— Если мы ударим с фланга, у нас будет преимущество по времени, — сказал один из капитанов гвардии, указывая на точку на карте.

— Но тогда рискуем попасть в засаду, — возразил другой, скрестив руки на груди.

Время неумолимо тикало, и каждая секунда была на вес золота. Жаль только, что золото в их положении было бесполезно. Бойцы проверяли оружие, снаряжение, готовились к предстоящему штурму. В воздухе витало ощущение надвигающейся беды. Кто-то нервно барабанил пальцами по столу, другие молча затягивали ремни и поправляли форму, как будто это могло спасти их от пуль.

— Господин! Господин! — вдруг внутрь ворвался раскрасневшийся гвардеец с рацией, и Николай Безруков ошпарился горячим кофе от неожиданности.

— Добрынины! Они только что напали на наш молочный завод!

Глава Рода закашлялся, и вовсе не от того, что ему был так важен молочный завод, хоть он и приносил прибыль. Завод теперь был лишь прикрытием, куда Николай Безруков придумал стягивать боевую технику для увеличения боевой мощи в этой родовой войне.

— Надо срочно вызывать подкрепление! — взревел хриплым голосом граф. — Мы чертовски просчитались! Слышите? Чертовски!

Он бросил взгляд на карту и понял, что Добрынины не такие слабые, как он думал. Их силы росли, и теперь они представляли реальную угрозу.

— Мы поставили всё на Радугиных, — продолжил, будто не в себе, глава Рода, ударяя кулаком по столу. — Либо они победят, либо нет. Мы рискнули всем!

Гвардейцы переглянулись, нервно поёрзав на местах. Среди них шёпотом пробежала волна сомнений. Один из них подумал, что его жалованья не хватает для таких авантюр, и, возможно, стоило поменять службу.

— Добрынины идут в наступление, — заметил капитан. — Но они не знают, господин, что там у нас собрано шестьдесят процентов гвардии. Так что с наскока они точно не пройдут.

— Но завод пострадает, — возразил старший гвардеец, поправляя сползающие очки на носу. Ему было жаль завод: там работал его шурин, который всё ещё не вернул долг за прошлый покер.

Однако самому Николаю теперь было глубоко плевать на завод! Если Добрынины победят, то ему это будет стоить всего. Заводы можно отстроить заново, а вот голову на плечах проблематично.

— Если они начнут выбивать долги, — тихо сказал он вслух, собираясь с мыслями, — то даже правнуки наших правнуков будут расплачиваться. И не факт, что даже тогда мы сможем полностью их погасить.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вбежал взволнованный молодой связист. Его лицо было бледным, а глаза широко раскрыты.

«Опять плохие новости», — подумал Николай. — Интересно, кто-нибудь когда-нибудь приносил хорошие новости, врываясь без стука.

— Что случилось? — резко обратился к нему граф. — Что же ещё?

— Господа! — выдохнул связист, пытаясь восстановить дыхание. — Один из наших доносчиков прислал информацию! Недавно в город прилетел младший наследник Рода Добрыниных — Добрыня Добрынин.

В зале повисла гробовая тишина. Казалось, даже часы на стене перестали тикать. Все взгляды обратились на связиста.

— Младший наследник? — переспросил Николай, прищурившись. — Тьфу, ну и имечко у него всё же… Фантазии не хватило у его папаши. Интересно, сын его тоже будет Добрыней Добрыниным-младшим?

Некоторые гвардейцы нервно усмехнулись, пытаясь разрядить обстановку.

— Где он сейчас? — спросил капитан гвардии, скрестив руки на груди и хорошо зная свои задачи.

— Был возле своего повреждённого имения на окраине города, — ответил связист. — А сейчас направляется в сторону базы Добрыниных. Ему ехать примерно тридцать минут.

Капитан задумчиво потер подбородок, его взгляд блуждал по карте.

— Собирайте людей для перехвата, — решительно приказал он. — Нельзя допустить, чтобы он туда добрался.

— Сколько людей взять? Пятьдесят? — предложил старший гвардеец, поднимаясь со своего места. Он явно переоценивал количество доступных солдат и недооценивал количество доступных машин.

— Нет, двадцати будет достаточно, — отрезал капитан. — Поедете на четырёх машинах. Он слаб, не переживайте. Он явно собрал остатки гвардии полуразрушенного имения. Максимум, что у него может быть, это человек пять. Так что возьмите тридцать, на всякий случай.

Гвардеец кивнул и поспешил выполнить приказ. И как только за ним закрылась дверь, в зале раздался тихий смешок. Родственники Николая Безрукова, присутствовавшие при совещании, обменялись довольными взглядами.

— Удачно всё свершилось, — заметил один из них, откидываясь на спинку кресла. — Война может завершиться быстрее, чем мы думали.

Но Николай нахмурился, его лицо потемнело.

— Ты думаешь, взяв его в плен, мы их остановим? — произнёс он, глядя прямо в глаза троюродного брата. — Судя по информации, им вообще на этого мелкого наследника наплевать. Это их не остановит. Он же бестолковый, с мизерным Даром.

Родственник пожал плечами, не терпя возражений.

— Любое преимущество нам на руку, — ответил он. — Даже если они не ценят его, это может поколебать их уверенность.

— Мы просчитались, — прошептал вновь граф, сжав кулаки. — Если проиграем, это будет конец для всех нас. Хотя, с другой стороны, не придётся платить жалованье таким бездельникам.

Гвардейцы переглянулись, пытаясь понять, стоит ли обижаться или начать искать новую работу.

Временем позже

Возле завода Безруковых

Гвардейцы Добрыниных отступали от завода, оставляя позади пылающие руины и густые клубы чёрного дыма. Пламя охватило цеха, разрушенные стены осыпались искрами, а металлические конструкции скрипели, поддаваясь жару.

Ну что ж, отличная работа, — думал кто-то из них. — Но уцелевшую часть техники всё же эвакуировали вражеские гвардейцы. Земля под ногами дрожала от отдалённых взрывов, и воздух был пропитан запахом гари и пороха.

Бойцов у Безруковых здесь оказалось больше, чем они предполагали. Но, несмотря на это, цель была достигнута. Их неожиданный удар оказался эффективным, и соотношение потерь было в их пользу: на каждого из них приходилось по пять противников. Это неудивительно, ведь враг набрал в последние дни в свои ряды сброд, едва способный держать оружие.

Отступив на безопасное расстояние, его люди собрались для перегруппировки. Валерий Добрынин с сыном Артуром стояли в отдалении, всматриваясь во всю эту картину. «Картина маслом, да только масло горит», — саркастично подумал граф, и к нему в этот момент подошла его жена.

— Что дальше? — тихо спросила она, касаясь его плеча. — Будешь добивать их?

Он обернулся к ней, в его глазах мелькнула лишь тень сомнения.

— Нет, это слишком рискованно, — ответил он после короткой паузы. — Подкрепление может прибыть в любую минуту. Возвращаемся, отдохнём и подготовимся заодно.

— К чему, к следующей атаке? — она пристально посмотрела на него.

Он покачал головой.

— Нет, блин, к балу! К их ответному удару, дорогая! Думаешь, они забудут этот фейерверк? Сейчас же устроят нам сюрприз в виде артобстрела.

Но жена даже не успела ничего ответить, как к ним подошёл разведчик с обеспокоенным выражением лица.

— Господин, у меня для вас срочные новости…

Валерий нахмурился.

— Что случилось? — напряжённо спросил он. — Что-то с моей дочерью?

— С ней всё в порядке, — поспешно ответил парень. — Но…

— А с сыном, значит? — перебил граф, его глаза сузились. — Я же предупреждал его быть осторожнее. Ну и ладно!

Жена строго взглянула на него и легонько хлопнула по плечу.

— Что ты говоришь? Это же наш сын!

Он вздохнул, проводя рукой по лицу.

— Прости, просто нервы ни к чёрту после всего этого.

Разведчик продолжил:

— Ваш сын жив и невредим, но…

Валерий сжал кулаки и запыхтел:

— Тогда говори чётко, что случилось! Чего ты тут распинаешься? Что с ним? Двойку в академии получил? — выругался глава Рода.