– Уходите. Вы разбудите Элизабет… а мне невыносимо слышать, как она плачет.

Лорд Уинтер прошел мимо нее в соседнюю комнату, но, когда дверь начала закрываться, Элизабет приподнялась на руках и захныкала.

– Оставьте ее открытой, – прошипела Зения.

Дверь осталась открытой, свет свечи по другую сторону порога погас, и остался виден только черный дверной проем. Элизабет долго смотрела на него, а потом, удовлетворенно вздохнув, снова опустила головку на подушку.

Арден стоял в конторе имения и старался не смотреть в окно на серое небо. Его отец, склонившись над разложенной на столе картой, указательным пальцем отмечал по очереди каждое поле.

– Все относилось к части владений Лайберн-Эбби, но твой дед выкупил его, когда старого Коула разбил паралич. Обычно его арендовал мистер… я сейчас не вспомню его имени. Давай посмотрим в красной книге. Нет, в той, с зеленым переплетом из телячьей кожи. – Граф подошел к книжному шкафу, достал том и, положив его на стол, открыл. – Вот так.

Арден листал страницы с бесконечными записями о доходах и сделках сорокалетней давности, не представляя себе, как можно там найти имя арендатора времен его деда и зачем.

– Этот человек все еще ведет здесь хозяйство? – поинтересовался он.

– О Боже, нет. Он умер, должно быть, лет десять назад.

– Тогда зачем нам искать его имя?

– Ты должен начать с самого начала, Уинтер. – Его отец снова сел за стол. – Ты должен изучить все, если хочешь стать почтенным лендлордом. Помогите мне, мистер Пинкни.

– Арендатором был Сэмюел Браун, ваше сиятельство, – подсказал управляющий имением, молчаливый мужчина с окладистой седой бородой и большим животом, несоразмерным с его пятью с половиной футами роста.

Ардену сказали, что Сэмюел сам обрабатывал большой участок, но мистер Пинкни вообще не говорил на подобные темы.

– Нет, нет, я имел в виду, что вы должны помочь нам найти запись. Он должен изучить… в общем, в данный момент важно, что происходило. Что было на поле аббатства в прошлом году, мистер Пинкни?

– Пшеница, ваше сиятельство.

– И что мы должны посеять нынешней зимой?

– Пшеницу, ваше сиятельство.

– И я полагаю, скоро начнется грубая вспашка?

– На поле уже проведены вспашка и боронование, ваше сиятельство.

– Превосходно. Вот видишь, – граф кивнул Ардену, – благодаря хорошей теплой зиме мы все сделали раньше. В этом году промерзшая земля не задержала нас.

– Да, сэр, – подтвердил Арден, думая о том, что хорошо бы погулять с Бет по зимнему лесу, показать ей дупла в деревьях и следы зверей, и снова украдкой бросил взгляд в окно.

– Сейчас мы где-нибудь еще пашем, мистер Пинкни?

– В глинистых низинах, ваше сиятельство.

– Да, мы еще не поговорили о низинах. Дренаж очень важен, нужно поддерживать канавы в порядке. Мистер Пинкни, отведите лорда Уинтера днем посмотреть на дренажные канавы. Заодно он сможет увидеть пахоту. Если ты, Уинтер, переоденешься в соответствующую одежду, то сможешь сам вспахать борозду. Могу сказать, дело не такое легкое, как можно подумать, и будет для тебя хорошим уроком.

– Да, сэр. – Арден почувствовал, что у него сводит челюсти, выдохнул и постарался расслабиться.

– Мистер Пинкни, я прошу вас проследить, чтобы он не попался быкам. Они не любят лошадей, Уинтер. Так что, если ты не будешь осторожен, они растопчут тебя. Я не хотел бы видеть, как тебя поранит пара глупых волов.

– Да, сэр, – согласился Арден.

– Итак, что дальше? Да, поставь обратно том на место. Поле мельника. Ты, безусловно, захочешь, чтобы мистер Пинкни показал тебе все границы и закоулки.

– Зачем?

– Ты их знаешь? – помолчав, спросил граф.

– Нет.

– Так изучи их. Ты должен точно знать все границы.

– Да, сэр. – Арден снова взглянул в окно и оперся о подоконник.

– На полях мельника всегда заготавливают сено, – сообщил ему отец. – И небольшой участок занимает маслобойня. А где еще?

Вопрос прозвучал для Ардена неожиданно, и он понял, хотя и слишком поздно, что его проверяют.

– Где еще? – повторил он.

– Что еще я сказал про сено?

– Вы ничего не упоминали.

– Я уверен, что говорил о второй половине владений аббатства. Разве нет, мистер Пинкни?

– Вы говорили о землях аббатства, ваше сиятельство.

– Мне казалось, я упоминал и о маслобойне. Тебе следует все записывать, Уинтер. Подвинь сюда стул. Мистер Пинкни, дайте ему перо и бумагу.

Мистер Пинкни открыл простой деревянный шкаф и подал Ардену книгу и вечное перо. Арден сел и сделал для себя заметки: «Земли мельника, маслобойня, вторая часть аббатства – всегда сено. Изучить все границы и закоулки». Он был совершенно уверен, что никто вообще ничего не говорил о второй половине владений аббатства.

– Итак, – его отец снова склонился над картой, – старая маслобойня. Что нам делать с переселением бедняги ее владельца, мистер Пинкни?

– Мистер Фентон пасет там скот, пока ваше сиятельство не изменит решения.

– Да, проклятая изгородь. По правде говоря, я не вижу в ней необходимости. Что ты думаешь, Уинтер?

– Не представляю себе, о чем вы говорите.

– Нужно ли огораживать западную часть леса? – Граф с нетерпением неопределенно помахал рукой над картой. – Я действительно не вижу в этом необходимости.

– О, я тоже, – равнодушно согласился Арден.

– Мистер Фентон будет доволен, – подтвердил управляющий.

– Хорошо, – кивнул лорд Белмейн. – Значит, мы все пришли к соглашению. Полагаю, ты сделал себе заметку об арендаторе.

Под пристальным взглядом отца Арден записал: «Старая маслобойня – арендатор доволен».

– На самом деле, Уинтер, почему бы тебе самому не заняться всем?

– Чем заняться? – не понял Арден.

– Поселить нового арендатора взамен старого, который умер, – ответил ему отец немного неестественно спокойным тоном.

– Полагаю, лучше всего выбрать фермера Дингла, ваше сиятельство, – подсказал мистер Пинкни. – Он возьмет за две с половиной.

– Хорошо, хорошо. Вполне подойдет.

– А разве у Фентона их нет? – поинтересовался Арден.

– Нет, нет, мы не хотим, чтобы Фентон продолжал пасти там скот, – ответил его отец. – Совсем не хотим. Он жалуется на изгородь.

– Я думал, он доволен изгородью.

– Арден, боюсь, отсутствие внимания – твой недостаток.

Стиснув зубы, Арден наклонился над книгой и записал: «Изгородь. Обратить внимание».

– Может быть, выпьем кофе, джентльмены? – с удовольствием предложил лорд Белмейн, отодвигая стул. – Уинтер, позвони в колокольчик, если не трудно. Какое чудесное утро! Правда, немного сыро, так что советую тебе днем надеть пальто.

– Да, сэр. – Арден встал и дернул шнурок звонка.

– Замечательно, что ты работаешь здесь. – Граф тепло улыбался, глядя на сына. – Мне приятно видеть тебя с нами.

– Да, сэр.

– Какое чудесное утро! – довольным тоном воскликнул граф, взглянув в окно.

Днем Ардена к Бет не пустили.

– Она сладко спит, – сообщила ему няня, поставленная внизу у лестницы.

Он слышал, как Бет кричит, но не стал спорить. Бедная женщина имела такой виноватый и измученный вид, что Арден пожалел ее. Он чувствовал, что сам задыхается под давлением власти.

– Я приду позже… миссис?..

– Меня называют Саттон, милорд, – присела перед ним в реверансе женщина.

– Всех моих няней звали Саттон и гувернанток тоже, – криво улыбнулся Арден. – Как ваше настоящее имя?

– Генриетта Лэм, сэр, – ответила женщина; у нее были прямые каштановые волосы, гладко зачесанные назад и убранные под чепец.

– Я приду позже, миссис Лэм. Когда, по-вашему, будет лучше всего?

– Не могу точно сказать, когда лучше всего, милорд. – Она подняла голову и испуганно посмотрела на него. – Миледи считает, что для здоровья мисс Элизабет требуются тишина и спокойствие… и отсутствие посетителей.

– Совершенно правильно, – спокойным тоном сказал Арден, несмотря на то что в нем вскипело возмущение, – но поскольку я отец, а не посетитель, можете сообщить леди Уинтер, что я приду в четыре часа к ежедневной прогулке мисс Элизабет. И я жду, что они обе будут готовы составить мне компанию.