Вернулся к Кейт, и мы начали подбирать ключ. Через несколько неподходящих нашли нужный. Войдя в подвал, закрыли за собой дверь, чтобы не вызывать подозрений у охранника, если он проснется.

Здесь гулял сквозняк и находилось много всякой аппаратуры, видеокамер. В углу стояла незастеленная кровать. Сейчас-то я бы сразу понял: тут снимают фильмы для взрослых. В простонародье – порнуху. Но в те годы я понятия не имел, что тут такого может происходить.

На столе были разбросаны диски и кассеты. Там же стоял телевизор и разные устройства для воспроизведения видеокассет и дисков. На стене крючки, на которых висели наручники, плетки и еще много чего. Я не понимал или не знал, как это называется. Шкаф. А что в нем? Правильно. Костюмы солдата СС, медсестры, полицейского, солдата королевской гвардии.

Мы решили посмотреть, что на кассете. На ней была дата, очень близкая к дате нашего приезда. Включили телик, сунули кассету в видеомагнитофон. Помехи. Запись началась. На ней была кровать. Та самая, что в углу стояла. Мы одновременно с Кейт посмотрели в сторону кровати. Через секунду вернулись к просмотру. На кровати лежала девочка, сверху на ней была простыня. В кадре появился мальчик. Голос за кадром:

– Скажи, как тебя зовут, наша новая звезда? – говорила Джанет. Я ее узнал.

– Карл, – ответил мальчик.

Это был друг Сэм. Она говорила, что он пропал, при нашей первой встрече.

– Давай начнем? Мы уже показывали тебе, что нужно делать. Приступай, – она приказывала.

Карл подошел к кровати. Робко боролся с ремнем на штанах и после победы и залез на кровать. Оператор подошел ближе. Видимо, для того чтобы запечатлеть все крупным планом. Карл на коленях подполз к девочке. Раздвинул ее ноги… Кейт нажала на перемотку, она знала, что будет дальше, и не хотела травмировать меня. Она отпустила кнопку перемотки, когда решила, что самое ужасное позади. Из-за камеры раздался крик:

– Давай, блять!

Ему кинули что-то блестящее. Мы с Кейт приблизились к экрану, чтобы разглядеть. Это был кастет, и вроде бы с шипами. Карл смотрел на девочку и не мог сказать самого важного. Извиниться. Он очень хотел. Но не мог. Вдох. Резкий удар в челюсть. Карл разбил ее рот. Она закашляла. С кашлем появилась кровь, и вылетело несколько зубов. На лице смешались соленая кровь и не менее соленые слезы. Еще удар. И еще… Кейт просто вытащила кассету.

Мы решили взять следующую. На ней была та же дата. Но название было другое. «Еда». Мы поставили ее. Запись началась.

Тревор сидит на корточках и рубит топором тела. Отрубил голову Карлу и принялся отрубать конечности обоим.

– А вот и еда для брошенных пиздюков. Ущербки, – сказала Джанет и начала дико смеяться.

Кассета кончилась. Мы решили, что хватит с нас. На столе были и диски. Договорились, что мы смотрим один диск и бежим сломя голову из этого приюта. Все видеозаписи мы хотели захватить с собой.

Диск лежит в дисководе. Дисковод задвинулся. Мы переключили видеовход. Видео началось. Кровать. Пустая. Перемотали на середину. На кровати сидит Тревор, а на нем сверху Джанет. Извивается. Прыгает. Стонет.

– Хороша она здесь, – прозвучал голос Тревора за спиной.

Мы резко обернулись. Он стоял, слегка пригнувшись, и сразу же схватил Кейт за голову и отбросил ближе к кровати. После чего пнул меня ногой в грудь. Я упал и ударился головой. Как только открыл глаза, увидел, что в меня летит подошва ботинка. Темнота.

Открыл глаза. Не знаю, сколько времени пробыл без сознания. К кровати была привязана Кейт. Тревор стоял в дверном проеме.

– Если ты ее хоть пальцем тронул, тебе пиздец! – завопил я.

– Он меня не трогал, – сквозь слезы сказала Кейт.

– Дамам нужно уступать, – прошептал Тревор и улыбнулся. – Так что ты первый ей что-нибудь сделаешь, малыш Кейн.

Я не был даже привязан, просто лежал в углу. Тревор взял камеру и начал снимать. Все меня подгонял. Я начал шарить глазами по комнате в поисках того, что может мне помочь. Все приходилось делать очень медленно. Медленно вставать. Поворачиваться. Напротив стола с телевизором стоял комод, на котором лежали инструменты, среди которых было то, что мне приглянулось. Молоток. Хотелось схватить его по дороге к кровати. Но этот больной ублюдок находился очень близко к комоду. У меня был один шанс. В шаге от молотка я резко ускорился, чтобы дотянуться до инструмента. Схватив его, со всей силы ударил Тревора по бедру. Был слышен хруст. Я побежал к Кейт. Начал ее развязывать. Развязал.

Мы побежали к выходу. Сестра была впереди. Как только я перепрыгнул Тревора, он схватил меня за ногу, и я упал. Молоток был еще в моих руках. Размахнувшись, острую часть вонзил ему в руку. Он вскрикнул и схватился за нее. Затем резким движением выбил оружие из моих рук. Своими ручищами начал подтягивать меня к себе. В меня полетели удары. Пытался отбиваться, но все попытки тщетны. В какой-то момент он резко взглянул наверх. И в этот же миг мой молоток, вдребезги разбив линзы его очков, угодил ему в глаз. Это была Кейт. Спасла меня. Тревор заорал. Я встал на ноги и ударил его по лицу, положив на лопатки. Коленом надавил на солнечное сплетение. Начал добивать его молотком, целясь в виски, и при этом говорил:

– Не смей (удар) трогать (удар) мою (удар) сестру. – Я сделал небольшую передышку и добавил: – И особенно меня.

После того как я это сказал, нанес удар такой силы, что выбил ему глаз. Тревор уже был к тому моменту без сознания. Я отошел от тела.

Кейт побежала в кабинет Джанет и вызвала полицию. Мы встретились перед выходом из приюта. Она сказала, где была и кому позвонила. Мы распахнули двери приюта и побежали. Но у входа уже стояла Джанет. На ее лице отчетливо читались непонимание и удивление. Мы не тормозили. Когда она захотела нас схватить, я пригрозил ей молотком, чтоб она не подходила.

Джанет пожалела, что не устроила перекличку в начале прогулки. У приюта стояли три полицейские машины. Полицейские сразу узнали владельца приюта. Надев на нее наручники и усадив в машину, ее увезли.

Мне вопросов не задавали особо. После просмотра того, что было на тех кассетах, вопросов не было вообще ни у кого. Как выяснилось позже, государство перестало финансировать приют Джанет из-за того, что деньги шли не на детей, а на ее прихоти. Она была вынуждена как-то кормить своих сирот и при этом заработать себе на развлечения. Это был странный способ выйти из подобной ситуации, но Джанет знала, что на детской порнографии можно неплохо подняться. С учетом того, что в приюте точно никто искать не будет. Неплохая схема.

После этого инцидента правительство самостоятельно занялась подбором семей для каждого ребенка. Мы с Кейт были неразлучны, и потому нас решили пристроить вместе. Новая семья жила практически в центре Лондона. Отвезли нас туда на полицейской машине. Привезли прямо к порогу нового дома. На крыльце двухэтажного дома стояла супружеская пара лет пятидесяти. Полицейский, который всю дорогу с нами разговаривал и по-разному пытался отвлечь от последних событий, сказал:

– Теперь это ваш новый дом.

У меня от этих слов пошли мурашки по коже. Выйдя из машины, мы отправились навстречу к новым родителям.

Нашего нового отца звали Маркус, а его супруга носила имя Сара. На крыльце рядом с ними сидела собака по кличке Элвис, породы леонбергер.

Кейт не переносила собак. Она почему-то сразу же невзлюбила новых родителей. Когда мы уже подошли к ним почти вплотную, чтобы познакомиться, Элвис зарычал и попытался прыгнуть на Кейт. Она упала на землю от испуга. Но Маркус вовремя дернул поводок и придержал собаку. Еще мгновение – и без травм бы не обошлось. Для пса девочка представляла угрозу, он почувствовал ее отношение к своим хозяевам и не хотел, чтобы она приближалась к ним.

Супруги начали смеяться: им было забавно то, что моя сестра испугалась собаки. Кейт про себя подумала: «А каково вам было бы на моем месте?» С этого момента она окончательно возненавидела и Маркуса, и Сару, и этого пса.