– Нда, – подвёл итог Джад, – планета для отдыха, но клювом лучше тут не щёлкать.

Дива на всякий случай отошла подальше от поручней эскалатора и крутила головой, отслеживая периметр вокруг себя на предмет опасности. Однако дальше их спуск был лишён всякого рода опасности, и через полминуты они ступили на платформу монорельса. Там стояли четыре большие кабины с открытыми дверьми, входы были украшены мигающими лампочками и бегущей голографической надписью на общегалактическом языке, то есть сеферидском. "Добро пожаловать" гласила она. Подойдя к кабине, Дива удивлённо присвистнула.

– Да в этом кресле утону.

– А что ты хотела? – ухмыльнулся Джад. – Сефериды – лучшие друзья местных папуасов, поэтому всё здесь сделано под них. Я бы сказал, что это ещё тесновато для "фиолетов", они привыкли к более просторным помещениям. Вот приедем в город, ты вообще с катушек поедешь.

Дива не стала придавать большого значения словам капитана и вошла в кабину. Сев в кресло, она почувствовала, что оно затягивает её куда-то в себя, в свой кресловый мир, и постаралась вцепиться пальцами в подлокотники. Джад, напротив, с наслаждением упал в мягкое сиденье и удовлетворённо прикрыл глаза.

– Vamos, – сказал он, и двери кабины с тихим шелестом закрылись. Кабина неслышно тронулась с места, массивные стволы деревьев побежали назад и вскоре слились в единую широкую тёмную полосу.

Дива посмотрела на голографическое табло, которое светилось под потолком. Оно показывало местное время, дату и скорость. Сейчас был полдень, сорок пятое число шестого месяца. Монорельсовая кабина неслась со скоростью пятьсот километров в час. Ехали они так минут пять, молча, просто смотрели в большие, от пола до потолка, окна и наслаждались видами. Изредка солнце пробивалось через кроны огромных деревьев, но это происходило так быстро, что казалось, будто напарников фотографируют. Джад достал из подлокотника брошюру с видами планеты Крхаш, посмотрел её и бросил Диве.

– На, читай.

– Чего ради? – не поняла Милеу.

– Ради общего понимания, куда ты прилетела.

„Планета Зелёный Дом была открыта сеферидами всего сто лет назад, и уже сейчас она стала настоящим райским уголком в Обитаемой Галактике. Планета обитаема, её фауна разнообразна и представлена как насекомыми, так и животными и птицами. Есть разумные существа, зовущие себя нъёгами. Это невысокого роста гуманоиды, покрытые тёмно-синей шерстью. К моменту появления на Крхаше сеферидов – наших благодетелей – нъёги переживали родо-общинный строй, но всего за сто лет смогли влиться в общество высокотехнологичных представителей Обитаемой Галактики.

Настоящим раем планеты является мегаполис Шайенаар, названный так в честь первого сеферида, вступившего с нъёгами в контакт. Здесь, как и по всей планете, действует запрет на насилие, поэтому все разногласия гости оставляют за пределами планеты. В Шайенааре огромное количество ресторанов и закусочных на любой вкус, отели, хостелы и развлекательные центры. Цены вас приятно удивят! Отдыхайте с миром в настоящем раю!”

Дива скривила лицо. От этой рекламы рая у неё свело скулы, и она едва не подавилась розово-сахарными слюнями. Джад лишь ухмыльнулся и обратил свой взор в окно, на внезапно открывшуюся ширь равнины. Она появилась внезапно, словно кабина монорельса выехала из тоннеля, и теперь пассажиры могли насладиться другими видами планеты Крхаш. По всей равнине небольшими группами были разбросаны деревья, кажущиеся из-за далёкого расстояния низкорослыми, однако Дива точно была уверена, что они столь же высоки, как и их собратья из леса. Кроме деревьев Дива заметила стада пасущихся животных, которыми погоняли мелкие человечки.

– Это и есть нъёги? – спросила она у Джада.

Тот приоткрыл глаза, бросил мимолётный взгляд на фигурки и молча кивнул.

– Прикольные, – сказала девушка.

– Это отщепенцы, – проговорил Джад.

– В смысле?

– Те, кто отказался идти под сеферидов. Они не приемлют тот образ жизни, который навязали им "фиолеты".

– А, свой путь избрали?

– Типа того. У них был свой путь, но прилетели фиолетовые благодетели, которые за сотню лет перемахнули их из каменного века в космическую эру. Большая часть нъёгов пошла на это, но были и те, кто не принял такого быстрого развития. Вот они и кочуют по равнинам. Своего рода "изюминка" для туристов.

Кабина монорельса бесшумно летела над равниной, с каждой секундой приближаясь к единственному городу на планете – Шайенаару. Уже издали были заметны башни мегаполиса, и Дива подумала, что если бы сейчас стояла ночь, то свет от города разливался бы по всей равнине. И, возможно, подумала Дива, те самые отщепенцы с тоской смотрят на этот свет и горюют об утраченном будущем. А если так разобраться, то сефериды у всех украли своё будущее. Да, они подарили невероятные технологии, позволили людям и другим жителям Обитаемой Галактики узнать друг о друге, посещать далёкие звёзды, но взамен забрали свободу выбора. Вероятнее всего, человечество никогда бы не встретило рамъялов и панголинов, никогда бы не вышло за пределы своей солнечной системы и жило бы себе дальше, свято веря, что оно единственное наследие Жизни. С другой стороны, у людей и других уже была своя космическая эра, у нъёгов же только зарождалось общество, и столь резкий скачок, конечно, не мог дать однозначно положительного эффекта.

Джад дремал. Девушка посмотрела на его овальное лицо, умеющее улыбаться так широко и белозубо, что она иной раз думала, что Барбада вовсе не человек. Капитан имел неплохую фигуру, мышцы словно сдерживались смугловатой кожей, на правом плече горело солнце в некотором этническом стиле. Копна волос, собранных в хвост на макушке, довершала образ разбитного, весёлого и всё же опасного капитана. Дива чуть двинула губы в улыбку. Надо же! Этот человек убил мафиозного воротилу целой планеты и спокойно спит сейчас в кабине монорельса. Невероятное везение!

Смотреть на равнину стало скучно, монорельс убаюкивал своим мерным покачиванием, и Дива не заметила, как закрыла глаза.

– За свободу!

Рабы ринулись в свой последний бой, стремясь убить как можно больше песчанников, забрать с собой на тот свет как можно больше врагов.

– РАККАРУ!!! – орали от страха и грохота боя рабы, погибавшие под жгучими лазерными лучами, под шипение минных осколков.

Дива перебежала от одной воронки до другой, прыгнула туда и вжалась в воняющую кислотой землю. За спиной кто-то прохрипел, она резко повернулась. Это был один из рабов, человек, живот которого превратился в месиво. Он смотрел на Диву немигающим взглядом и шевелил губами. Но ей нельзя было тут оставаться, её ждал Раккару. Очередь лучей прошила края воронки, кто-то невидимый закричал сверху, и Дива рванула наружу. Многожильный крупный лучемёт резал пространство между зданием администрации и полем, по которому бежали рабы, рассекая их тела, нагревая воздух своим смертоносным жаром. Однако восставшие продолжали атаку, не считаясь с потерями, ведь смерть для них была всего лишь избавленьем от прижизненных мук. Внезапно близкий взрыв отбросил Диву в сторону, и она упала в какую-то яму. Голова гудела, уши заложило, она практически не слышала грохота развернувшегося сражения. Звуки доносились словно из далека, перед глазами всё плыло. Хотелось просто лежать и смотреть на ядовито-жёлтые облака этого поганого мира. Но внутренний голос заставил Диву подняться, она поползла наверх и увидела стоявшего на краю ямы рамъяла. Его автомат смотрел на неё, его губы растянулись в злобной усмешке.

– Твоя конец, кунча, – просипел он.

Выстрел!

Дива открыла глаза и увидела удивлённо смотрящего на неё Джада. Точнее удивления там и в помине не было, он смотрел с сочувствием.

– Опять кошмар? – спросил он.

Вместо ответа Дива просто кивнула головой, и Джад достал из внутреннего кармана своей жилетки небольшую фляжку, которую протянул напарнице.