— Пара штук в день получается, иногда меньше, — пожал плечами старик-кукольник.

Я обратил внимание — вероятно, после слов Фелиппена о руках строителей, что у кукольника ладони изрезаны и покрыты шрамами. Да и лицо у кукольника выглядело мрачно. Но то, что получалось из его рук, смотрелось по-настоящему волшебно. И потому я, довольный увиденным, отправился дальше.

Целый блок, как оказалось, взяли себе в работу те, кто работал с шерстью. В одном квадрате они чесали шерсть, сваленную в кучу на полу. Причем использовали они не только ту самую чесалку, которую привез Ижерон, но еще и вручную тоже чесали, причем порой даже быстрее получалось, чем на станке.

В другом помещении пытались сделать обратное — перерабатывали свалявшуюся шерсть. И если в прежнем получалось что-то красивое и ровное, то здесь получалось грубее, но зато, как сказали работники, валенки на зиму будут.

Еще в одном делали шерстяные толстые нити, а в последнем помещении дорабатывали все, что получилось. Там лежали все заготовки разом, аккуратно распределенные по разным ящикам. Кусочки шерсти сваленной, прямоугольники ткани, мотки нитей. Причем были нити тонкие и толстые, но прочность у всех была пристойной — я даже проверил, попытавшись разорвать одну из нитей. Не удалось.

— От этих хотя бы шума нет, — порадовался столяр. — А вон там воняют… жуть!

— Чего же там делают?

— Выделывают кожу. Варят, скоблят, чистят. Оленью, коровью, всякую.

Когда мы подошли, можно было смело зажимать нос от запахов. Не продохнуть было ни внутри, ни рядом. Ароматы вареной кожи тяжело били в нос, а в помещении и вовсе была натуральная баня. Это лишний раз напомнило мне о том, что надо бы заняться общественными банями.

Кожей занимались на целый квартал, так что было не так много места, где развернуться остальным.

— Ну, тут и сапоги делают, — столяр махнул рукой, — А рядом… бумагу. Да кому она нужна… разве что только тебе, Бавлер, не больше.

— Бумагу⁇

Тут мое любопытство сложно было сдержать. Я отпустил столяра, потому что у него было много дел, а сам погрузился в изучение способов изготовления бумаги.

— О, мы ждали, когда вы придете, — мокрый от пота и влажности в помещении человек узнал меня даже в производственном тумане. — Хотите посмотреть, что мы тут делаем?

— Жутко интересно, — признался я. — Говорили, что тут очень сложно, а бумага нам понадобится.

— Мы пока что лишь налаживаем производство, пробуем разную толщину бумаги. Пергамент, конечно, попроще в изготовлении, но на самом деле за бумагой будущее!

Но все оказалось не так сложно, как мне казалось поначалу. Все дело было лишь в том, что предварительно требовалось вываривать древесину несколько часов. Затем получившуюся массы вытаскивали ковшом и мелко рубили на большой доске, а затем снова варили.

Долго получалось сушить, потому что работа шла, точно блины пекли — ком массы выкидывали на большую прямоугольную пластину, которая лежала на раскаленных углях. Тепла в помещении было до невозможности много и почувствовал, что постепенно начинаю потеть — помогало не только огромное количество тепла, но еще и кожаные доспехи, больше заточенные под прохладу.

— Получается вот такой прямоугольник, — мне показали, как вторая разогретая пластина на шарнирах опускается сверху, давит массу так, что та вылезает за края. — Температура такая, что бумага не горит, но сохнет очень быстро. Вот, смотрите.

И прямо при мне, как только зачерпнули из чана кашеобразную массу, продемонстрировали работу пластин. Вода зашипела, вскипая на поверхности, пока сверху накладывали вторую пластину. Затем на ручку надавили, заставив часть мокрой бумажной массы вылезти наружу. Чем-то вроде большого мастерка соскоблили эти остатки и тут же отправили обратно в чан с массой бумаги.

— Получается вот так, — сообщили мне, вытащив из-под пресса лист бумаги размером локоть на локоть, довольно плотный, но толщиной, пожалуй, с кошачий ус. — Можно резать в нужный размер. А если добавить в массу в чане лепестки цветов, например, лютика, то бумага становится желтой.

— Удобно, — задумался я, вспомнив о документах, которые можно было бы выдавать каждому жителю. — Очень даже!

— Ну, и, само собой, можно сделать то же, что есть у вас, — он указал на тетрадь, что я сжимал в руках. — Почти то же самое.

— Отлично, отлично, — забормотал я, пожелал хорошего дня в нелегком труде людям, которые пеклись в этом аду, а потом выбрался на свежий воздух, обливаясь потом.

Рану саднило, но стоило мне немного подсохнуть на прохладе, как неприятные ощущения ушли. Листья работали эффективно.

Были и другие рабочие кварталы, в которых варили сыр, работали мясники, перетирали кости в муку — кости животных шли в удобрение, а кости рыб — в клей. Варили жир для мыла, так что свободных мест здесь почти не было. Точнее говоря — не было вовсе. Рассвет срочно нуждался в новых рабочих кварталах.

И потому я решил дополнить параметры селения.

Рассвет, столица

Правитель: Вардо

Население: тысяча человек (плюс переселенцы)

Сила: двести воинов (плюс бойцы Миолина)

Безопасность: Двенадцать башен, ров, вал

Производится: шерсть, кожа, бумага, инструменты, луки, самострелы, щиты, мечи, мебель, стекло, посуда деревянная, дрова, мясо, молоко, сыр, клей, жилы, жир, удобрения, игрушки, одежда, обувь, нитки.

Потребляется: бревна, песок, жилы, шерсть, кожа, нитки, доски, металл.

Составив параметры селения заново, я посмотрел на то, чего мне недостает здесь. Вносить количество было бы глупо — завтра придет еще сотня человек и мне надо будет пересчитывать все для них. Ведь производство, рассчитанное с точностью до человека — большая глупость. Родится трое детей вместо одного — и что тогда?

Количество товаров, которые в Рассвете делали переселенцы, поражало воображение. Мы создавали приличную часть того, что требовалось для нормальной жизни. Причем пока что справлялись и никто не нуждался — во всяком случае, жалоб я не слышал.

Оставалось дополнить сведения о Валеме и Грунде, сходить к Латону в Южную. Сделать это можно было уже завтра — в планах появилась необходимость собрать экспедицию на юг. Буквально на день-два, но обязательно чтобы был Ахри. Его можно было отложить на вечер. А пока — Валем.

Селение под руководством Отли точно готовилось принять к себе почти всех жителей, которые решили перебраться через реку. Бывший строитель, а ныне правитель Валема, серьезно подошел к вопросу строительства жилья и потому я с удивлением заметил, что по периметру селения, с его южной и западной стороны закладываются новые фундаменты.

Да, осень стояла на удивление теплой, поэтому можно было успеть сделать больше, чем мы все планировали сделать изначально. Но разве не форт надо было достраивать в первую очередь?

Я постарался найти Отлю. Бегать по рабочим кварталам самостоятельно мне не хотелось. Сам правитель в это время нашелся на стройке форта.

Мне оставалось только порадоваться работоспособности солдат, которые без отдыха создавали для себя жилье, а для людей — защиту.

— Пожалуй, сейчас форт может стать одним из самых больших сооружений! — воскликнул я, глядя на то, как начинают расти верх его стены.

Контур фундамента замкнулся. Сюда ушло огромное количество бута, который буквально забивался в землю. Об этом мне сообщил Отля.

— Мы молотами вбивали камень в землю, чтобы он не сел по весне. Мало ли, грунт гулять начнет. А тут и глубоко, и прочно, и уже все установили, как можно. Сейчас поднимем метров на пять стены… Только бы Латон не сплоховал. У него, говорят, дела там вообще неладно идут, — посетовал Отля.

— Ты про гибель одного из его лесорубов? Жуткая история.

— А в чем дело было?

— Мьелдон пообещал разобраться, — с чувством, что вокруг крутятся истории сложные, интересные, но страшные. — Вроде как кто-то спрятал руны, но пока неясно, они ли виноваты в гибели лесоруба.

— М-да! — протянул Отля. — Лучше бы он просто валил лес. Я тут подумываю насчет обустройства еще одной переправы.