Камера медленно повернулась в сторону полыхающего дома, а затем и вовсе отключилась. Журналистка опустила массивный микрофон и, подойдя к наблюдающим за ней со стороны двум мужчинам, спросила:

– Так было вполне убедительно?

– Думаю, что очень даже, – ответил ей на это Мачколян и удовлетворенно улыбнулся. Пока все шло именно так, как они запланировали. При помощи своего нового начальника Косицина, имеющего массу самых разных знакомых, они сейчас имели возможность проворачивать эту операцию, не боясь никаких претензий со стороны правоохранительных органов, тем более что эти самые органы им же и помогали в поимке опасного преступника. Со спасателями и имитацией их работы и вовсе не было проблем – никто из тех, с кем в последнее время приходилось работать Ашоту и его друзьям в МЧС, не отказал в помощи. И даже Косицин, которого хоть и пришлось долго уговарить, дал добро на проведение своего рода учений для спасательных служб – именно так они весь этот фарс и назвали. За всю бутафорию отвечал Максимов, для которого псевдовзрывы и пожары были делом совершенно обычным.

– Это необходимо прокрутить по всем местным каналам телевидения и по радио, – обратился к девушке стоящий рядом мужчина, им был не кто иной, как Александр Величко. – Сможете устроить?

– Вполне. Наши ребята уже этим вплотную занялись. Боюсь только, как бы со всем этим потом не было проблем, – осторожно добавила она к сказанному. – Сами понимаете, опасное дело.

– Ничего, с руководством мы уже поговорили, – успокоил ее Величко, вспоминая, как убеждал Косицина помочь с проворачиванием всей этой операции, оформив ее как учения.

Именно он уладил все проблемы с эфиром и с возможными претензиями в их адрес относительно ложной тревоги. Затем вновь повернул голову к дому Пожаровых.

Спустя некоторое время буквально по всем каналам транслировался данный сюжет, и на место происшествия, как саранча на поле, начали слетаться журналисты. Нескольким их товарищам из МЧС, которые вызвались помочь разрешить проблему Ашота, едва удавалось сдерживать натиск и не подпускать прессу ближе чем на шесть метров к воротам. Находились, конечно, и более проворные, которые все же выискивали пути проникновения, но почти сразу же выгонялись оттуда дежурившим там Грачевым. Пока все шло по задуманному сценарию.

Кирсанов мчался на стареньком «жигуленке», позаимствованном у друга, к дому Мачколяна, решив проследить за передвижениями последнего и непременно выяснить, что тот задумал вместе со своими дружками. А когда это станет известно, нейтрализовать хоть на время часть этой бригады и провернуть все самому. Конечно же, с этой самой нейтрализацией могли возникнуть некоторые проблемы, но он позаботился и об этом, прикупив одноразовых шприцов и самое сильное снотворное, какое только было можно найти. Уж против этого оружия ни один слон, даже такой, как Мачколян, точно не устоит.

Филипп улыбался, прокручивая в очередной раз собственные мысли. В салоне работало радио, и как раз играла какая-то наивная попсовая песенка. Он машинально напевал ее, и вдруг неожиданно пение прервалось, и в эфир пошел экстренный выпуск новостей. Он собрался было переключить волну, но услышал знакомую фамилию и напрягся...

Краткое сообщение диктора о пожаре на СХИ подействовало на него ошеломляюще. Он резко надавил на тормоза и, развернув машину едва ли не на месте, погнал ее к дому Пожарова, матерясь на ходу.

Не щадя машины, Кирсанов мчался по убогой российской трассе, не пытаясь даже объехать кочки и колдобины, что попадались ему на пути. Да и что их было объезжать, если сама дорога представляла собой одну большую кочку, которую, видимо, ничто уже не способно исправить. Наконец на горизонте показался нужный дом. И действительно, он полыхал огнем и дымом. Выскочив из машины, Кирсанов поспешил подойти поближе к центру событий.

Оказавшись почти у ворот, он увидел спокойно стоящих в стороне хорошо знакомых мужчин: Величко и Мачколяна. Фил снова посмотрел на дом, на дым, клубами валящий из окон, затем на не особенно расторопных пожарных и спасателей, словно присутствующих на учениях, а не на настоящем ЧП, и в момент озарения понял, что все это подстроено. Ведь не могут же пламя и черный дым не оставлять следов на здании, не могут оставаться при таком пожаре целыми его крыша и деревянная дверь. Ему не составило труда понять, ради чего все это было сделано, а потому мужчина вновь поискал глазами виновников пожара.

Не подозревающие о том, что за ними наблюдают, Ашот и Александр давали какие-то указания своей собаке и совали ей под нос некую тряпицу. «Рубашка Эдика», – догадался Фил и напряженно закусил губу. Дождавшись, когда собака покинет своих хозяев, он осторожно последовал за ней, понимая, что только этот зверь сможет вывести его на похитителя денег – Эдуарда Георгиевича Пожарова. А тот непременно сюда явится, как только услышит, что с его любимым единственным сыном приключилась беда. Он просто не сможет усидеть на месте, тем более что до сих пор уверен – о его ложной смерти никому не известно.

Стараясь быть очень осторожным, Кирсанов последовал за Графом, между тем успевая еще и бросать короткие взгляды на толпящихся вокруг людей, надеясь самостоятельно отыскать среди них того, кто ему так нужен. Очередное такое его отвлечение на посторонних дорого стоило ему: собака, за которой он крался по пятам, исчезла из его поля зрения, простыл и след.

Бросив в адрес совсем ни в чем не повинного животного пару громких ругательств, Кирсанов злобно махнул рукой и принялся пробираться через толпу, заглядывая в лицо каждому.

Тем временем Мачколян нервно мял свои руки, костяшки его пальцев то и дело хрустели, раздражая Величко.

– Ты думаешь, он станет так рисковать и придет? – в который раз уже спрашивал Ашот.

– Я в этом уверен, – не глядя на него, ответил Александр, продолжая смотреть по сторонам и выискивая человека с напряженным взглядом и осторожным поведением. Самого Пожарова он не знал в лицо, а фотографии мало что давали в таком деле. Но все же он надеялся на собственную интуицию, редко когда обманывающую его.

Подошел Грачев и, утерев пот со лба, спросил:

– Как там вдова с мальчишкой?

– Тихо сидят в «уазике», – сообщил ему Величко. – Они до сих пор еще не могут поверить в то, что их кормилец мог выжить при том взрыве.

– Хотя не меньше нашего на это надеются и ждут его появления, – добавил к сказанному Ашот. – Если бы не этот интерес и не моя убедительность, черта с два они бы позволили нам так издеваться над своим домом.

– Так ему ж ничего не будет, ни одной вещи даже не пострадало – Макс же у нас профессионал! – заметил Грачев.

– Ну они-то так хорошо, как мы, этого не знают, – взмахнул толстыми руками Ашот. – Видел бы ты сейчас их лица...

– За ними хотя бы присматривают? – вновь полюбопытствовал Валентин.

Величко кивнул и добавил:

– Пойду пройдусь среди толпы. Что-то Граф пропал, я за него волнуюсь.

– Да что с ним сделается, он один нас четверых стоит, – попытался удержать друга Мачколян.

– И все же я посмотрю.

– Ну как знаешь. Мы тут будем.

Среднего роста упитанный мужчина с рыжеватой бородой и какими-то неестественно пепельными волосами топтался среди толпы, не решаясь пройти ближе к центру событий. Было видно, что ему жуть как хочется выяснить все подробности случившегося, но сделать это он по какой-то причине не решается. В конце концов он решил обратиться за ответом на интересующие его вопросы к другим наблюдателям и, осторожно похлопав по плечу стоящего перед собой мужчину, спросил у него:

– Скажите, а кто-нибудь пострадал от пожара?

– Да не знаем, никто ничего не говорит, ближе не подпускают, – отозвался собеседник. – Вроде как всех спасатели из дома уже вывели, только где они сейчас – неизвестно. Может, в больницу увезли, может – еще куда.

– А «Скорая» была? – вновь спросил бородатый.