации обилие солдат вокруг, если кого-то из них смогут подкупить, лишь усугубит твое положение. Причем сделает это быстро и безвозвратно.

— Понял, убьют меня и там, и тут. Что бы ты предложил? Перебраться на остров?

— Ты же нанял себе охрану? Конральд что-то говорил об этом. Четыре человека. Вот и отталкивайся от этого.

— Так в этом мне и нужна помощь, — проговорил я, предварительно прощупав рану. — Вот, например, лекарь мне понадобится, скорее всего. Зашивать во мне дыры.

— Допустим, лекарь, четыре стражника. Или телохранителя? — уточнил Вардо.

— Именно что телохранителя, — поправил я его.

— Тогда и для работы в самом твоем доме тебе тоже потребуется охрана. Еще человек пять. Вероятно — шесть. Уже десять.

— Так, — вздохнул я. — Собственные казармы.

— Именно, потому что это — еще не предел. Личная охрана — это очень важно. Их надо тренировать. Стрелок, мечник. Им нужно готовить. Кто-то должен заниматься лошадьми. Уже четырнадцать человек. Всем надо где-то жить. И тебе самому нужны покои личные, приемные.

— Мы же как-то хотели целые палаты ставить, — что-то шевельнулось у меня в памяти.

— Бавлер, в нашем Рассвете столько всего меняется, что сложно предугадать, где и когда наступят следующие изменения. Вероятнее всего, сейчас наши палаты смысла не имеют. Ты посмотри сам на ситуацию в городе.

— Беспокойно, — сказал я, даже не думая над ответом.

— Именно что. Люди хотели стабильности, отчасти ее получили, а теперь у них опять все нестабильно. На правителя нападают, его не видно. Но могу сказать, что выздоровления тебе желают. Так что поддержка жителей у тебя имеется. Вернемся к твоему жилью, Бавлер. Получается, что только для тебя одного надо два помещения, плюс обеденная. Плюс такие же помещения для твоих людей — спальни и обеденные. Раздельно мужские и женские. Что получается?

— Семь? — почему-то спросил, а не ответил утвердительно я.

— Причем жилые помещения должны быть больше, чем жилые для семьи, — проговорил Вардо. — Если ты хочешь максимально упростить конструкцию, чтобы ее успели возвести до сильных морозов, тогда тебе понадобится делать обширный дом в форме буквы «П». В одном крыле будешь жить ты сам и решать будешь там же дела Рассвета. А в другом — твои люди.

— И если середину кто-то займет, меня убьют, — вздохнул я.

— Тогда сам подумай, как тебе лучше всего сделать. Может твои необычные решения подойдут тебе лучше, чем какие-то стандартные, — разочарованно добавил Вардо.

— Прямоугольник. С внутренним двором, — предложил я. — Чтобы охрана могла добраться с разных сторон.

— Как и нападающие, — сказал Фелиппен. Вардо тут же поддакнул:

— Везде есть плюсы, которые становятся минусами, стоит врагу подойти ближе.

— Почему мне не использовать обычный дом вроде тех, что уже стоят в Рассвете? — спросил я. — В одном помещении я живу, в другом работаю — на втором этаже. На первом живет охрана.

— Интересное видение. Значит, можно заложить под тебя еще один дом? — спросил Вардо.

— Да, было бы удобно. В конце концов, у нас все из дерева — сжечь меня смогут как в маленьком доме, так и в большом, — ответил я.

— Я подумаю над тем, что можно сделать, — кивнул перед уходом Вардо.

— Господин лекарь, — я приподнялся на локтях, охнул и лег обратно. — Как поживает наш гость?

— Севолап решил отдохнуть, — Фелиппен встал на ноги. — И все же я не понимаю тебя, Бавлер. Твоей скромности.

— Так Миолин вообще в палатке жил почти месяц, — ответил я. — Мне-то куда!

— Ты так авторитет не заработаешь, — заявил лекарь. — Надо жить так, чтобы люди понимали, кто тут главный. И стабильность видели.

В отличие от Отшельника, который говорил совсем иначе, Фелиппен внезапно выдал мне информацию, которая накрепко засела у меня в голове.

— Стабильность — в хорошем доме правителя? — переспросил я.

— У Миолина дворец, у Совета — дворец. Каменные дома. Тебе минимум нужен такой же, пусть из дерева, но нужен, потому что иначе все приходят и спрашивают — где живет правитель? Что я им покажу?

— У тебя тоже спрашивали?

— Бавлер, к тебе каждый день кто-то приходит! — почти закричал Фелиппен. — Приходят, приезжают, с телегами, имуществом, семьями! Спасаются под крылом надежного человека, хорошего правителя, а у него… даже дома нормального нет!

Я подумал, что спор с Фелиппеном сейчас совсем не то, что мне требуется. И оставил эту тему, для вида согласившись с лекарем:

— Хорошо, стабильность так стабильность, — устало проговорил я. — А это точно Севолап? — я присмотрелся получше и мне показалось, что человек, который лежит у дверей, не такой большой и грозный, как мне рисовало воображение. Более того, он казался больше Конральда, но и сам наемник не был гигантом.

— Точно, — коротко ответил Фелиппен. — Абсолютно точно.

Он вернулся к помощнику Миолина, еще немного поколдовал над ним, а потом выпрямился, шумно выдохнув. Сам Севолап заворчал, потом начал ерзать, а вскоре уперся руками в пол и поднялся. Только потом он заговорил, но у меня было ощущение, что он еще не до конца пришел в себя — смотрел он на меня, а как будто куда-то в сторону.

— Бавлер, — произнес он единственное слово и замолчал.

— Думаешь, не извиниться ли тебе? — спросил я сухо.

— Не думаю, — ответил тот.

— Тогда тебе здесь не рады, — я попробовал подняться повыше в постели и внезапно всем телом ощутил правоту Фелиппена.

Напротив меня у дверей стоял обычный коротышка, который был выше меня. Пусть я в сидячем положении смотрелся бы куда более эффектно, но сейчас при таком ранении и лежа в кровати хотелось бы больше солидности — которой в данный момент я иметь не мог просто физически.

— Мне не нужно радоваться, — отозвался Севолап и сделал пару шагов к моей кровати. Когда он приблизился, я заметил, что один его глаз мутный, как вода в кружке из-под молока, а другой косит. Вероятно, это и было причиной его странного внешнего вида, когда он смотрел не на меня, а в сторону.

— После смерти Миолина вообще едва ли чему-то можно радоваться, — прокомментировал я.

— Его власть и так уже порядочно рассыпалась, так что называть его правителем сложно. Или ты так не считаешь, Бавлер? Или ты здесь тоже упиваешься остаточной властью над парой деревушек и считаешь себя князем, королем древних времен или кем почище?

Фелиппен в это время тихо удалился, и я заметно начал нервничать.

— Если бы я хотел тебя убить, то не стал бы подсылать этих недоразвитых, — сообщил он. — К тому же сейчас мне нужен тыл, которого я лишился. И не только мне.

— Тогда, быть может, стоит более уважительно относиться к человеку, который может его тебе предоставить?

— Возможно. Но пока я не уверен в том, что здесь вообще что-то можно сделать, — хмыкнул Севолап. — Хочу заметить, что в действительности у тебя проблем здесь еще больше, чем было в Пакшене, однако молодое государство нужно поддерживать, чтобы оно стабилизировалось.

— Лучше, чем новостями, ты это государство ничем не поддержишь, — почти злобно ответил я

— Может быть, у меня получится это сделать при помощи денег?

— Едва ли. У нас деньги не в ходу были до недавнего времени.

— Но я видел рынок… или у вас в ходу простой обмен? Тогда могу пообещать тебе, что рано или поздно твоя экономика упрется в очень неприятный и жесткий потолок. Потому что без денег — это не экономика.

— Мне нужны новости, Севолап, — по-прежнему настроенный против нового гостя, который повел себя совсем не так, как я того ожидал, я старательно сдерживался, чтобы не начать совсем уж явно грубить ему. Ведь от него могла быть какая-то поддержка.