Первая пара — артефакторика, ведёт её Семиминутина Анастасия Владимировна. Если бы она была мужчиной, студенты точно поржали бы над её фамилией, а так смеются тихо, чтобы не оказаться под её каблуком в буквальном смысле.

Ей около тридцати лет, и она сексуальная мечта большинства студентов, и ночной кошмар тех, кто посмел ей перечить.

Длинноногая жгучая брюнетка с такой сочной грудью, что при виде её даже преподы забывают слова. Дама строгая, как местный устав, но уже нашлись идиоты на всех курсах, которые осмелились подкатить к ней. За что и отправились в госпиталь с переломами.

Семиминутина — персона важная, потомственная графиня из влиятельного Рода. Их семейство лидирует в Империи в сфере фармацевтики и артефакторики. Так что думать, что она здесь, потому что наказана своим Родом — это всё равно, что верить в существование непьющих орков. Она может себе позволить выбирать, чем заняться по собственному желанию. Так что, похоже, преподавание Семиминутина выбрала сама, и это странно. У нас же тут такие кадры встречаются, что вести у них занятия удовольствие сомнительное. Взять хотя бы меня…

Кроме того, Анастасия Владимировна очень сильный рунный маг, обладает Даром начертателя. Короче, шутки и заигрывания с ней — прямой билет в больничку, без остановок и пересадок. Причём она может отправить в нокаут и без магии, скажем, метким ударом ноги. Такое уже однажды было: студент, которого она уложила пинком, улыбался сквозь выбитые зубы и был счастлив, ведь она задрала ногу так, что под юбкой всё было видно. Маленькие радости большого мира.

И сейчас она пристально на меня смотрит. Чёрт его знает, может, тоже накинется с кулаками или начнёт орать. Понятия не имею, чего ждать. Но одно ясно точно: если она начнёт применять свои «методики воспитания», то я стану первым студентом, поступившим в госпиталь в сознании. Хотя ладно, шучу, в госпиталь никто не поступит, если этого захочу.

— Учитывая последние печальные обстоятельства, на этот раз я прощаю вас, Добрынин, за опоздание. Можете занять своё место, — видимо, моя сестра оберегает меня даже на больничной койке.

Вики на паре сегодня не было, и я мгновенно уселся один за парту возле окна: на случай, если придётся сбежать через него, от очередной порции образовательного террора.

— Итак, начнём наше занятие с изучения работы артефактных взрывных посохов слабой силы, — милфа номер два (следом после директрисы) произнесла это своим сладким голоском.

Долго она разжёвывала нам, что посохи слабые, и мы не нанесём сильного вреда при их использовании. Если, конечно, не решим устроить с ними фехтовальный поединок.

— Но вы ведь хорошие ребята, и не станете драться ими, как школьники, — сыронизировала Семиминутина, явно недооценивая нашу способность превратить любое занятие в цирк.

Я взглянул на посох, лежавший на парте. Выглядел он так, будто его собрали на уроке труда из подручных материалов. Ограничители? Да их тут больше, чем запретов в монастыре.

— Прежде, чем мы начнём работу, хочу сказать не по теме занятия, — жгучая брюнетка снова посмотрела на меня. — Добрыня, мне и, думаю, всем здесь очень жаль, что случилось с твоей сестрой. Я попросила свой Род прислать сюда лекарей и алхимиков в помощь.

— Благодарю вас, — кивнул я ей. Похоже, её Род на короткой ноге с академией, раз их без проблем пропустят для сотрудничества.

Однако заморачиваться этими мыслями я не стал, а Владимировна уже вернулась к уроку. И попросила поднять руку тех, кто не умеет пользоваться этими артефактами. Естественно, никто руку не поднял.

— Неверный ответ, — хитро улыбнулась преподша. — Вы все привыкли пользоваться дорогими артефактами и мощными, а не такими с ограничителями. А между ними, знаете ли, куча отличий и нюансов. Есть желающие попробовать первыми?

— Я могу, — задрал руку Дмитриев с видом человека, которому не терпится попасть в историю медицины.

Вцепился он в посох и с самодовольной улыбкой начал усердно напитывать его энергией. Короче, «мастер своего дела»: не слышал, что посох с ограничителями?

— Готов? — спросила она, улыбаясь так, будто предвкушала что-то.

— Готов!

— Тогда можешь применить его, направив прямо на меня, — сказала Анастасия с невинным видом.

У Дмитриева глаза загорелись, как у ребёнка, которому разрешили играть со спичками.

Навёл он посох и пальнул — БА-БАХ! Посох сразу взорвался у него в руках, превратив его лицо в полотно для художника-абстракциониста. К счастью, или, к сожалению, его спас родовой защитный амулет на шее. Дмитриев только почернел и перепугался до такой степени, что, кажется, пересмотрел свои жизненные приоритеты.

— Вот вам и пример того, что пользоваться вы ими не умеете, — Семиминутина мило улыбнулась. — Запомните: артефакты с ограничителями нельзя перегружать энергией. Дмитриев наглядно это показал, давайте скажем ему спасибо.

Преподша с сарказмом спросила, есть ли еще желающие протестировать посох. Но «умников», вроде Дмитриева, больше не нашлось, и она перешла к объяснению принципов работы с посохами.

Дальше всё прошло без происшествий. Были ещё пары, но мыслями я был не на них. Всё думал о сестре и о том, как усилить её безопасность в будущем. Но меня также волновало то, что я сегодня предприму. С ответкой тянуть нельзя… Враги не дремлют.

Последним же занятием было фехтование, и я бы его благополучно прогулял, если бы не обещание, данное Вике. Придётся с ней поспаринговать. Не знаю точно, зачем она выбрала именно меня. Может, просто любопытно узнать мои силы. Во всяком случае, не думаю, что она задумала что-то плохое. Наверное, хочет потренироваться с сильным соперником, чтобы стать ещё лучше. Я в людях разбираюсь, и Вика, как и я, любит тренировки.

Если бы она предложила это раньше, я бы на спарринге вёл себя обычно и не выделялся. Но она помогла моей сестре, поэтому я раскроюсь получше в тренировке. Пусть растёт над собой, а там, глядишь, и меня когда-нибудь спасёт от верной гибели. Хотя до этого не дойдёт.

Самое печальное, правда, что с моей сестрой в тот момент оказалась она, а не я. Да, я тогда разбирался с Радугиными, но даже если бы всех их прикончил, то все их жизни не стоят одной её жизни.

— Привет! Ну как, ты готов? — Вика, увидев меня, подошла первой.

У меня же нередко всплывают воспоминания от вопроса про «Ты готов?».

Как-то пещерные тролли в моём мире схватили одного из неопытных юнцов в нашем клане. Когда я нашёл этого бедолагу, он мариновался живьём в соусе для дальнейшей жарки. Один из троллей потыкал его палочкой и спросил: «Ты готов? Уже достаточно замариновался?». До сих пор не понимаю, зачем он у него спросил: парень был в отключке. Может, тролли ценят вежливость перед едой. Тогда всё закончилось хорошо для нас: я спас товарища, а тролли стали работать на меня. Они открыли законную кулинарную лавку на лесной тропе и продавали жареных белок и кабанов. Деньги текли в мою копилку, путешественники были счастливы, а тролли перестали ловить и есть людей. Почти…

— Давно уже не аль денте, — ответил я вслух Вике.

— Что? — не поняла она, и её лоб прорезали вопросительные морщины.

— Говорю, готов, — усмехнулся я. — Просто вспомнил одну забавную историю про троллей.

— Эмм… понятно, — девушка слегка отстранилась, видимо, подумав, что я не совсем в порядке. Ну, может, она и права. — Вижу по твоей физиономии, что ты всё ещё на нервах из-за Маши. Я сегодня тоже её навещала, говорят, ей лучше, — Вика сочувственно положила руку мне на плечо.

— Да, так и есть. Спасибо, что зашла к ней.

— Рада это слышать. Если что-нибудь понадобится, обращайся.

Но долго мы не болтали, а решили сразу перейти к делу. Вика попросила меня пообещать, что я поддаваться не стану и буду драться всерьёз. Её глаза горели таким огнём, что, кажется, можно было поджарить зефир. Ну, я врать не люблю и такого обещания дать не смог.

— Этого не будет, — ответил ей.

Вика слегка погрустнела, но я заверил её, что скучно точно не будет. Если, конечно, считать весёлой возможность оказаться на больничной койке, рядом с сестрой.