— Да я много чего знаю, — хмыкнул я.

После короткой паузы, наполненной нервным сопением в трубку, батя заявил, что теперь у него серьёзный разговор будет с командиром нашей гвардии, насчет утечки информации. Да ради бога, пусть треплется, если ему от этого легче станет.

— В любом случае, заканчивай эту самодеятельность, Добрыня. Сообщи в академии, что дуэль — ошибка, и что ты передумал биться, — от таких слов у меня брови взлетели до потолка.

— Отец, тебя что, совсем не волнует честь нашего славного Рода? — ядовито поинтересовался у него.

— Не неси чепухи! — огрызнулся он. — Ещё как волнует, но войну надо вести с головой. Да и чем поможет нашему имени, если Радугин тебя на дуэли прикончит?

Ну, тут он явно перегнул палку. Так я ему и сказал, на что батя решил надавить авторитетом. Начал вещать, что он глава Рода и официально запрещает мне участвовать в дуэли, в чем я с ним был категорически не согласен.

— Мне, между прочим, уже восемнадцать лет, и я имею полное право отстаивать свою честь по уставу, независимо от мнения главы Рода, — ухмыльнулся я, представляя, как у него сейчас у самого глаза на лоб лезут.

— Не смей! Слышишь, не смей! Или у тебя будут очень серьёзные проблемы! — грозно рявкнул он.

А я просто вздохнул, бросил трубку и выключил телефон. Бессмысленно спорить с упрямым отцом, да и дуэль уже на носу. Маша, всё это время стоявшая рядом и делавшая вид, что рассматривает потолок, выдохнула:

— Мда-а, никогда ещё не видела папу таким разъяренным.

— Не переживай, ещё не такое услышим. Он мастер поддержать детей в трудную минуту, — усмехнулся я. — Да и о чём с ним говорить: в военных делах он профан.

— Эй, Добрыня, — сестра уставилась на меня с укором. — Может, хотя бы немного уважения? Всё-таки он наш отец.

— Уважение надо заслужить, — отмахнулся я. — Не прошло и пары дней с начала войны, как батя с братом угодили в больницу. Хорошо, что хотя бы не сразу в морг. О какой там воинственности речь? Вести войны — явно не его конёк, и я просто констатирую факты.

Тем временем секундант, с видом полководца, разложил посреди зала мечи в чехлах с эмблемой академии, а любопытных студентов выгнал за ограждение, подальше от предстоящего спектакля.

Нас со Стасом Радугиным вызвали и сообщили, что пора выбирать дуэльные клинки. Этот прыщавый индюк брезгливо покосился на мечи и сказал:

— Я не стану драться этим ржавым железом! У меня есть свой родовой клинок.

— Будешь сражаться тем, что дают, — сухо отчеканил главный секундант. — Такие условия директрисы Магнолии Александровны. У Добрыни нет своего оружия, а дуэль должна быть честной.

Радугин резко перевёл взгляд на меня, окинув с ног до головы, словно я был пятном на его дорогом костюме.

— Пфф, всё ясно с этим нищебродом, — фыркнул он, пытаясь меня задеть.

Я лениво зевнул:

— А я не нищеброд. Есть у меня парочка должников, с которых могу спросить долг рублём… И ох, каким не малым рублем.

У Стасика нервно дёрнулось веко, рот приоткрылся, будто он только что проглотил живую муху. Отлично, он явно не ожидал такого поворота. Чем больше бесится, тем веселее будет его падение. Если раньше он ещё думал, как бы меня побольнее задеть, то теперь точно захочет грохнуть поскорее.

Я подхватил меч и пару раз подбросил его. Просто, чтобы понять, как он в руке лежит. Потом сделал пару замахов в воздухе.

— Ты чего им машешь, как дубиной? Это же меч, а не палка! — Стас, как обычно, решил блеснуть своим «остроумием».

— А ты чего тут воняешь, как рыба на жаре? По лицу давно не получал? — огрызнулась моя младшая сестра, забыв про свои аристократические манеры.

Ну, пока можно расслабиться: все взгляды устремлены на нас, а не на протокол по экзаменации на балу. Радугин поднял брови, ухмыльнулся и переключился на неё:

— Добрынина, сразу видно, какое у вас в Роду воспитание. Ущербное, как и всё ваше семейство.

— Может, хватит болтать? — мне уже надоело это представление. Хотелось быстрее закончить дуэль и успеть на вечернюю распродажу пончиков. Если не успею, останутся самые невкусные или вовсе все разберут. — Твой противник перед тобой, между прочим!

— Ты слишком жалок для противника, — заявил Стас, глядя на меня презрительно.

Секундант как раз объявил начало дуэли и предупредил, что мебель крушить нельзя, так что силу используем аккуратно. Потом ударил в гонг, и начался поединок.

Прыщавый Радугин принялся метаться вокруг меня, пытаясь хоть как-то задеть. А я расслабленно отбивал его атаки и размышлял о своём: какие пончики останутся по скидке в кофейне? Надеюсь, с банановой начинкой ещё не разобрали.

Так мы дрались минут пятнадцать, пока Стас снова не решил открыть рот:

— Я тебе чуть глотку не перерезал! Если бы мой удар был чуть быстрее, ты бы уже валялся на полу! — он буквально захлёбывался собственным сарказмом.

Размахивая мечом, Стас грозно носился вокруг меня. Но я тоже не из робкого десятка. Контратакую его выпады так, что при столкновении клинков вспыхивают искры.

— Скоро твоя смерть станет уроком для твоей семьи! — пылающие азартом глаза Стасика сияли так ярко. — Хотя ты и сам должен догадываться, за что сдохнешь.

А я в этот момент задумался: интересно, в кофейне ещё остались черничные пончики, помимо банановых? Или придётся топать в другую кафешку через пару кварталов? В принципе, лишняя прогулка мне не повредит.

— Извини, что ты там сказал? А то я прослушал, — бросил я, пытаясь вспомнить, куда засунул скидочную карту.

Стасика это взбесило, и он совершил оберхау — удар мечом из верхней позиции, словно пытаясь расколоть меня пополам. Короче, в боевых искусствах полно скучных терминов, и с опытом на них особо не обращаешь внимания.

Я легко отразил удар, и снова посыпались искры. Пожалуй, после такого шоу мне полагается бесплатный кофе.

— Что, устал уже, качок? — Радугин, видимо, решил, что мой задумчивый вид это признак усталости. — Ты только и можешь отбиваться. Силёнок не хватает для ответной атаки?

Пожалуй, действительно пора заканчивать этот балаган. Кофе сам себя не выпьет, да и пончики меня, наверное, ждут. Я ухмыльнулся и сменил стойку.

— Ну что, прыщавый, готов? Сейчас будет весело…

Тем временем в тараканьем логове

Где тараканы ходят в платьях и играют в картишки

А вернее в голове у Маши

— Нет, ну я его собственными руками придушу! Вот прямо сейчас! — Маша металась из стороны в сторону, переживая за Добрыню.

— Кого ты убить собралась? Стаса Радугина? — спокойно поинтересовалась Вика, не отрывая глаз от дуэли.

— Да нет же, своего брата! Как он умудрился ввязаться в эту дуэль? — с каждым ударом противника сердце у неё уходило в пятки.

Она снова корила себя за то, что не защитила Добрыню, хотя поклялась быть его ангелом-хранителем. Мария отлично помнила, как в детстве над братом смеялись: его магия развивалась медленнее, чем растёт трава в пустыне.

Ему давно поставили диагноз: дефицит магической силы. На Добрыне висело клеймо ранга F, словно табличка «Неудачник дня». И даже если он внезапно поднимался чуть выше, то неизменно возвращался обратно, как бумеранг, выпущенный кривыми руками.

— Слушай, Вика, а Директриса вмешается, если тут начнётся кровавая баня? — голос её дрожал так.

— Почему ты снова сомневаешься в Добрыне? — удивилась подруга, будто Маша только что заявила, что солнце вращается вокруг Земли.

Мария вздохнула и объяснила, что брат у неё духом крепок, но от этого магии у него не прибавляется.

— Так что, Вика, у него уже были подъёмы ранга, но это всё вспышки, как у сломанной лампочки. Пойми моё беспокойство! И ты мне так и не ответила: дуэль остановят или нет?

— Без понятия, — пожала плечами Вика. — Но, по-моему, ты зря его недооцениваешь: он точно не собирается проигрывать этому Радугину. Я в нём вижу силу. Обрати хотя бы внимание на его взгляд!