Вообще, всё управление получилось на механике, простое и интуитивное. Кто хоть раз управлял моторной лодкой, разберётся мгновенно.

Вернули платформу на временные опоры. Дали команду роботу заливать каркас пластиком, сами занялись поиском каких-нибудь сидений для пассажиров. Пришла Лера, своевременно указала, что нужно ещё за что-нибудь держаться, и не мешало бы установить приспособления, для крепления грузов.

Так, в трудах и завершили остаток дня. На ужин пошли уставшие, но очень довольные.

Вир особо отметил заслугу Павла. Оказывается, что бы что-то конструировать, в мирах Содружества нужно изучить инженерную базу, минимум до шестого ранга.

Ужинали как белые люди. Лера приготовила картофельное пюре и свиные отбивные с несколькими соусами, а к столу вышла в платье. Простенькое, лёгкое как сарафанчик, длиною до середины бедра, светло-голубого цвета, с фиолетовыми вставками. Мужчины даже испытали неловкость, за свой внешний вид.

Вир поставил на стол тот самый футляр, что продемонстрировал утром, сломал на нём пломбу. Футляр зашипел, как открытая газировка, и отделил верхнюю часть. Внутри находилась керамическая бутыль, с очень старым вином.

– Это восемьсот летнее вино, – начал презентацию Вир. – изготовлено на виноградниках Аш-Хамзи. Пренеприятнейшие существа, но боги виноделия. Технология хранения позволяет вину не превратиться в уксус, сколько угодно лет, если контейнер не будет вскрыт или повреждён. Последний раз, я такое вино пил – никогда. Стоимость такой бутылки, думаю, около пары миллионов.

Вино действительно оказалось божественным. Описать его вкус невозможно, его нужно вкусить.

– Окончив трапезу, и почти приговорив бутылку вина, друзья погрузились в приятную истому. Давно забытое ощущение вкуса, сытости, и лёгкого намёка на алкогольное опьянение, растеклось по всему телу. Шевелиться не хотелось вовсе.

– Поделив остатки вина по стаканчикам, Вир отошёл в угол столовой и завалился прямо на пол, стараясь растянуться во все стороны. Пристроил к стене кусок какого-то пластика под наклоном, долго ёрзал, в поисках удобного расположения головы.

– Русский язык я начал учить пять лет назад.

Паша с Лерой аж вздрогнули от такой неожиданности, обернулись в сторону Вира.

– Помню, – продолжил он. – бот вечером привёз людей, так же как и вас. Я уже тогда был старшим отряда. Стоим, значит, наблюдаем такую картину. Выводят из бота компанию, рожи у всех разбиты, руки связаны, смотрят друг на друга волком. Сначала подумал, это их охрана так обработала, оказалось нет, сами справились. Ставят их на колени, отдельно от строя. Один вообще особняком, больше остальных побитый. Только отвлеклись, одиночка поднимается, и со всей дури заряжает пинка в лицо одному из своих оппонентов. Оставшиеся четверо, метелят пинками одиночку. При этом видно, что все, люди подготовленные, явно с поставленной техникой. Огребают от охранников, снова ставятся на колени и буквально через пару минут картина повторяется. Только на этот раз, одиночка, успевает втащить уже двоим. В итоге, охрана растаскивает их по разным сторонам, а тот, что один кричит – «Русские не сдаются». Это потом я узнал, что драка началась ещё на корабле, и затеял её не одиночка. Причём их уже несколько раз разнимали, но одиночка, не сдавался ни в какую. И так вышло, что эти вояки угадили в мой отряд.

На следующий день, было еще хлеще. Утром они опять сцепились, уж не знаю, что за отношения они там выясняли, но после гипнограммы пришлось их разделять. Банду забрал с собой, всё проклял, пришлось даже одному ноги сломать, одиночку оставил с Ошей.

А вечером, банда и одиночка, устроили очередное зрелище. Эти уроды, которые пендосы, выбрали для себя объектом насмешек не кого-нибудь, а именно Ошу, отпускали шуточки сексуального характера по поводу её четырёх рук, и то, что их как раз четверо. Пятого я же в медблок определил, ноги сращивать. А для Оши, такие шутки, смертельное оскорбление, она их на бой вызвала. А одиночка решил за неё заступиться, и снова смертельное оскорбление.

Дело кончилось тем, что Оша, троих из банды отправила к доктору, с сильнейшими травмами, а четвёртого в утилизатор. Потом был бой с Денисом, с одиночкой.

– Так вот про кого Оша говорила. – вспомнила, к слову, Валерия.

– Да, про него. – Вир продолжил. – В общем, вышли они на бой, Денис даже в стойку не встаёт. Она его метелит вдоль и поперёк, тот только падает, кряхтит и поднимается. Она ему уже говорит, что ты, мол, хотя бы защищайся, не позорь меня бездействием. А он, улыбается во всю окровавленную рожу, и отвечает – «Ну, тогда добей меня. Не дерутся у нас, у русских, мужики против баб». Так на этом фоне и сдружились. Не сразу конечно, но стали друзьями.

Денис оказался хорошим парнем. Мой ровесник, правда, наотрез отказался процедуру омоложения проходить, возраст ему его нравился, говорил, что в самом рассвете сил. На Земле морским пехотинцем был, правда, я так и не понял, как можно по воде ходить, плотнее она у вас там что ли, но не суть. По-русски много говорил, иногда, целую тираду выдаст, сообразит, что не на общем, рукой махнёт – «Учите языки», – говорит, – «Повторять не стану». Вот так и пришлось учить русский, а через год, доктор подсуетился, нашёл где-то лигвограмму с русским и залил мне.

– Вир, а почему ты о нём в прошедшем времени? – прервала рассказ Лера. – Где он сейчас?

– Погиб год назад. Меня спас, а сам погиб. Из-под турели меня вытащил.

– Прости. – Валерия даже погрустнела.

– Не бери в голову. – попробовал ободрить её Вир. – Взгляд у Дениса был, как у Паши в первый день. Всё побег планировал, схроны делал.

– Так ты тоже хотел сбежать? – Лера чуть воспрянула.

– Денис не оставлял этой идеи никогда, и меня с Ошей заразил. У него план был похожим на ваш, но более продуманный. Однажды, на корабле каком-то, он случайно активировал голографическую карту планеты. Каньон этот, ведёт к огромному кратеру, южнее экватора, а от того, есть другой каньон, ведущий на запад. Денис не верил в проклятье каньона, абсолютно уверен был, что это вообще, самое безопасное место на планете.

Павел решил сменить тему, так как эта, явно стала уже не самой лучшей. Как не крути, а Виру приходилось вспоминать о погибшем товарище. Да и о Оше, он вспоминал как-то по-особенному.

– А ты как в рабство угодил, господин младший лейтенант?

– Легко и непринуждённо. – оживился Вир. – Я тогда уже наёмником служил, и мы в пиратскую засаду угодили. А из неё прямая дорога сюда.

– Наёмники, это не армия? – уточнила Лера.

– Нет, наёмники это наёмники.

– А звание армейское? Там получил?

– Там. Последнее моё звание в рядах ВКС Содружества, взводом штурмовиков командовал.

Вир сделал глубокий вдох, допил последний глоток вина и толи от воспоминаний, толи от общей, накопленной за эти дни, усталостью, подвёл итог сегодняшнего вечера – «Ребятки, давайте на боковую. Завтра новый трудный день предстоит».

– Вон, видишь? Бот на боку лежит. Из-за него она и выходит.

– Не вижу.

– Да вон, где кустами заросло. – уточнял тощий. – Второй день за ней наблюдаю. Выходит только утром и вечером, ненадолго, минут на десять.

– Одиночка?

– Скорее всего, да. Вчера подбирался, пробовал вход найти, но за кустами не разглядеть. Следы одни, мелкие. Скорее всего, девчонка, а может просто подросток, сквозь дождь не разберу.

– Предлагаешь сегодня взять? – здоровяк снова приставил оптику к глазам.

– А чего тянуть-то? Явно грозу пережидает. Сегодня к ночи дождь кончится, и свалит.

– Давай завтра.

– Давай без давай. – напирал тощий. – Скоро выйдет, прям у входа тёпленьким и возьмём. А может и тёпленькой. Развлечёмся.

– Почему думаешь, что девка? – здоровяк прибрал оптику, достал из кобуры станнер.

– Зачем? Так возьмём. – пробормотал тощий, глядя на оружие. – Двигается как девчонка. Она от одного твоего вида обгадится.