– Я хочу сделать так, как будет лучше для Элизабет, – проговорила она.

– Безусловно. – Граф встал и взял пузырек с сердечным лекарством. – Хотите вина, дорогая?

– Нет, благодарю вас. – Покачав головой, она тоже поднялась и, отвернувшись к камину, смотрела на серебряную решетку, на которую падал отсвет раскаленных докрасна углей. – Мой отец – барристер в корпорации Линкольна, мистер Кинг. Я думаю, у меня нет возражений сделать то, о чем вы говорите, но, если вас не затруднит, мне хотелось бы, чтобы вы написали мне все на бумаге, а я пошлю письмо отцу. Я хочу, чтобы он дал мне совет. – Зения повернулась и увидела, что мистер Кинг тоже встал.

– С удовольствием сделаю это для вас, мадам. Думаю, вы увидите, что он с готовностью одобрит такое решение.

– Да, – медленно повторила она, – я уверена, что у меня нет возражений сделать то, о чем вы говорите, но я хочу, чтобы отец дал мне совет.

– Составьте письмо, не откладывая, мистер Кинг, – попросил граф. – Я хочу, чтобы его отправили в Лондон сегодня вечером и мистер Брюс уже утром получил его.

– Но сначала я сама должна его прочитать.

– Несомненно, мадам. – Удивленно подняв брови, граф еще раз ласково улыбнулся ей, но его улыбка быстро пропала. – Мы стараемся сделать все возможное, чтобы подтвердить ваш брак с моим сыном. Надеюсь, вы не думаете, что кто-то собирается обмануть или запутать вас, ведь, живя вместе с нами, вы не находите свое положение невыносимым?

– Нет, – тихо ответила она, обескураженная язвительностью его тона.

– Рад слышать. Не думаю, что лорд Уинтер совсем не привлекателен как муж. Правда, я его отец и, возможно, сужу предвзято.

– Я не стану делать ничего, что могло бы разлучить меня с Элизабет, – твердо ответила Зения.

– Вы хотите, чтобы ваша дочь считалась незаконнорожденной, леди Уинтер? – тихо спросил граф. – Другого выбора у вас нет.

– Я хочу, чтобы отец дал мне совет. – Зения непроизвольно сделала шаг назад.

– Ваше желание вполне приемлемо. А если он посоветует что-либо другое, я буду вынужден считать его очень глупым человеком. – Граф натянуто поклонился. – Думаю, уже пора переодеться к обеду. Разрешите предложить вам руку, мадам, и проводить наверх.

Зения надела свое платье цвета лаванды и жемчуг вместо бриллиантов – из всего, что у нее нашлось, такой наряд больше всего подходил на замену голубому и золоту. За обедом она и виконт не сказали друг другу ни слова. Граф говорил с сыном о политике, но, судя по коротким ответам лорда Уинтера, такая тема, очевидно, не очень интересовала Ардена. Его мать сообщила, что пригласила своих портниху и модистку и они утром будут ждать Зению, чтобы заняться ее новым, более ярким гардеробом. При словах матери лорд Уинтер слегка скривился, глядя в свою тарелку, но на такое короткое время, что Зения усомнилась, не почудилось ли ей.

– Я видел, что вы оставили наполненным пруд для карпов, – неожиданно заметил лорд Уинтер в наступившей тишине.

– Ах, – покачал головой его отец, – случилась печальная история. В тридцать шестом году пруд промерз до дна, и мое сердце разбилось. В пруду жил карп, который был старше меня.

– Я помню, – отозвался лорд Уинтер, – я всегда кормил рыб. – Он взглянул на Зению. – Они обычно приплывали, когда кто-нибудь звонил в колокольчик.

– Ржаной хлеб, – напомнил граф, – они любили ржаной хлеб.

– Я возьмусь почистить и восстановить пруд, если не возражаете. – Лорд Уинтер отпил вина и, поставив бокал, вертел его в пальцах.

Мимолетное выражение изумления промелькнуло на лице графа, но он улыбнулся, чтобы спрятать его.

– Великолепное предложение. Знаешь, я не имею ни малейшего представления, откуда привозят рыбу, и никогда даже не думал снова развести ее.

– Это китайская рыба. Я могу достать несколько штук.

– Разумеется. – Радость графа быстро сменилась настороженностью. – Надеюсь, ты не отправишься в чертов Пекин за ней? – резко спросил он.

– Нет, сэр, только в Ливерпуль.

– То есть?

– К торговцам чаем, – пояснил лорд Уинтер.

– А, понимаю. Ну и ну, значит, прямо из Китая. Мне нравится рыба из Китая. Мне доставляет удовольствие иметь всякие пустячки из дальних стран. Если вы, леди Уинтер, заглянете в итальянский грот рядом с прудом для карпов, то увидите несколько весьма симпатичных раковин южных морей, которые сын привез мне. Я вмуровал их в стену.

– Истинное сокровище, никому в мире не принадлежащее, – вставил лорд Уинтер, чуть заметно улыбнувшись Зении.

От его взгляда Зению бросило в жар и сердце неровно забилось, как тогда, когда его губы дотронулись до ее пальцев в волосах Элизабет. Он смотрел на нее так, словно между ними установилось молчаливое взаимопонимание. Их связывала Элизабет.

– Вы научите карпов отзываться на колокольчик? – спросила она первое, что пришло ей в голову.

– Вы сами сможете сделать это, – ответил он. – Вы и Бет.

У Зении подпрыгнуло сердце, его слова означали, что он хочет, чтобы она осталась.

– Вы хотели бы попробовать? – спросил он.

– Да, – ответила она, пряча глаза и пристально разглядывая свой нож для фруктов. – Да, уверена, мне понравилось бы.

После обеда его отец стоял возле камина с рюмкой отвратительного на вид сердечного лекарства, которое всегда принимал. Уже поговорили о посте одного из членов парламента, в котором Арден должен был соблазниться местом представителя какого-нибудь небольшого респектабельного городка и заниматься раздачей аппетитных лакомых политических кусочков. Дальше перешли к обсуждению должности мирового судьи, а затем, в конце концов, приблизились к тому, что Арден, к несказанному изумлению отца, соблаговолил принять звание почтенного лендлорда.

Арден намеревался найти себе какое-нибудь применение в Суонмире и сказал, что будет стараться. Но когда он сидел с родителями и своей «не-совсем-женой» в малой гостиной, которая была больше, чем все апартаменты, которые он занимал в Лондоне, стены казались ему слишком тесными. Он подошел к камину, но там оказалось слишком жарко, и Арден расхаживал по комнате, прислушиваясь к разговору родителей только для того, чтобы вовремя кивнуть и в подходящем месте вставить «да, сэр».

Во время обеда продолжались разговоры об уволенной служанке третьего этажа, необходимости тщательно присматриваться к поведению слуг, о печальной утрате мистера Форбиса, бывшего деятельным членом магистрата. Какая потеря для страны! Нет, Арден не рассматривал возможность занять его место.

– Будете разливать, леди Уинтер? – спросила леди Белмейн, когда принесли чай.

Лорд Уинтер, стоя спиной к окну, смотрел, как Зения разливает чай, а потом немного неуверенно несет его леди Белмейн. Его отец отказался от чая и взял только тарелку с пирожными.

– Вы будете пить чай? – взглянув на Ардена, спросила Зения и, не дожидаясь ответа, подала ему чашку с чаем.

Все происходящее показалось лорду Уинтеру забавным, и он поблагодарил ее – по-арабски. Зения сделалась пунцовой и ничего ему не ответила.

– Леди Уинтер, прошу вас, скажите нам, что он говорит, – попросила графиня. – Я считаю абсолютно невежливым объясняться на иностранном языке.

– Он просто поблагодарил меня за чай, мадам.

– Неужели так трудно просто сказать спасибо? – проворчал отец. – Что именно он сказал?

Ответом на его вопрос была тишина. Зения, казалось, приросла к полу и еще больше покраснела.

– Можете сказать им, вряд ли они найдут в моих словах что-либо предосудительное.

– Пусть Аллах вознаградит тебя, о, моя владычица, и приумножит твое семейство, – быстро пробормотала Зения, сделавшись просто багровой. – Обычное выражение благодарности, принятое среди магометан. – Она прикусила губу.

– Приятное проявление чувств, – добродушно подтвердил отец лорда Уинтера.

– Язычники всегда стремятся к размножению, – отметила его мать, отпив чай.