– Я просто хотела бы побыть одна и раньше лечь спать, Ви, если бы я не хотела оставаться одна, сказала бы прямо.

– Хорошо, – Ви нехотя согласилась. Она, несмотря на беспокойство, уважала её выбор. – Мы в любом случае проводим тебя. Мне нужно переодеться.

До корпуса они добрались быстро. Не разговаривая сменили одежду.

– Мари, ты не думай, что с тобой что-то не так. Самооценка у неё, кажется…

– Конечно, – Мари впервые усмехнулась. – У неё какие-то проблемы, о которых я ей, судя по всему, напоминаю своим видом.

Улыбнувшись и обняв Мари на прощанье, Ви ещё раз уточнила, уверена ли она в своём желании побыть одной. Услышав положительный ответ, но чувствуя укол вины, Ви вышла к парням.

Мари выключила свет и, подрагивая от холода, села на кровать. Сгущающаяся темнота пугала. Очень пугала. И бороться с этим чувством, как и прежде – не выходило. Пришлось включить настольную лампу. Сон не шёл, но появилась идея. Мари спешно достала из глубины своего бесконечного шкафа гитару в чехле. Бережно взяв инструмент, она подкрутила колки, настраивая гитару. Зажала аккорд и начала бездумно наигрывать мелодии, затем вошла во вкус. Мотивы сменялись и становились все сложнее. Мари остановилась, на то, чтобы решиться, потребовалась пара секунд. Сначала не громко, а затем увереннее, она запела.

За окном кипела жизнь, слышались взрывы смеха, музыка и другой шум, но в слабо освещённой комнате существовала только печальная мелодия и голос девушки. Когда прозвучал последний тихий аккорд, позади, со стороны балкона, раздались медленные хлопки.

– Очередное доказательство, что вы лжёте. Чудесный голос, но что это за язык? Я не слышал таких прежде.

Мари испугано оглянулась и узнала в темной фигуре Франциска. Нервно засмеявшись, она спросила:

– Что значит, что за язык?

– Точно, – Франциск усмехнулся. – Ты же «всё забыла». На Проекции действует «Закон об отсутствии языкового барьера». Мы говорим на разных языках, но благодаря постоянно поддерживаемой магии понимаем друг друга. На песни, стихи это не распространяется. Я понимаю суть, но не дословный перевод. Так что это за язык?

Для Мари такое известие стало неожиданным, ложь придумалась не сразу. Поэтому девушка просто замерла с гитарой в руках, глядя на Франциска и не находя, что сказать.

– Э-это… я же забыла прямо всё. Языки тоже!

– И вы с Ви сумели сами добраться сюда, не зная ни языков Проекции, ни древних, разработанных для заклинаний? Охотно верю. Споёшь ещё?

– Как надо, так и сумели. Мы очень талантливы. Ты что тут вообще делаешь?

«И почему я не задумалась, что все вокруг говорят на привычном мне английском?! Это ведь странно!» – смущенная своей несообразительностью, Мари отвернулась. Не сдержавшись, Франциск усмехнулся, сел на кровать, рядом с девушкой, и сказал:

– Стало скучно, пришёл в гости. Так ты споёшь?

Сердце Мари забилось быстро-быстро. Она неожиданно смутилась. «Что с тобой, Мари, ты никогда не стеснялась петь!»

– Дрожишь. Холодно? – Франциск пристально вглядывался в её лицо.

– Немного… – тихо призналась Мари.

Он придвинулся ближе, коснулся её плеч, закрыл глаза и что-то тихо прошептал. По телу Мари прошла волна тепла, дрожь унялась, а мокрые волосы стали высыхать.

– Какое удивительное чувство, – прошептала Мари. У неё кружилась голова. – То есть э-э… я скучала по магии…

– Ну хватит, – он тихо хмыкнул. – Или тебе просто нравится пытаться врать? За мою услугу жду оплату пением.

– Да, я практикуюсь врать, – отмахнулась Мари. – Почему тебе так хочется, чтобы я спела?

– Я люблю искусство.

Мари косо посмотрела на Франциска. Встретившись с его внимательным взглядом, она смутилась и вернулась к струнам гитары, легко тронула их и запела.

Общество Франциска оказалось неожиданно приятным. После того как Мари спела ещё несколько песен, он не поспешил уйти, а продолжил тихо разговаривать с ней. Но в диалоге то и дело мелькала неприятная для Мари тема их неумелой лжи.

– Ваши с Ви разговорчики кажутся странными, даже если верить в то, что вам стёрли память. Несостыковки, странности. Лишний раз ничего не комментируйте, наблюдайте побольше и привыкайте… – посоветовал ей Франц.

– Попытаемся, – нехотя пробурчала Мари. – Если ты такой догадливый, может знаешь зачем мы нужны Амалии?

– Предполагаю, но делиться этим не стану.

– Не честно!

По выражению его аристократичного лица становилось понятно, упрашивать, ругаться или требовать бесполезно. Тогда Мари решила разузнать о другом:

– Про Проекцию я наслушалась. А что насчёт другого мира? Тене… тере

– Тенебрис.

– Почему ты злишься, я ничего не сделала! И на эту тему не хочешь говорить?

Франциск раздраженно вздохнул, изменившись в лице. А Мари прищурилась. Ей стало интересно, расскажет ли парень о том, что она узнала от Александра. Франц отвернулся от Мари и задумался, глядя куда-то в пустоту. Тишина затягивалась.

– Мне, пожалуй, пора, – сказал наконец Франциск.

Мари пожала плечами. Она встала, чтобы проводить парня до балкона и закрыть за ним дверь, как вдруг в комнате погас свет. Оставшись в полной темноте, Мари вздрогнула, схватилась за предплечье Франца, но опомнившись, неловко ойкнула и отстранилась.

– Ты боишься темноты? – с издевкой и открытой насмешкой спросил он.

– И что с того? У всех есть страхи! – не своим голосом прошептала Мари. – Иди проверь, это проблемы в комнате или во всем общежитии?

– Как я это проверю? – прошептал в ответ Франциск недовольным тоном.

– Ты живешь в магическом мире, а не я! Я откуда знаю, как у вас это проверяется? – Врать больше не было смысла, Франциска это лишь провоцировало на колкие замечания.

– Ладно, – нехотя ответил Франц. – Тут посидишь или со мной к охране пойдёшь?

– Ой, а проблем не будет? – вдруг спохватилась Мари. – Мы же в женском общежитии, вдвоём. Думаю…

– Слишком много думаешь, а всё попусту. Идёшь или остаёшься тут, в темноте? – сказав это, он двинулся по направлению к выходу. Заметив, что Мари так же нерешительно стоит у балкона, добавил: – Если тебе станет легче, сейчас все находятся не там, где им положено. Станут допрашивать, дашь охране заглянуть в твои последние воспоминания, – Франциск подошёл к ней, взял за локоть и быстро повёл к двери. – Нет. Лучше в мои… у тебя могут увидеть лишнего.

Он шагал решительно, она – боязливо. В темноте коридор общежития показался недружелюбным и ужасно пугающим. Мари старалась не отставать, держась у стены.

– Странно, – тихо сказал Франциск. – Никаких звуков, даже шорохов.

– Это плохо?! Почему нет звуков? Не надо меня сильнее пугать! – воскликнула Мари. – Все просто веселятся, вот никого в общежитии и нет.

– Возможно, – он пожал плечами.

Мари задышала чаще, сердце не желало успокаиваться. Они преодолели лестницу и вышли в холл. Комната охраны пустовала. Снаружи не шумел праздник.

– И… где все? – дрожащим голосом уточнила Мари.

– Вот это точно странно, – озираясь ответил Франц. – Возможно, они пошли проверять что там с энергией. Спустимся в подвал к накопителям или подождём тут?

Она не видела лица Франциска, и не поняла, подшучивает ли он над ней или всерьёз предлагает спуститься в подвал. С некоторых пор подвалы вызывали у неё только ужас, а темнота усиливала его в десять раз.

– Нет уж, давай подождём, – сказала Мари. – Эй! Куда ты? Не отходи от меня!

Мари быстро подбежала к Францу. Парень вышел на улицу. Единственным источником света была луна. Франциск поднял руку и хотел кому-то позвонить через порт, но обнаружил – прибор не работает. Новенький порт Мари тоже не реагировал. Чувствуя, что она начинает бояться сильнее, Франц взял её за руку и быстро повёл через всю территорию к зданию администрации. По пути им никто не встретился. Сердце Мари бешено стучало. Франц чувствовал это, и сам начинал нервничать.