Естественно, я поклонился им, как положено, приветствуя столь безупречно, что сам бы Людовик XIV пустил скупую слезу.

— Дамы, добрый вечер! — изобразив самую элегантную из своих улыбок, поцеловал каждой руку. — Восторг неописуемый видеть вас сегодня: ваше присутствие озаряет этот зал ярче суперновой звезды! — Ну да, стандартный набор штампов, без них в этом цирке не выжить.

Виктория одарила меня милой улыбкой и, поприветствовав в ответ, произнесла положенный регламентом ответ:

— Граф Добрынин, взаимная радость от нашей встречи переполняет меня. Вы столь любезны, и ваше общество всегда приносит вдохновение, — произнесла она.

Моя сестрица, напустив на себя важный вид, кивнула и, взмахнув веером, пролепетала нежным голоском:

— Как приятно видеть вас в столь изысканном наряде. Вы всегда знаете, как произвести впечатление, — сказала она, едва сдерживая смех.

А затем, шёпотом, чтобы никто не услышал, совсем другими словами перевела свою речь:

— Где ты такой офигенный костюм откопал, братец? — прошептала она, незаметно запуская руку мне за шиворот и, бросив взгляд на бирку пиджака, добавила: — Ты что, отхватил прикид из самого дома Разумовских? А где взял деньги?

Я ей на ушко шепнул, что украл костюм у самого принца на балу, и она, прикрывшись веером, чуть не прыснула от смеха. Хотя, зная её, эта мелкая пакость обычно отпинала бы меня и каталась по полу от хохота. Хорошо, что местный дресс-код её сдерживает, а то бы мы устроили представление похлеще шекспировской трагедии.

Поболтав ещё немного с ними, я для приличия кинул пару слов одногруппникам и перекинулся парой фраз с преподами. Но меня мучил один вопрос: хотелось узнать, есть ли у Вики пара на первый танец. Правда, спросить об этом у дамы на балу — моветон высшей пробы.

После первой проверки началось второе важное испытание — танцы. Я поплёлся искать себе партнёршу, чувствуя себя, как сапёр на минном поле.

Хожу-брожу среди масок и фантиков высшего света, а внутри будто штурм бастилии — нервишки шалят. И тут ощущаю лёгкое, едва заметное прикосновение. Поворачиваюсь, а это Вика собственной персоной: стоит, веером обмахивается, но будто меня и не замечает. Ну, я-то не вчера родился, понимаю, что она специально намекнула на своё присутствие. Хотя могла бы и кирпичом по голове стукнуть для верности — эффект был бы тот же, только веселее.

Вика показала свои отточенные до блеска манеры: дамам не положено приглашать мужчин на танец на балу. Это нам, бедолагам, нужно делать первый шаг. Теперь она явно ждёт результата своей хитрой задумки.

— Прошу прощения, — кивнул я ей с таким видом, будто у меня в запасе ещё тысяча вариантов. — Маркиза, не окажете ли мне честь и подарите этот танец?

— Ах, ваша компания для меня столь же приятна, как ароматы моих садов в летний полдень. Буду рада скрасить этот вечер танцем с вами, — произнесла она, приседая в элегантном реверансе. Я взял её за руку, надеясь, что не наступлю ей на ноги и не опозорюсь перед всеми.

— Хи-хи, — захихикали две «курицы» неподалёку — вернее, напыщенные однокурсницы, выглядящие так, будто их наряжал слепой портной.

— Маркиза, а вы не боитесь, что ваш партнёр покалечит вам ноги? — одна из них прощебетала с ехидной улыбкой.

Но Вика даже бровью не повела. Метнула на них такой взгляд, что воздух вокруг похолодел до арктических температур. Я аж почувствовал: пахнет убийством, причём заранее спланированным и безупречно исполненным. Девицы, не будучи совсем дурами, быстро свалили.

— Ну что, начнём? — ухмыльнулся я, обнимая её за талию так, будто мы стоим на краю пропасти, и только шаг отделяет нас от падения.

Она кивнула с лёгкой улыбкой, и мы закружились в вальсе. Всё шло, как по маслу: приличные беседы, уверенные поддержки. Я едва ли наступил ей на ногу всего пару раз — можно считать прогрессом. Но тут я решил шепнуть:

— Вам, дамам, повезло: стоит вам бросить взгляд, и соперницы разбегаются. А нам, мужчинам, приходится морды друг другу бить ради такого внимания.

— Не прибедняйся, Добрыня, — тихо усмехнулась она. — Ты одним своим видом заставляешь врагов усомниться в смысле их жалкой жизни.

— Ладно, уговорила, — засмеялся я. Она ведь чертовски права, и от этого становилось даже теплее на душе.

После этого мы передохнули, перекусили возле фуршетного стола, где блюда выглядели на вид аппетитно, и снова пошли танцевать. Всё было непринуждённо: ни я, ни Виктория не парились о возможных косяках.

Но тут со сцены раздался голос учителя танцев — Ладислава Балероцкого.

— Прошу внимания!

Помощники подкатили к нему какие-то полусферические сосуды, напоминающие шлемы средневековых палачей. Он объявил о следующем испытании — танцах вслепую.

Пока Ладислав вытаскивал бумажки с именами, я продолжал уплетать закуски, словно завтра не наступит. Брускетта с икрой — та еще вкусняшка! Хотя исчезали они подозрительно быстро, и это не моя вина, клянусь. Оказалось, что наглый суслик тайком таскал еду со столов, пока все внимательно слушали учителя.

Сценка была достойна чёрной комедии: грызун нагрузил свой рюкзачок так, что при попытке скрыться с добычей рухнул на пол, как подкошенный. И я бы махнул на это рукой, если бы не одно «но»: Этот меховой саботажник не приносил пока никакой ценной информации, зато регулярно подбрасывал разноцветные женские лифчики в мою комнату. Приходилось потихоньку избавляться от них, чтобы не попасть на местную доску позора. Можно было бы выбить из него эту дурь, но сейчас не время. Да и я так увлёкся своими мыслями, что чуть не пропустил важный момент.

Тут Ладислав назвал имя моей сестры, а её партнёром выпал кто бы вы думали? Стас Радугин — племянничек графа и прыщавый недоросль. У меня аж канапе из рук выпало. Маша хищно сразу заулыбалась, и это явно не предвещало ничего хорошего. Совпадения случаются, но не такие же.

Я только шагнул вперед, чтобы предотвратить катастрофу, как этот Стас решил выкинуть номер:

— Прошу прощения, учитель, но я не стану танцевать с той, в Роду у которой понятие о чести отсутствует напрочь.

Ну, сейчас начнётся… Ладислав быстрым шагом подошёл к Стасику, а я едва удержался, чтобы не приложить тому чем-нибудь тяжёлым по голове. Учитель начал расспрашивать, уверен ли тот в своих обвинениях, а этот молокосос кивает, как заводной.

— Ты понимаешь, что за такие слова между Родами объявляется война? — прищурился Балероцкий.

— Разумеется, учитель, но у нас и так война, так что я ничего не теряю, — усмехнулся прыщавый юнец.

— Тогда ты должен осознавать, что наш бал максимально приближен к реальному, и здесь возможны вызовы на смертельные дуэли, — уточнил наш длинноногий балетмейстер.

Стасик-то всё это знал, и был не прочь вызвать Машу на дуэль, но по правилам не мог: он парень, она девушка. Смертельные схватки на балах проводятся строго между соперниками одного пола.

— Но я могу выставить вместо себя сестру с пятого курса. Это устроит Добрынина? — Радугин злобно скривился.

Сестру с пятого курса? Да ещё неизвестно с каким высоким рангом? Ха! Моя сестрёнка только рада будет ввязаться в драку. Ей бы только дать возможность кому-нибудь из Радугиных накостылять — она обеими руками «за».

— Вика, будь добра, сходи к Маше и попробуй её успокоить, а я разберусь с этим сам, — попросил я девушку.

— Добрыня, ты же понимаешь, что он специально провоцирует? — схватила меня за руку Виктория, её глаза светились тревогой.

Конечно, понимаю. Но я и не против проучить этого наглого выскочку. Уговорил Вику действовать по моему плану и объявил всем:

— Я принимаю вызов вместо сестры! — крикнул я, пробираясь поближе.

— Дуэль не состоится! — вмешалась директриса, стукнув посохом об пол так, что несколько студентов подпрыгнули от неожиданности. — По правилам, дуэль невозможна между соперниками с разницей в уровнях силы.

Ну вот и настал момент истины. Пора выходить из тени и показать всем, на что я способен. Объяснения придумаю позже.