— Выходит, наша прародительница была из тех же краёв, что и Инга с Мартой?

— Как-то так. Наш предок привез женщину, предначертанную ему судьбой. И Биркир тоже. А ты сначала чужую притащил, а потом свою отпустил. И ещё Мьельнир на груди носишь, — укоризненно сказала Торунн.

— Знаешь, может, я и правда дурак, — пробормотал Торир. — Я, пожалуй, поеду.

— До встречи. Мне надо Лейви отпустить, он с детьми сидит, а у него работы полно.

Слова Торунн и особенно тон, каким они были сказаны, не выходили у Торира из головы. Он несколько раз набрал номер телефона Марты. Безуспешно. Потом завёл машину и поехал.

Уже подъезжая к городу, он принял решение. Ему надо увидеться с Ингой. Домой к ним Торир ехать не захотел — пришлось бы выслушать от Биркира кучу нелицеприятных слов. А ему сейчас только этого и не хватало. Поэтому Торир позвонил невестке.

— Инга, ты очень занята? Можешь приехать ко мне? Это ненадолго. Очень надо.

— Что-то срочное?

— Да.

— Хорошо, минут через десять буду.

Оба подъехали к дому Торира почти одновременно.

— Инга, я всю жизнь совершаю идиотские ошибки. Наверное, пора это дело прекращать. Я не могу её потерять, — он сделал особый акцент на слове «её».

Инга предполагала, что Торир будет говорить о Марте, но такой решимости не ожидала.

—Так позвони ей.

—Я сегодня уже несколько раз пробовал. Она занесла меня в «черный список». Да и не телефонный это разговор. Мне нужно её увидеть, но я не знаю, как её найти. Дай, пожалуйста, её адрес.

— Не могу. Я его не знаю. Она сейчас живет не дома, а где-то в Старом городе на подружкиной съёмной квартире. Мама могла бы объяснить, как её найти, но она не говорит по-английски и рассказать тебе не сумеет. И вообще, я бы не хотела вмешивать её в это дело, она может сильно разволноваться, а у неё гипертония и сердце пошаливает.

— Ясно, — произнёс Торир упавшим голосом.

— Подожди, у меня вроде есть телефон бывшей Мартиной одноклассницы. Они близкие подруги, и Роза должна знать, где сейчас живёт Марта.

Инга на некоторое время замолчала, потыкала пальцем в экран телефона..

— Записывай, — и продиктовала номер. — Когда лететь собираешься?

— Не знаю пока...

— Но тебе же в понедельник на работу.

— Договорюсь с Видаром. У меня ещё больше половины отпуска осталось.

— Понятно. Ну, удачи. Поеду домой, а то Биркир меня потеряет. Он злой на тебя.

— Знаю. Разберёмся. Спасибо тебе. Ты настоящая сестра. До встречи.

*

Воскресный день выдался солнечным и довольно тёплым. Жара, стоявшая в конце июня, спала, в окно задувал легкий юго-западный ветерок. Марта проснулась поздно, почти в полдень. Но ясная летняя погода её не радовала. Её ничего не радовало, всё валилось из рук.

Поскольку в холодильнике у неё «мышь повесилась», пришлось выползать из дома и идти в магазин. Марта набрала уже полкорзины продуктов, когда ей на глаза попалась пресловутая мороженая салака. Немного подумав, взяла около килограмма.

После позднего завтрака она решила устроить генеральную уборку, и это занятие помогло ей убить пару часов. Приняв душ, Марта снова отправилась на маленькую кухоньку, вытащила салаку из холодильника, положила её в раковину и залила водой. Позвонила Розе. У той в гостях сегодня были бабушка с дедушкой, уйдут ближе к вечеру, поэтому Роза пока не может составить ей компанию.

Тогда Марта решила заняться новым романом. Включила компьютер, открыла текстовый редактор, написала пару строк и залилась слезами. Солёная жидкость всё текла и текла по её щекам, нос захлюпал, покраснел и опух, а слёзы всё никак не кончались.

Марта закрыла файл, легла на тахту и зарылась лицом в подушку. Подушка изрядно промокла, однако запас слёз постепенно истощился.

Марта встала и вспомнила про салаку. Нужно её приготовить. Автоматически выполнив все необходимые действия, она затолкала сковородку в духовку и установила таймер.

День почти прошёл, но солнце ещё высоко, хоть и спряталось за крышу соседнего дома. Марта вышла на маленький балкончик, полила цветы в ящиках, бездумно посидела в кресле, глядя в никуда. Звякнула печка — рыба готова. Марта вернулась на кухню. Запиликал домофон. Марта медленно подошла к двери, сняла трубку и услышала бодрый Розин голос:

— Марта, это я.

Марта нажала на кнопку, отперла дверной замок и подумала, что подруга пришла очень вовремя — как раз салака сготовилась. Хотя может, Роза и не голодная ещё.

Дверь открылась.

— Привет… Я хотел тебе сказать… Ты мне нужна, — Торир ещё не успел договорить, а Марта уже уткнулась носом в воротник его рубашки.

*Эйстрасальт - древнескандинавское название Балтийского моря (встречается в исландских сагах).

Интро

Старый фермер оставил сей мир.

Дом, в котором немало пожил,

Как и мир сей, оставил он внуку.

Внук удачную ведал науку —

По науке животных лечил.

Сигги ехал в Рейкьявик. Его 390-сильный внедорожник мощно рассекал сплошную стену дождя, «дворники» мотались туда-сюда как одержимые. Время в запасе было, поэтому он не торопился. Туристка приедет на автовокзал минут через сорок, он, по-любому, успеет.

Думая о туристке из Эстонии, он представлял себе даму средних лет, полнотелую, даже несколько рыхлую, бесцветную, возможно, в очках без оправы, одетую в тёмную бесформенную куртку с капюшоном, спортивные штаны и кроссовки с чёрно-белыми шнурками, да, почему-то именно с чёрно-белыми.Приглашать на ферму туристов ему посоветовал сосед. Дом был достаточно вместительный. Сам Сигги пользовался только кухней, одной комнатой и подсобными помещениями. Остальные комнаты пустовали. Но для начала он решил сдавать только одну комнату. Если все пойдёт нормально, можно будет и ещё парочку выделить для этого дела.

Сдаваемая комната формально была рассчитана на двоих – там стояла большая кровать «королевского размера». Эту кровать Сигги в своё время заказал для себя и Тельмы, но теперь на ней будет спать эстонская дама средних лет. Одна.

*

Ферма досталась Сигги в наследство от деда. В свои почти восемьдесят пять старый Сигвальд умудрялся прекрасно управляться со всеми делами – в помощниках у него была лишь одна немолодая супружеская пара, да иногда на разовые работы нанимался парнишка из соседнего городка.

Дед был очень бодрым, крепким как скала и казался вечным. Но однажды вечером он лёг спать и утром не проснулся. Врач констатировал инфаркт, а адвокат объявил Сигги, что ферму дед завещал именно ему.

Сигги привык к своей уютной квартире в двухэтажном доме, стоящем в тихом районе почти в самом центре Рейкьявика, у него уже завелась обширная ветеринарная практика, и, закончив формальности с оформлением прав собственности, он решил было ферму продать, даже покупатель нашёлся – тот самый сосед, который потом предложил ему сдавать комнаты любителям экотуризма.

Это решение пошатнулось ещё по дороге на Рейкьянес[1]. А когда Сигги прибыл на место, вдохнул воздух, в котором смешались все знакомые с детства терпкие запахи, потрепал по холке дедову кобылу Хильду, увидел жующих сено овец в загоне[2] и вошел в дедов дом, он уже точно знал, что эта ферма больше не продаётся.

Сосед понял его чувства, а вот Тельма решила, что он сошёл с ума, и ехать с ним в забытый всеми богами юго-западный фьорд отказалась. Так что на ферме сейчас было три постоянных жителя – новый хозяин и пара работников, Ауста и Харальдюр, тоже, можно сказать, доставшаяся Сигги в наследство. А всю следующую неделю им будет составлять компанию некая туристка-любительница северной экзотики.