— За то, что лезешь под руку моему сюзерену с дурными советами, — хладнокровно заметил Местер, отвесивший ирландцу такую оплеуху, что тот своей рыжей макушкой чуть камень у себя под ногами не подмел. — Пасть у древней — самое прочное место. Они же туда добычу нередко живьем пихают, а после терпят несколько часов или даже дней, покуда та не выбьется из сил, прекратив любые попытки себе дорогу на свободу проковырять и не начнет прямо там разлагаться…

Было неудивительно, что полуэльф отлично знает строение данного типа хищных растений, который в лесах Бесконечной Вечной Империи встречался лишь немногим реже, чем медведи или тролли. Потому-то собственно и меры борьбы с ними особенным секретом ни для кого не являлись. Будешь сражаться с древнем — ломай ему ствол, желательно в районе середины. Именно там, в самом центресущества, под защитой многих слоев опупеть какой прочной древесины, находится вытянутый нервный узел, являющийся чем-то средним между спинным мозгом и мозгом обычным. Каких-либо иных уязвимых внутренних органов у этой твари все равно особо нет, поскольку кровеносная система напоминает собою рыболовную сеть и потому может может похвастаться огромным запасом дублирующих маршрутов, а видит древень так вообще кожей, ну в смысле чувствительным слоем тканей под защитной корой. Способные двигаться и растягиваться на зависть любой резине ветки для этого существа исполняют примерно ту же функцию, что и щупальца для осьминога или медузы — ловчая снасть, она же боевые кнуты. Их можно ломать и отрывать сколько угодно, они на то и рассчитаны, смертельного вреда это не нанесет. Зубастая пасть, выполняющая заодно функции и желудка, куда добыча забрасывается целиком или по кускам, дабы составляющие ее тело питательные элементы и энергетика жертвы проще усваивались, по своей прочности напоминает несгораемый шкаф даже у относительно молодых и слабых представителей этого вида. Уничтожение корневищ заставило бы преследующего нас монстра сдохнуть примерно так же быстро, как человека дырка в сонной артерии, однако же это лишило бы Убежище желанной добычи, да и вообще они довольно прочные и объемные, расколупать их будет не намного легче, чем ствол…

Мой враг наконец-то сделал свой ход…Вернее, плевок, произведенный прямо на полном ходу. Не такое уж и маленькое солнышко из черного пламени, эпицентром которого являлось относительно небольшое ядро скомканного растительного мусора размером примерно с трехэтажный дом устремилось в сторону «Убежища» подобно пушечному снаряду. Отдельные листья плотоядного растения до нас бы никогда не долетели. У древней способность использовать эти части своих тел в качестве оружия встречается не редко, но поток дистанционно управляемой растительной биомассы, который может своими острыми краями прорезать подобно циркулярной пиле прочную шкуру или выколоть глаза какому-нибудь магически улучшенному кабанчику, считается оружием исключительно ближнего боя, в отличии от действующей на солидном расстоянии губительной ауры.

— Главное не слажать… — Пробормотал я, крутя ручки управления орудием и сбивая те настройки, которые совсем недавно сам же столь тщательно выставлял. — Хорошо хоть движется эта дурында медленно…Относительно…

Слепленный из листвы и черного пламени снаряд, отдаленно смахивающий на исполинское летающее ядро, преодолевал километры подобно стреле…Что было вообще-то не так уж и быстро, ведь выстрелов всяких лучников люди на открытой местности зачастую без проблем уворачивались без всякой магии или сверхспособностей. Вдобавок он двигался прямолинейно и равномерно — если бы я, имея в своем распоряжении вполне себе современный прицел и имея возможность бить прямой наводкой, промахнулся мимо такой мишени, то потом стыдно было бы смотреть в глаза артиллеристам, танкистам, наводчикам баллист…К счастью, не промахнулся, хоть это и было близко. Выплюнутый орудием бронебойный снаряд, исправно получивший немыслимое ускорение и прочие сверхъестественные свойства благодаря магии, мазнул краем движущуюся встречным курсом сферу из спрессованных растительных останков, из-за чего та была отброшена далеко в сторону и эффектно детонировала, выпустив настоящую волну темного света. В расположенном примерно в десятке километров от летучей крепости участке пространства, где буйствовала магия мифического древня, образовался разрыв, и в ту же секунду я ощутил на себе действие ауры монстра, способного за один присест сожрать целую армию рыцарей, причем вместе с их клинками, доспехами, копьями, скакунами и даже подковами этих коней. Защитный купол на Убежищем ярко вспыхнул, и начал целыми секциями разрушаться, будто тонкая полиэтиленовая пленка, попавшая под кислотный дождь. Обрамляющие край летучей крепости виноградные лозы начали жухнуть. Дружно заорали зрители, причем явно от боли, да и сам я ощутил себя как-то…Нехорошо. Голова слегка закружилась. Проблема была в том, что остальные обитатели «Убежища» пострадали куда серьезно. Кого-то аж с ног сбило, и они теперь упали и корчились от боли, не в силах даже встать и находясь буквально в двух шагах от предсмертной агонии. Кто-то просто матерился сквозь зубы, как Тень, утративший любое подобие контроля над порученным ему магическим кругом и демонстрирующий просто удивительные для его возраста филологические познания. Кому-то повезло отделаться заметной дурнотой, ну например слегка позеленевшей Изабелле, что будто вновь попала на профилактический медосмотр и сдала алчной до крови подобно вампиру медсестре не меньше пары пробирок анализов…

Послуживший ретранслятором ауры твари разрыв стремительно уменьшался в размерах, и одновременно с этим пропорционально слабело воздействие твари, которое я почувствовал, несмотря на всю свою выносливость магическую защиту. Если бы древень смог совершить своим снарядом прямое попадание или хотя бы устроил сей катаклизм на расстоянии пары километров от «Убежища», то здесь и сейчас могла бы полечь большая часть моих соратников…Но, к счастью, обошлось. И повторить подобную атаку в ближайшие минуты злобное плотоядное дерево исполинских размеров не сможет при всем желании. Нечем ему, ибо оно и без того уже порядочно облысело. Да, монстр уже вовсю отращивал себе новую крону. Полыхающие черным огнем листья проклевывались на его голых ветвях, обрамляя их своеобразным пушком…Но перезарядка чудища займет по меньшей мере минуты две-три. А мне достать из пространственного хранилища новый барабан со снарядами и как следует его раскрутить, чтобы потом перезарядить пушку, потребуется времени в несколько раз меньше.

— Тень! Как только сможешь — снова круг подхватывай! — Скомандовал я коту, что дышал как загнанная лошадь, вновь вращая винты управления орудием и наводя его на цель, которая и раньше-то была большой, а сей уж так вообще в прицеле маячила, продолжая движение в нашу сторону и преодолевая каждым своим шагом километр, не меньше.

Третий ударивший в его оранжевую кору бронебойный снаряд мифическому чудовищу останавливать, тормозить и ослаблять было практически нечем. Нет, несколько сотен листочков он попытался у него на пути поставить, но это был скорее жест отчаяния, примерно как рука выставленная на пути злой собаки, пытающейся вцепиться в лицо. Разогнанная пороховыми газами и магией болванка ударила чуть выше первых двух, но заглубилась явно куда сильнее. А потом я заменил её зажигательно-разрывным снарядом, пусть даже это потребовало от меня такого напряжения сил, что пришлось хвататься за лафет орудия, дабы не упасть, а из носа весьма таким бодрым ручейком кровь закапала.

— Живучий ублюдок, — констатировал я, доставая из свернутого пространства склянку с лечебным зельем, а после бросая взгляд в сторону своего противника. Тот стоял на одном месте, слегка покачивался от до сих пор отдающихся внутри него отголосков ударной волны и выглядел…Неважно. Примерно как арбуз, из которого треугольничком вырезали образец на пробу для придирчивого покупателя. Все три картера почти слились в одну глубокую дыру, поскольку последняя порция взрывчатки урона даже нанесла чуть ли не больше, чем оба предыдущих попадания вместе взятых! Коры в районе подвергшемся целенаправленному обстрелу больше не было, а вот огромные и глубокие трещины, внутри которых можно было бы машину припарковать — были. И вокруг него тоже. Более того, из глубин хищного дерева вполне себе бодрыми темпами валил дым, и пусть боль данное существо чувствовало совсем не так, как человек, но оно её вроде бы все-таки чувствовало. И, полагаю, боялось огня, поскольку определенно могло считаться достаточно разумным, чтобы уметь бояться. — Но я упрямее…