«Ки» – камень, «бол» – селян селенье.

Ввысь К’ибол купола воздвиг.

Забыты?! Будет ли прощенье?

Услышим ангела ли крик?

Тот ангел, данный даром, волей,

рукой Небесного Отца,

лелеет в радости и в горе

алтарь в руинах и в сердцах.

Лик каменный – тень Флора, Лавра

от ранних христианских дней

как память, долга святость, правда,

как образ-притча для людей.

Воззвали каменщики-братья.

Колодец тьмы и зла забыт?

Дух православья встАнет в ратях,

от бед собою мир закрыв?

Пусть август (осень) новолетья зовом

впитает классики концерт

под Церкви чудным, вечным кровом –

безбожный будет век отпет.

Квартет – виолончель и скрипки,

тревожный альт – в церковный свод

над Каменкой, в сердец калитки

вливают музой Божий слог.

Восстанут рушенные храмы!

Глаза огнём добра горят.

Пусть музыканты лечат раны,

Заветы Истины хранят.

Во Владимирской области начались благотворительные концерты классической музыки в заброшенных храмах.

Мероприятия проходят в рамках проекта «Порушенные храмы». Вырученные средства пойдут на восстановление святынь, закрытых и заброшенных в советское время, до которых так и не дошли руки в новой России.

Первый концерт проекта прошел 25 августа 2024 года. Его организовали в летнем каменном храме святых Флора и Лавра в селе Кибол Суздальского района. Это одно из самых древних селений Владимирской земли…

Светом наполнен и музыкой город.

Лето прощается, близится холод.

Площадь театра раскинула полог

дивным фонтаном… Владимир. Так дорог

памятью лиц, тихих скверов прохладных,

шалостью лип лет сбежавших нескладных,

радостью зрелости, болью утраты,

счастьем нежданным для поздней отрады.

Осень… Так близко дыханье печальное.

Дай насладиться. Фонтаны хрустальные

бьют и несут к небесам театральные

жизни сюжеты фатально-венчальные.

Внуки, что голуби… Плещутся в брызгах

солнца и радости годы – так быстры!

Падают, блекнут от радуги искры.

К югу летят журавли в долгих мыслях,

с грустью прощаются в вечности выси.

Музыкой, светом наполнен мой город.

Близится холод дождями за ворот.

Площадь театра раскинула полог

дивным фонтаном. Владимир… Так молод!

Стенает Русь и терпит гнёт

от ига, войн, опустошений,

междоусобиц, нестроений

который день, который год…

***

На Волге, там, где город нижний,

благочестивый, добрый род

дитя лелеял. Дал Всевышний

для будущих времён оплот.

Не сохранил мирское имя

веков далёких скрытный след.

Усердно тихий нравом инок

нёс послушанья много лет.

По воле непреклонной князя

ополья русского земли

пути мирские Неба связью

монахом в Суждаль привели.

Евфимий ( «славы путь обретший» )

Христовым знаком обличён.

Монастыря устой возведший

на путь духовный обречён:

свершилось давнее желанье

нести служенья крест и долг.

Дано до смерти обещанье

монастырю… Всё видит Бог.

Из камня сделана гробница,

как память смертного конца.

Душа, что в небе голубица,

должна трудиться для Творца.

Как труден, узок путь спасенья…

Евфимий преподобный знал:

и дух, и плоть свои в сраженьях

мечом молитвы ввек пронзать.

Великий устроитель Церкви

старинной суждальской земли.

Святого имя не померкнет! –

то совесть знает, долг велит.

Доныне мощи пребывают

для верных помощью… Вовек

подвижников дела сияют,

чтоб видел грешный человек.

Святой Евфимий преподобный,

моли о городе, о нас.

Твоим прошеньем в час прискорбный

Христос надежду преподаст.

Дай, Бог, услышать в празднеств звуке

сквозь смех, веселие, салют,

как, пребывая в Божьем духе,

в монастырях Псалтирь поют.

День испытаний наставленьем

в век настоящий войн и гроз

даст Небо людям во спасенье,

смывая грех сияньем слёз…

***

Живи, мой Суздаль, веруй Богу,

храни свой древний, чудный свет.

Ты православия дорогу

оберегаешь веком в век!

Снежная равнина.

Церковь далека.

Белая перина.

Мирно спит река.

Долгий путь долиной

Вьётся меж снегов

Русскою былинной

Песнею веков.

Гул протяжный дальний –

Колокол зовёт.

Луч креста хрустальный.

Вновь душа поёт.

День Христа рожденья…

Праздник Рождества –

Людям для спасенья.

Радость торжества.

Божий православный

Храм в лучах горит,

Тайной самой главной

Сердцу свет творит.

Дар Младенцу-Сыну:

Злато, ладан, смирна.

Просьбы не отринул

Вседержитель мира.

Милая Мещёра.

Дикие леса.

Синие озёра.

Дивная краса.

Лес, луга, болота.

Девственность реки.

Мудрая природа.

Люди далеки.

Берега Сороки.

Заповедный лес.

Узенькой дороги

чуть петляет след.

Вот Бобры-деревня.

Брошены дома.

Дух мещерский древний

звуком топора

не разносит свету

радость, звон, как встарь.

Моему привету

дарит эхо даль.

Покосили годы

изб сутулый ряд.

По деревне бродит

грустью жалкой взгляд.

Где Филёс, Федорин?

На погосте спят.

Смерть глубинке вторит:

Ходу нет назад.

Через мостик Кнулы

дальше путь бежит.

Лес, поля уснули.

Вечер в ночь спешит.

Память вновь лелеет

милые места.

Нарма храму внемлет

воздвиженьем Креста.

Старой, чудной церкви

лик встречает ночь.

Свет последний меркнет.

Холод гонит прочь.

Голос позабытый –

нет колоколов.

В церковь вход закрытый

на замок, засов.

Ничего, погоста

звёздный примет свет.

Маленького роста

мамин новый крест…

Милая Мещёра.

Здесь душа моя.

Речка, лес, озёра –

дивные края.

Отчизна. Родины безбрежной

велик, красив и дорог край!

Мне доброй, милой, тихой, нежной

Мещёры лес – дом-крепость, Рай!

От детства дух земли лелеял,

питал с терпением трудом,

дела и время верой мерил,

творя покой и мир кругом.

Шли годы. Быстро, неизбежно

менялся лик людей, земли.

Сердца подвластны воле грешной.

Набатом новый век гремит.

От мала до велика души

погружены в потоки лжи.

Народ тельцу златому служит:

и князь, и нищий… Тьма спешит.

Я помню шумные дубравы

и корабельных сосен бор,

берёзок рощи… Строгий, бравый

лесник служил – молчал топор.

Руси богатство – крепкий, правый

дух православный, как затвор,

оберегал благие нравы.

Бессильны были враг и вор.

Что вижу… Мертвая, Мещёра?!

Рассечены душа и лес!

Проклятье людям злобой чёрта –

наживы бес везде пролез.

Сгноили правду. Совесть стёрта.

Пеньки да гарь. Мой дух отверст.

Болота чернью – крест простора…

Воздет небесный судный перст.

Звереют ветры. Рваны раны.

Долины стонут. Тракт пылит:

рубли, вагонов караваны,

смерть лесовозами рычит.

Порушены природы храмы.

Порядок Божий пал, разбит?

Бульдозеры, лебёдки, краны.

Агонией душа храпит.

На дыбе племя распиная,

хохочет злобный ада царь.