Не для того она была здесь,

Не для него… А для чего?

Бессмысленно… откуда тяжесть?

С чего ей вдруг не всё равно?

Есть красота, вот в ней и смыслы,

Овечки милые ещё,

А остальные «в печку» мысли.

Несложно это… Это всё.

Вечерний воздух, свежий, летний.

И ей легко и хорошо.

Что музыка летящий ветер,

И слушать хочется ещё.

Красиво всё, и всё прекрасно.

Но замечает Валя вдруг:

Кровать большая столь – напрасно,

Ведь я одна жить буду тут.

А ей в ответ, что, мол, нормально

Размером будет для двоих.

И, стул роняя машинально,

Она теряется на миг.

И со словами «я устала»,

Она, поспешно так, ушла.

А засыпая, осознала,

Что может шутка то была.

И оттого немного грустно,

Но с тем и легче оттого,

А в сердце у неё не пусто,

В нем, хоть и сумрачно, светло.

Вернувшись на ферму, Валька почувствовала, как на неё навалилась усталость — всё же день был насыщен событиями. Они вдвоём зашли в столовую, выпили кофе (Валька по привычке плеснула в свою порцию немного молока), однако это не спасло её от невольного зевка, этично прикрытого ладонью.

— Замучилась? Спать хочешь? Я тебя провожу, — просто сказал Сигги, без всякого вроде бы подтекста.

И когда Валя открыла дверь и вошла в свою комнату, Сигги, оставшись за порогом, спросил:

— Тебе больше ничего не нужно?

— Нет, всё замечательно. Тут у тебя очень комфортно и уютно. Только вот кровать слишком большая для меня одной, — Валька сказала это, хихикнув, без всякой задней мысли.

— Зато для двоих как раз удобна.

Увидев явное ожидание в глазах Сигги, Валька поняла, насколько двусмысленно в данной ситуации прозвучала её невинная, в общем-то, фраза. Пытаясь побороть неловкость, она шагнула к шкафу и задела стул, который с грохотом свалился на пол. Её порывистое движение оказалось спасительным. Пока Валька поднимала стул и возвращала на место висевший на его спинке свитер, Сигги понял, что его намёк останется без ответа.

— Доброй ночи, Валька, — внешне абсолютно невозмутимо сказал он, закрыл дверь Валькиной комнаты с наружной стороны, и его шаги смолки в коридоре.

А Валька до того самого мгновенья, когда всё её существо, наконец-то, погрузилось в долгожданный сон, пыталась решить для себя, правильно ли она поступила.

[1] Прионы — класс инфекционных агентов, составленных только из измененных белковых молекул хозяина. Прионы не содержат нуклеиновых кислот и, таким образом, отличаются от всех известных микроорганизмов, таких как бактерии, грибки, вирусы и вирусоподобные частицы.

День четвёртый

По Дороге в Вальхаллу машина сквозит…

Тут название улицы громко звучит,

А дорога обычна для этих вот мест,

Где чудесные травы и ветер окрест,

Где и камни, и горы подобно морям

Расстилаются вширь… разлетаются прям,

И сияет сам воздух, живой изнутри…

Он, напитанный духом холодной страны.

Он, напитанный духом горячей земли…

Небо словно бы вечно в движении здесь,

И пронзительны ветры, вода, тишина,

И горящая суть, что таится в земле,

Наполняет предвестием зла и добра

До болезненной сути души и сердец,

Раскрывая сознанье людей, духов, мест…

И, казалось бы, здесь и находится грань…

Или вот не казалось. Как хладная сталь

Скрыта ножнами, вид той земли — что эмаль.

А потом, уже в городе, весело ей.

Супермаркет, прогулка и первый музей

Инструменты, вещицы, занятно тут всё.

Занимателен, прямо весьма, интрактив,

И Валюха, увлёкшись, играет мотив,

Напевает мотив и танцует мотив…

Время, статусность… в общем, про всё позабыв,

Она громко поёт, и азартно бренчит.

А потом, вдруг одумавшись, робко глядит.

Но воистину дух захватило потом,

В зале древности, славы, подёрнутой сном.

Перед древней ладьёй, словно вспомнив себя,

Она долго стояла, ища… и найдя,

Уже позже, уж дома почти, вспоминая,

Как стояла там, что-то сверх сил сознавая,

Понимая, предчувствуя, зная – не зная,

Где кончается путь, новый круг зачиная.

Но тогда, просто молча с восторгом взирая.

На завтрак Валька немного припозднилась. Сигги ждал её в столовой, мелкими глотками попивая кофе из большой керамической чашки.

— Доброе утро, Валька.

В его взгляде просвечивало лёгкое сожаление. Валька бы подумала, что это ей показалось, если бы не сон, приснившийся ей под утро. От нахлынувшего воспоминания она опустила глаза и тихо ответила:

— Доброе утро.

— У меня на первую половину дня был запланирован выезд на ферму в … (тут снова прозвучало название, которое Валькин мозг усваивать отказался), но вызов отменили, а косить сегодня будет Харальдюр, так что у меня есть идея, если ты не против, конечно.

«Интересно, какая у него должна быть идея, чтобы я была против», — подумалось Вальке. Она так и ответила:

— Я не против.

— Тогда завтракай поплотнее и поедем. Сегодня у нас городской пункт назначения, — сказал Сигги и налил себе ещё одну чашку кофе.

На этот раз они доехали до шоссе, ведущего в столицу, но не повернули направо, а, миновав развязку, направились прямо по более узкой дороге, которая вскоре привела их в небольшой город на берегу океана. Светило обманчивое летнее солнце. Сигги проехал по улице, с одной стороны которой стояли современные чёрно-белые дома, а с другой отливала серебром водная рябь. Совершив своеобразный круг почёта, машина остановилась у современного здания.

— Ты любишь петь, и я подумал, что здесь тебе будет интересно, — объявил Сигги.

«Музей рок-н-ролла», - прочла аншлаг на английском Валька и удивлённо воскликнула, с благодарностью посмотрев на Сигги:

— С ума сойти, как мило! Да у вас тут настоящая земля чудес, как я посмотрю.

Музей просто восхитил Вальку. Тут было столько всего интересного. Самые разные инструменты, используемые рок-музыкантами, коллекции старых грампластинок (которые язык не повернётся назвать «винилом»), сценические костюмы известных исполнителей (Валька долго рассматривала причудливые платья Бьорк и мысленно прикидывала, как бы она выглядела в этих нарядах).

Ей очень понравилось то, что некоторые электрогитары можно было взять в руки, надеть ремень через плечо и вообразить себя Сюзи Куатро (самой известной женщиной с бас-гитарой) или Дженнифер Баттен (ведущей гитаристкой Майкла Джексона).

Но больше всего, как ни странно, Вальку увлекла игра на ударной установке. Надев наушники и выбрав в «меню» любимые песни, она поочерёдно «исполнила партию барабанов» нескольких классических рок-хитов. Местами она даже подпевала, если помнила слова. А в другом зале, где можно было слушать записи знаменитых далеко за пределами Исландии певцов, её так и тянуло потанцевать (временами она и не могла противиться этому желанию). Одним словом, Вальке было весело, Вальке было хорошо. Настолько, что в какой-то момент она сообразила, что ведёт себя, как экзальтированная девочка-подросток. Однако ни малейшего осуждения в глазах Сигги она не увидела. Очевидно, он был рад радовать Вальку.