– Нет, ничего не поменялось, – отстраненно произнесла девушка, – я люблю тебя. Мы справимся, но я прошу, не забывай меня. Я не хочу быть там одна. Я боюсь там остаться навсегда, среди этих камней. Я боюсь там умереть, Ивар!

– Конечно, как ты подумать могла, что я позабуду тебя, я очень за тебя переживал, и при первой возможности я сразу пришел! – взяв ее за руку, произнес парень. – Ладно, милая, мне нужно идти! У меня сегодня сборы. Ведь послезавтра мы выдвигаемся в путь. Все будет хорошо! – Поцеловав Рогнеду в лоб, Ивар быстро выскочил из темницы. Она же медленно повернулась и встретилась взглядом с братом.

– О, ты не спишь? – удивленно спросила она.

– Нет, но я не хотел вам мешать! – жестко отрезал брат.

– Вац, я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Но Ивар пытался, я уверена, – холодным тоном произнесла Рогнеда.

– Знаешь, когда речь заходит о Иваре, у тебя словно перестает работать голова. Ты ведь не такая, но я не узнаю тебя. Ладно, Рогнеда. Завтра будет весело! – с ухмылкой произнес Вацлав и лег на сено, закрыв глаза.

Ивар был из зажиточной семьи. У них было свое поместье, отец занимался разведением скота и торговлей им. Семья их состояла из трех человек. Ивар был единственным сыном. Как любой единственный ребенок в семье, он был эгоистичен, хоть и тщательно скрывал это чувство. На вид это был симпатичный юноша, с почти всегда серьезным лицом. Он был среднего роста и крепкого телосложения, волосы были темными, а глаза темно-карие. Иногда Рогнеде казалось, что они вовсе черные, лишь на солнце они становились различимы со зрачком. Он был достаточно избирателен в людях и дружил только с теми, что были по статусу выше его или хотя бы наравне с ним. С Вацлавом у них была взаимная нелюбовь, хоть ради Рогнеды они старались этого не показывать и стремились избегать общества друг друга. У Ивара была мечта с детства – попасть в княжескую дружину Великого. Он много тренировался и упорно шел к этой цели, а родители его всячески поддерживали. И к своим восемнадцати годам он прекрасно владел мечом, был ловок и силен. В городе его уважали за целеустремленность, а младшее поколение и вовсе побаивалось его. И, пожалуй, можно было сказать, что то, к чему он так стремился, имело самое важное значение в его жизни. Даже сама Рогнеда, хоть и не хотела в это верить, чувствовала, что занимает лишь вторую роль в его жизни.

Наступил рассвет. Рогнеда лежала и смотрела в потолок. В голове были лишь одни мысли: «Я справлюсь! Я выживу! Я выберусь из этого! Да, возможно, я заслужила то, что сейчас происходит со мной, но я стану сильнее! Я не позволю обстоятельствам сломать меня!» Поток мыслей был прерван шумом открывшейся двери. Рогнеда встала. Брат так же поднялся с соломы и подошел к решетке.

– Это за нами! – не глядя на сестру, произнес Вацлав.

И он оказался прав. Стража надела на них кандалы и вывела из темницы. За несколько дней глаза отвыкли от дневного света, и от этого они начали слезиться и болеть. Рогнеда взглянула на брата, что шел впереди нее. Его походка излучала уверенность, а спина была ровной. Он совершенно не прятал своего лица и не опускал голову вниз. Вацлав явно не стыдился за данную ситуацию. И Рогнеде казалось даже, что на его лице играет усмешка. Сама же она так же старалась идти с поднятой головой. За эти мучительные дни в темнице ей стало безразлично, кто и что скажет о них с братом. Глазами в толпе она пыталась найти мать. Но пока они шли до площади, девушка не встретила ни одного знакомого лица. Дойдя до нужного места, она увидела, что в центре площади уже была выстроена дружина. Среди них ходил и Дамир. Рогнеда первый раз увидела его так близко. В какой-то момент она даже забыла причину того, почему находится на площади, разглядывая с любопытством князя брата Великого. Он был, на удивление Рогнеды, довольно симпатичным мужчиной. У него были пшеничного цвета волосы, что легкими волнами спускались чуть ниже плеч. Пряди с передней части головы были завязаны на затылке, что позволяло полностью открыть его лицо. Глаза были серо-голубого цвета. По форме они не были круглыми, скорее, миндалевидными. Взгляд был пронзительный и строгий, а при обращении к человеку он и вовсе его не отводил, пока не получал ответа. Многим даже казалось, что в момент пристального взгляда он не моргал. Брови были слегка нахмурены. Нос прямой, но не острый, губы его сложно было назвать тонкими, но при этом они были ровными и симметричными, и скрывались под небольшой щетиной усов и бороды. Кожа имела здоровый, слегка загорелый цвет. Он не был бледен. Ростом он был выше многих дружинников, хотя и не был слишком высок. Походка была твердая и уверенная. Одна рука сжимала рукоять меча, что висел на поясе. Он говорил громко, но резко мог оборвать свою речь. Голос его был более глухим, чем представляла Рогнеда. Словом, Дамир был не так красив, как она себе представляла, или же она не замечала его красоты, так как была беззаветно влюблена в Ивара, и другие мужчины ее не интересовали. Она их просто не замечала, словно все они сливались для нее в серую массу, по сравнению с Иваром. «А еще Великих сравнивают с богами. Ничего божественного», – подумала Рогнеда, отводя наконец от него взгляд.

Их вывели на площадь и выстроили в ряд. Обвинённых было около сорока-пятидесяти человек. Каждому из них был вынесен приговор. Кого-то отправляли в темницу обратно, чтобы они досиживали свои месяца, а после выходили на свободу. Но таких было мало. Остальным же помощник и советник в одном лице Дамира зачитывал срок наказания. Многим был вынесен приговор на пожизненные каторжные работы в столице. Рогнеда видела лица приговоренных. Они были пустыми и безжизненными. Казалось, что они в шаге от смерти, возможно, так и было. Ведь даже с ограниченным сроком заключения оттуда никто не возвращался – такая молва ходила среди народа. Все знали, что сейчас в Обдорском княжестве идет строительство великого моста через реку Мерелу, которая разделяла его от Югорского княжества. Река была очень широкой и буйной, что усложняло строительство. Много рабочих там сгинуло. Кто-то срывался с самого моста и разбивался о камни, кого-то поглотила река. Поэтому приговор на пожизненные работы был как приговор на повешение, шансов было ноль. Помощник же продолжал монотонно зачитывать приговоры дальше. В толпе Рогнеда увидела свою подругу Дарину, которая со слезами на глазах смотрела на нее. Их взгляды встретились, и в груди Рогнеды что-то защемило. Она видела, что подруга что-то пытается ей сказать, но она не смогла прочесть по ее губам. Советник Дамира, по имени Абсей, дошел наконец до Вацлава и Рогнеды. Он остановился и взглянул на них.

– Это, кажется, брат и сестра, – взглянув на Дамира, произнес он. – Вы обвиняетесь в воровстве и разбое, которое неоднократно творили в своем городе. Вацлав из рода Дологовых приговаривается к трем годам каторжных работ в столице. Рогнеда из рода Дологовых приговаривается к двум годам работы по добыче мелкого камня в шахтах Обдорского княжества и к работе над сплавом металла в кузнице при княжеском дворе. – Закончив приговор, он пошел дальше, к остальным заключенным.

Рогнеда закрыла глаза – в голове пролетела вся ее жизнь. Завтра они с братом отправятся в столицу, где их разлучат и есть огромная вероятность, что они больше не встретятся. А ее семья останется без основных добытчиков пропитания. «Это сон, это сон, так не должно быть!» — вторила себе Рогнеда и в душе старалась поддерживать маленькую надежду, что колыхалась, словно пламя от свечи, на то, что они все же смогут выбраться из этого, сбежать или придумать другой план. Ведь они всегда находили выход, значит найдут и сейчас.

– Великий Дамир! – резко крикнул Вацлав, тем самым вернув Рогнеду к реальности.

Она не ожидала такой выходки от Вацлава, что он осмелится обратиться к Дамиру, и, вытаращив глаза, прошептала:

– Ты что творишь?

Но брат ее проигнорировал и снова закричал:

– Великий! Дамир! Это клевета! Мы не устраивали разбой! И воровства мы не устраивали! Вы должны разобраться в этом деле! Иначе где та самая справедливость Великих?