– Да. Мои взгляды на некоторые вещи после этого изменились. И эта херня произойдет еще не раз.

– Нет, в тюрьму я не хочу… – Все не понимали, о чем идет речь, сам не знаю, зачем я это вслух сказал. – Знаешь, Мэтт, это все ни к чему. Все эти издевательства, насмешки, попытки доказать, что ты круче остальных. Но я открою для тебя одну тайну – мы все здесь в дерьме. Не только ты остался без родителей. И ты думаешь, раз вы никогда не видели своих родителей, а я видел, значит, мне повезло больше и я должен страдать? Нет. Мне гораздо хуже, чем вам всем вместе взятым. Вы только представьте, как мама, которая нянчилась с вами, отдавала вам все, начиная от материальных вещей и заканчивая собственными силами, в один день возьмет и перестанет жить. А вы будете стоять и знать, что там, в горящем доме, она умирает, – у меня начали наворачиваться слезы, я не мог это контролировать, – и вы не сможете ей ничем помочь! Человек, который помогал вам всю жизнь и при этом не просил ничего взамен, к которому вы очень сильно привязались и не представляете своего существования без него, просто уходит из вашей жизни навсегда. И ударная волна неплохо так дает вам по лицу. И если кому тут повезло (если это слово вообще применимо к приюту) больше, то это вам.

Мои слова произвели впечатление на всех. Я сам не ожидал такого. Мне казалось, что как только я откроюсь, то все меня возненавидят еще больше. Я ошибся. И был рад этому. С этого дня издевательств стало гораздо меньше; в корне решить проблему, конечно, не получится, но хоть так. Дети поняли, что в этом месте все равны. Жизнь в приюте стала легче и для нас, и для них. Появилась сплоченность коллектива. Хоть ребята и делились на небольшие группы, но при этом эти группы были очень дружны.

Прошел еще год. Не так все классно было, как хотелось. Новые кошмары начали меня мучить и донимать. Все началось с самого страшного и красочного сна. Я уже засыпал, ворочался с одного бока на другой, но вдруг услышал, как кто-то позвал меня. Приподнявшись на кровати, я вгляделся в темноту. Никого нет. Ни детей, ни взрослых. Вдруг я заметил силуэт, но не мог разглядеть, кто стоит передо мной. Приглядевшись, понял, что это была мама. Ее лицо было неузнаваемым после того пожара.

– Это ты меня убил! – закричала она.

Пока звон в ушах еще не стих, она кинулась на меня. Я испугался, упал с кровати и ринулся к выходу из спальни мальчиков. Почти добежав до дверного проема, я мог скрыться от преследования, но дверь захлопнулась прямо перед моим носом, отбросив назад точно так же, как отбросило взрывом несколько лет назад, когда я хотел помочь маме. Я начал подниматься. Передо мной стоял сгорающий дом. В обломках стояла мама. Она продолжала умолять о помощи, только ее голос приобрел зловещий оттенок. Теперь мне было легче решиться на помощь ей. Подбежав ближе, я протянул ей руку для того, чтобы вытащить из огня. Она схватила ее и затащила меня в обломки. В огонь. В пекло. Жарко. Голова болела. Дышать невозможно. Я кашлял и стоял на коленях перед ней. Не могу ее называть мамой. Это Молли. Просто Молли. Она схватила меня за горло, подняла над землей и заговорила:

– Почувствуй, каково мне было умирать.

После этой фразы она отпустила меня, и я провалился куда-то, будто пола под ногами и не было никогда, и долго летел вниз. Приземляюсь в темном коридоре. Приземление было не очень болезненным. В том месте, где я оказался, с одной стороны виднелись двери кабинетов, а с другой – окна, из которых были видны осенние деревья, на них почти не осталось листьев. В коридоре нет никого. Лишь ветер, который открывал и закрывал скрипучую форточку. Пройдя несколько шагов вперед, почувствовал холод. Какие-то голоса лезли в голову. Они шептали что-то непонятное. Затем заметил в конце коридора маленького мальчика лет пяти, который оперся на стену и опустил голову. Когда я подошел поближе, чтобы его разглядеть, мальчик поднял голову и уставился на меня. Он смотрел прямо в глаза, при этом его глаза и рот светились ярким белым светом. Мальчик промолвил хриплым и не менее пугающим голосом:

– Ты лишил меня детства!

Это был он. То есть я. Только маленький.

После этого все окна в коридоре начали вылетать одно за другим, с самого конца. Все выглядело так, будто снаружи испытывали новое оружие массового поражения. Я обернулся в сторону звуков трескающегося стекла. Когда решил снова посмотреть на мальчика, его не было. Как и стены, к которой он прижимался. Осколки скоро бы дошли до меня, но я начал бежать вперед. Пробежал несколько метров, и передо мной из пола появилась стена. Хотел обернуться и побежать в другую сторону, но и там оказалась стена. Я не знал, куда идти, куда бежать, и вдруг понял, что нахожусь перед входом в подвал приюта, в который запрещено входить. Рядом с дверью стояла Молли. Она тлела, а затем приоткрыла дверь подвала одной лишь силой мысли; оттуда доносились крики детей и мольбы прекратить. Она сказала:

– Ты будешь следующим. Паскуда.

После этой фразы Молли двинулась в мою сторону. Через мгновение она перешла на бег. По ее виду можно было понять, что она настроена враждебно. Приближалась и приближалась. И вот она опять схватила меня за горло и приподняла над полом. Мне пришлось разглядывать ее изуродованное лицо. Куски кожи в некоторых местах свисали, бровей и ресниц не было, волосы опалены. Она слегка повернула голову набок и спросила тем голосом, которым говорила при жизни:

– Как ты без меня? Держишься?

После чего она резко обернулась. В дверном проеме подвала стояла фигура. Молли разглядывала эту фигуру пару секунд, потом ее губы снова зашевелились:

– Это за тобой. Развлекайтесь. – После чего она снова оглянулась на фигуру. – ЗАБИРАЙ, ОН МНЕ БОЛЬШЕ НЕ НУЖЕН! – прокричала она и бросила меня на пол.

На этот раз я не провалился. Подняв голову, увидел, как фигура идет быстрыми шагами на меня. Не бежит и скорость не меняет. В руке что-то продолговатое и, наверное, тяжелое. Я не успел встать с колен, как фигура меня настигла и замахнулась для удара. Как только оружие коснулось меня, я вскочил в холодном поту со своей кровати. Мэтт проснулся следом и сразу же поинтересовался:

– Все в порядке?

– Да, – ответил я. – Просто сон страшный приснился, все в порядке, ложись спать.

У меня появилась безумная идея – попасть в подвал и узнать, что там происходит. Теперь я точно знал, что пропажа детей связана с этим подвалом, точнее, чувствовал. Но в одиночку идти было страшно. Я хотел, чтобы Кейт мне в этом помогла.

Утром сразу же побежал к Кейт. Застал ее возле спальни девочек. Рассказал о своем сне. Кейт не впечатлил рассказ, она посчитала, что я все выдумал. Но пришлось быть настойчивым.

– Кейт, пойдем со мной в тот подвал, я должен выяснить, что там происходит. Я уверен, что пропажа детей как-то связана с подвалом.

– Нет, я не пойду туда. Нам туда нельзя. Джанет сказала, что тот, кто зайдет в подвал, будет выгнан из приюта. А куда мы пойдем, если нас поймают? – нахмурилась Кейт. Но я не слушал ее возражений и поделился планом:

– Мы не пойдем на прогулку после обеда, а спрячемся в комнатах. И когда все уйдут, спустимся в подвал. Кейт, ты серьезно думаешь, что нас выгонят за это? Это же бред. Даже если и выгонят, есть и другие приюты.

– Ладно, можно попробовать, но, если нас поймают, я тебе этого никогда не прощу и буду капать на мозги всю жизнь.

– Договорились.

После обеда все пошли переодеваться на прогулку. Кейт и я спрятались в спальне мальчиков. Мы аккуратно выглядывали в окно, чтобы увидеть, все ли вышли гулять. Джанет отправилась на прогулку с детьми, оставив охранника, Тревора, приглядывать за пустым зданием. После того как все вышли, мы начали пробираться вниз, пытаясь издавать как можно меньше звуков, чтобы Тревор не проснулся.

У нас получилось медленно приблизиться к своей цели. На двери, ведущей в подвал, заметили табличку «Вход запрещен!». Это нас не остановило, а вот закрытая на ключ дверь была серьезной помехой. Скорее всего, нужный ключ был на связке у Тревора. Оставалось только пробраться к нему и тихо ее выкрасть. Я сказал Кейт, чтобы она сидела у двери в подвал, а сам пошел в комнату охраны. К счастью, Тревор спал. Я тихо приоткрыл дверь в комнату и сразу же заметил связку ключей, лежащую на столе. Пришлось буквально ползти к столу. Легким движением руки добыл связку. И, не издавая шума, покинул комнату охранника, не потревожив его сон.