— Я тебе разрешал куда-нибудь уходить? — спросил Тимур угрожающим голосом.

Майя ничего не ответила, склонив голову к асфальту.

— Я тебя спрашиваю, Пятая! — повысил голос Тимур. — Я разрешал тебе уходить, блять?!

— Н-нет… — сдавленно отозвалась Майя.

И тут же сильный хлесткий удар по нежной плоти с размаха!

— Аааай! Сссссссс… — зашипела Майя, а ее ягодицы судорожно сжались от жгучей боли.

Тимур улыбнулся, крутанув ремнем. Жжение от удара не утихало, и Майя стала беспокойно елозить. И тут же со свистом прилетел следующий сильный удар!

— Аааааааай! — закричала Майя и стиснула зубы.

Ее обруч издал писк и мигнул синим.

— Тим! — воскликнул Степан взволнованно.

Тимур остановился, прислушался и неспеша обошел свою рабыню спереди. Он кроссовком приподнял ее подбородок и посмотрел на обруч. Лампочка больше не мигала. Майя подняла на Тимура смущенный взгляд.

Зрители негромко шептались, но никто ничего не говорил вслух.

— Интересно… — произнес Тимур. — А какая у этой штуки граница боли?

Он обошел Майю по кругу, вернувшись к ее заднице. На нежной коже уже проступили две красные полоски.

— Твой номер — пять, — сказал Тимур. — Ты одна из моих личных сучек! Куда ты собралась, блять?!

С этими словами он замахнулся и со злостью нанес сильный удар, а потом еще один с другой стороны. А потом еще! От каждого удара ягодицы вздрагивали и тряслись как холодец.

Майя тихонечко заскулила, пытаясь сдержать крик. Ее нога подогнулась, а пятка, черная от пыли, приподнялась, подрагивая. Обруч снова пискнул несколько раз. Тимур придержал руку. Писк прекратился.

— Ты уверен? — спросил Степан нервно.

Тимур улыбнулся и начал яростно бить Майю ремнем по заднице, нанося хлесткие как выстрелы удары по обеим половинкам.

— Ты моя сучка! Ясно?! — рычал он, распаляясь. — И это моя задница!!

Обруч снова стал пищать и мигать синим, но Тимур не останавливался, со свистом рассекая воздух. Майя стонала, шипела сквозь зубы, извивалась, дергаясь всем телом при каждом ударе. Ее ноги распрямлялись и подгибались, а ягодицы плясали под взмахами ремня.

Казалось, что большинство зрителей сжимали зубы и морщились в такт ударам. Может, они переживали за наказуемую, а может — боялись нарушения правил.

— Ыыыыыыы… — в голос заныла Майя, не выдержав.

— Осторожнее, Тим! — крикнул Степан. — Ща словишь красную карточку, еб ты!

Тимур шумно выдохнул, тряхнув уставшей рукой, и подождал, когда писк обруча прекратится. Попа перед ним буквально горела красным и была исполосована жестокими следами.

— Не ссы… — успокоил Степана Тимур. — В правилах речь шла о физическом вреде здоровью или болевом шоке. Главное — нащупать грань…

Майя повесила голову, упираясь локтями в асфальт, и продолжала поскуливать от боли и жжения.

— И я эту грань нащупаю, сука! — взревел Тимур, замахнувшись. — Будешь выебываться — на твоей жопе живого места не будет! — И он продолжил яростно пороть истерзанную плоть под писк обруча.

Майя мучительно стонала сквозь сжатые зубы, а зрители наблюдали за этой жестокой экзекуцией с жалостью. Но если присмотреться внимательнее, то в глазах некоторых парней и девушек можно было заметить… Агрессию? Вожделение? А минимум одну девушку можно было заподозрить в зависти.

Кажется, Майя уже смирилась — больше не дергалась и не елозила. Только ягодицы сами судорожно сокращались от ударов, а все тело вздрагивало.

— Будешь слушаться меня беспрекословно! — крикнул Тимур, выдыхая и встряхивая руку. — Поняла?! Даже если я скажу тебе ходить на ушах!

Майя с напряжением ждала следующего удара, но ремень не спешил прилетать и жалить. Неужели порка прекратилась? Майя выдохнула и обмякла, словно долгое напряжение забрало все ее силы. Истерзанные ягодицы немного подрагивали. Они были ядрено-красными, горячими, буквально излучали жар, а нежная кожа была вся исполосована чернеющими следами.

Тимур полюбовался своей работой и обошел Майю спереди. Она тихонько всхлипывала и шмыгала носом, склонив голову.

— Посмотри сюда. На меня, — сказал Тимур уже спокойнее.

Майя приподнялась на дрожащих руках и встала на колени перед скамейкой, подняв взгляд на Тимура. Ее глаза были мокрыми, а макияж потек по щекам.

Катя не могла поверить в этот контраст — Майя была такой непокорной еще недавно, а сейчас выглядела слабой и растерянной. Кажется, это было не столько из-за боли, сколько из-за унижения.

— Ты все поняла? — спросил Тимур. — Мне простить тебя?

— Д-да… — дрожащим голосом ответила Майя. — Простите… Пожалуйста…

Тимур повернулся к зрителям и крикнул: — Каждая возомнившая о себе овца публично получит тут по голой жопе! Всем ясно?!

Зрители смущенно притихли.

— А моя рабыня!.. — повернулся Тимур к Майе. — Выполнит абсолютно любую мою прихоть!

Он махнул Степану и показал на стул, стоявший у стены кафе. Бородач поднес стул и поставил его недалеко от скамейки. Тимур подошел к стулу, подтянул брюки и с важным видом уселся. Затем он стал развязывать шнурки и снимать свои кроссовки.

Зрители и Майя напряженно следили за ним.

Тимур поставил кроссовки рядом со стулом, снял с ног слегка влажные носки и положил их на кроссовки.

— Докажи, что ты все поняла, — сказал он, выставив одну ногу пяткой на асфальт, и положил на нее другую ногу, скрестив их.

Майя замерла, с недоумением глядя на выставленные вперед подошвы босых стоп Тимура. Толпа взволнованно загудела.

— Чего ждешь? — спросил Тимур. — Лучше не тяни…

Майя с растерянным видом помедлила. Потом все-таки нерешительно нагнулась, коснувшись рукой асфальта, и опустилась на четвереньки. Половинки разрезанного платья снова разошлись, обнажив исполосованную, истерзанную попу. Сделав неуклюжий шаг на четвереньках, Майя опустила голову еще ниже к асфальту, к желтоватым подошвам стоп. Всем открылся откровенный вид на ее промежность и белую ниточку тампона между бедер.

Катя замерла, сморщив носик, но не могла отвести взгляд, когда Майя лизнула большой палец ноги, слегка лоснящийся от пота. Но Майя не дрогнула, продолжая облизывать пальцы и стопы Тимура и иногда сплевывая соринки.

Часть зрителей смотрела на это с отвращением, но у некоторых горели глаза, словно это было экстремальное шоу.

— Молодец, — похвалил Тимур. — Теперь будешь вылизывать мне ноги до тех пор, пока я не разрешу тебе взять в рот мой хуй. Поняла?

— Да… — ответила Майя, не прекращая работать языком и губами.

— Как ко мне надо обращаться?

— Да, Господин…

— Молодец! — восхитился Тимур. — Видишь, как все быстро через жопу доходит!

Ко всеобщему удивлению Майя и правда старалась — облизывала и целовала пальцы, всем языком лизала грубые желтоватые подошвы стоп, наклоняла голову набок у самого асфальта, чтобы облизать пятки.

Внезапно вдалеке раздался рев и треск мотоцикла. Люди стали оглядываться, а затем торопливо расступились. На перекресток выбежал парень в грязных джинсах и распахнутой на груди рубашке — его босые ноги буквально порхали по асфальту. Он резко повернул на поперечную улицу и чуть не упал, коснувшись рукой асфальта, растолкал стоящих на краю перекрестка людей и побежал дальше.

Кто-то посмотрел вверх, услышав грохот на крыше. Все последовали его примеру и увидели, как по крыше бежит Артём, сворачивая в ту же сторону, что и босой парень. Тем временем рев двигателя нарастал — и на перекресток вылетел Кирилл на мотоцикле, с визгом уходя в занос. Заднее колесо задело стул, с которого Тимур успел встать, и Кирилл унесся по улице вслед за первыми двумя.

Стул упал. На середине перекрестка остался изогнутый черный след от резины, рядом с которым стояла на коленях растерянная Майя.

— Что происходит? — воскликнул кто-то.

— Совсем сдурели?? — раздался другой голос.

Но вдруг все стали оборачиваться в сторону, откуда изначально прибежал босой парень. Там, покачиваясь, бежал запыхавшийся мужчина с запекшейся кровью на носу.