– Да, – выждав небольшую паузу, я добавил: – Ты мне снилась, дорогая… в постели, такая открытая, беззащитная… А твоя грудь просто… – У нее действительно была довольно большая грудь для ее низкого роста.

– Заткнись, Кенни. Тошно такое слышать от тебя. – Ей явно не понравилось то, что я сказал, но на ее лице было видно смущение.

– Поспал и поспал, увидел темноту, а потом ковер, ноги Савы и то, как из меня выливается жидкость. Не самое лучшее пробуждение, но и не самое худшее. Похуже были, но я не думаю, что об этом стоит говорить. – Я поел совсем немного, но нужно было доесть и сходить покурить.

– Так вот отчего у вас воняет так мерзко… Да уж. Как тебе самому не противно говорить о таком во время приема пищи? Хотя чему удивляться? Это же ты. Собственной персоной… – вставил Сава, когда его никто не просил.

– Ты со мной так не говори. «Собственной персоной», блять. Не противно и не противно. Хоть о том, как посрали сегодня, начните говорить, мне не будет противно, – мой голос звучал раздраженно, как бы я ни пытался скрыть это.

Доев свою порцию, я встал с кровати и сел за стол, чтобы скрутить себе сигарету. Скрутить и покурить качественный табак было в порядке вещей. Это было что-то вроде ритуала, который я не мог пропустить после ужина. В эти моменты я никогда не курил обычные сигареты. В крутке сигарет была некая эстетика, особенно если это делать под правильно подобранную музыку. Всегда крутка сигарет доставляла мне некое удовольствие, от которого я мог получать кайф получше, чем от таблеток. Именно этот кайф был самым чистым и законным, если сравнивать со всеми другими моими способами. Конечно, выкуривание этой сигареты тоже доставляет удовольствие, но именно сам процесс того, как ты забиваешь табак в машинку, прокручиваешь пару раз, после прокручиваешь с бумагой, вынимаешь из самой машинки, достаешь лишний табак и закручиваешь бантик на конце твоей «поделки» – вот что по-настоящему может принести кайф. Конечно, крутить на руках я тоже умел, но не чувствовал того, что было при крутке на машинке.

Выйдя на улицу, я встал туда, где обычно курил: отдаленное, но в то же время очень близкое место для всех. Здесь проходил каждый, кто шел в общежитие, или, наоборот, из него. Именно в этом месте почти никогда не было курящих людей, потому что многие устраивались выше, а я спускался вниз, садился на ограждение клумбы, отрывал бантик и закуривал, параллельно болтая ногами.

Шел снег. На небе уже виднелась большая луна, я просто смотрел и залипал на уже голые деревья, падающий снег и плывущие по небу облака. Погода довольно мерзкая, на самом деле. Ветер был холодным и сильным, но виды все компенсировали. Постепенно мои любования сменились размышлениями о произошедшем. Ничего еще никогда у меня не застревало так в голове, как этот сон… и та девушка. Я задавался вопросом, не найти ли ее, но меня останавливало то, что я не хотел идти туда один. Мне всегда было немного боязно появляться в таких заведениях одному. Не то чтобы я боялся, просто, приходя туда, не знал, что делать, как себя вести. Единственный раз, когда был в клубе один, я просто сидел до закрытия, потому что не хотел возвращаться в общежитие, хотел понять, что люди находят в клубах, почему они готовы проводить тут всю ночь, тратя на это столько времени. Однако я так и не понял.

Мне было действительно тяжело просто так сорваться в клуб на поиски девушки, которой там может и не оказаться ни сегодня, ни завтра, никогда вообще. Время приближалось к одиннадцати, а это означало, что скоро туда потянется народ, но для меня это означало совсем другое: скоро закроется общежитие, и я должен буду записаться, после чего выслушивать в очередной раз от коменданта, что опаздывать плохо, нельзя приходить после одиннадцати и подобное об опозданиях. Подумаешь, пришел после одиннадцати, ведь не ребенок уже. К сожалению, этому правилу нужно было подчиняться каждому, без исключения.

Зайдя обратно в комнату, я сел на свое привычное место, открыл банку энергетика и взялся за курсовую работу, чтобы хоть как-то отвлечься. Как назло, я не мог сконцентрироваться, меня не отпускали назойливые мысли о девушке. Как бы я ни пытался отпустить их, ничего не получалось, просто продолжал думать, несмотря на все свои методы: послушал музыку – ничего, начал смотреть фильм – не отпускает, попытался уснуть – не вышло, с чтением книг та же самая проблема. Дело шло к часу, а я так и не сумел отделаться от навязчивых мыслей. Все это время Сава и Вика сидели в комнате и просто разговаривали, я пытался встрять в разговор с ними, но все было зря. О чем бы мой рот ни начинал говорить, мой разум продолжал думать о сне и о девушке. Будто, это было каким-то проклятием.

Хотя, если вспомнить слова Влада, то я что-то странное говорил. Вбив слово «пеккатум» в поисковик, я перешел по первой же ссылке. На сайте говорилось, что это была латынь, и писалось слово на ней так: «Peccatum». Вставал резонный вопрос: «Откуда я знаю латынь и где я мог это слышать?». Конечно, я слышал латинские выражения, обозначения в анатомии, так как их постоянно зубрила моя бывшая, учившаяся в медицинском, но откуда взяться слову «грех» в анатомии, мне было не понятно. От данного факта все только еще сильнее запутывалось. Больше никакой информацией я не обладал. Меня все начинало раздражать из-за неясности, а единственным способом успокоиться для меня всегда было курение. Накинув куртку, надев тапочки, я пошел на улицу.

– С тобой все нормально? Ты как-то странно себя ведешь. Возбужденный какой-то, – спросила Вика. Ее взгляд был напуганным, а голос спокойным. – Может, тебе стоит лечь спать? Попробовать выспаться?..

– Не стоит, – сказав единственную фразу, я отправился курить.

Даже при этом я не мог уйти от реальности, от мыслей. Меня просто-напросто трясло до такой степени, что я не заметил, как выкурил три сигареты.

– Парень, с тобой что? Что-то случилось? – Это был староста общежития, который, по-видимому, тоже вышел покурить. – Я могу тебе помочь? – В его голосе действительно слышалась какая-то забота обо мне, но сам я прекрасно понимал, что ему абсолютно плевать на меня. – Ты за пятнадцать минут выкурил три сигареты, ты норм?

– Д-д-да, все н-нор-нормально. – Самое замечательное: я начал заикаться. Моя тревога становились все больше и больше с каждым мгновением. – П-пойду я.

– Стой, подожди. – Он подошел ко мне, взял меня за плечи. Его руки полностью покрывали мои плечи, что неудивительно, ведь староста был крупным парнем. – Сделай глубокий вдох. – Я беспрекословно слушался его указаний, чтобы он отстал от меня. – И выдох. Теперь расскажи, что случилось. – Он не отпускал мои плечи. – Не бойся, я не выдам твой секрет, просто выговорись, тебе должно будет полегчать. Поверь мне.

Попросив его убрать руки, я закурил еще одну сигарету, облокотился на перила и рассказал всю ситуацию. Только не ту, которая произошла сегодня, а старую, произошедшую со мной пару лет назад. В те годы я впервые влюбился в девочку. Преувеличив многие факты о нашем разрыве, я ему выложил все, что меня тревожило тогда. Он смог лишь сказать пару слов соболезнования и дать советы, которые я обычно сам даю людям, попавшим в такую ситуацию. Поблагодарив его, я выкинул бычок и пошел в комнату.

– Если что, то ты всегда знаешь, кому писать! – Это последние слова, которые он крикнул мне. Их я проигнорировал и пошел в комнату.

На самом деле доверять ему я ничего не собирался, но это единственный случай, который я смог вспомнить, чтобы раздуть его так, как сыграло бы мне на руку. Мое недоверие было вызвано несколькими причинами, но основной была та, что он мог бы поднять вопрос о моем выселении из-за того, что я упарываюсь таблетками. Сам разговор мне никак вообще не помог, меня все еще трясло. Зайдя в комнату, я просто разлегся на кровати. Пролежав так несколько минут, поднялся с постели и начал переодеваться в одежду, подходящую для посещения клуба. Я решился.