Однако терапевт рационально-эмоционального подхода не считает, что все значимые эмоции клиента являются неосознанными переносами его отношений с родителями в раннем детстве, и что все, что клиент совершает во время сессии, является функцией такого рода переноса. Такой подход не вызывает беспричинных фантазий и свободных ассоциаций, потому что терапевт рационального подхода разговаривает с клиентом разумно и не использует сессии для экзистенциальных споров (которые он считает неподходящими для человека, который пришел к нему за помощью). Более того, РЭТ обычно проводится в обстановке лицом к лицу и так стремительно, как только может выдержать клиент, поэтому маловероятно, что между терапевтом и клиентом возникнут эмоциональные отношения, которые могут возникнуть во многих других видах терапии.

Когда реакции переноса возникают в РЭТ на самом деле, терапевт быстро показывает клиенту не только то, что он поступает сегодня так, как он был склонен поступать несколько лет назад, но что он все еще имеет такие же иррациональные убеждения, которые вынуждали его поступать таким образом в прошлом. Следовательно, клиент должен изменить, а не просто признать свои убеждения неверными. Таким образом, клиенту, который ненавидит терапевта, так как тот напоминает его авторитарного отца, к которому он, возможно (сознательно или бессознательно), питал отвращение, когда был ребенком, необходимо продемонстрировать нелогичность и неуместность его враждебных чувств. Во-первых, его первоначальная ненависть к своему отцу была неуместна, даже если последний вел себя как тиран. Хотя клиент мог не одобрять поведение своего отца, с его стороны было нелогично делать заключение, что его отец признается виновным как человек за проявление такого поведения. Во-вторых, все враждебные реакции являются результатом нелогичного и моралистического мышления. В-третьих, он не должен осуждать кого-либо, например, своего отца, за совершение поступков, которые были сделаны. В-четвертых, он по глупости принимает терапевта за своего отца, хотя очевидно, что они являются разными людьми. Другими словами, в РЭТ обнаруживаются не только отношения переноса, но и их философские причины, и с последними интенсивно ведут борьбу до тех пор, пока клиент не заменит их более прочными отношениями к другим людям в прошлом и настоящем.

Используется ли неосознаваемый материал в рационально-эмоциональной терапии? Несомненно! Хотя существует мало доказательств, что большинство мотивирующих сил человека являются глубоко скрытыми из-за того, что они были когда-то осознаны и затем подавлены человеком, который не мог встретиться с ними лицом к лицу, тем не менее, многие идеи, которые люди внушают себе, являются предсознательными или находятся чуть ниже уровня сознания.

Анализируются ли в РЭТ защиты и сопротивления клиента? Да, они обнаруживаются — и против них борются и уничтожают их, а не только «анализируют». Клиенту показывают, что он рационализирует, отрицает, делает проекции, подавляет или использует другие виды защит. Но ему также показывают, в каких иррациональных идеях он себя убеждает, чтобы создать этот вид защиты, и как он может изменить свои установки.

Является ли РЭТ исключительно кратковременной формой лечения? Нет, не обязательно. Обычно терапия занимает от одной до двадцати сессий при индивидуальной терапии или от двадцати до восьмидесяти сессий при групповой терапии. Следовательно, многих клиентов наблюдают сравнительно короткие периоды времени. В идеале, однако, клиентов следует наблюдать в течение двух лет, на протяжении которых они получат приблизительно двадцать индивидуальных и семьдесят пять групповых сессий, которые занимают значительно меньше терапевтического времени, чем в психоаналитической терапии. Некоторые терапевты рационально-эмоционального подхода, такие как Максим Ф. Янг (Maxim F. Young), способны достигать необычайно хороших результатов, работая с клиентами в течение десяти—двадцати сессий.

Для того чтобы показать, как РЭТ работает с типичным клиентом, позвольте мне обрисовать вкратце лечебные процедуры, которые применялись в случае с Родой С., 35-летней женщиной-врачом, которая пришла на терапию из-за того, что не могла поддерживать любые продолжительные отношения с мужчинами, хотя и говорила, что жаждет замужества. До рациональной терапии она лечилась посредством психоанализа в течение четырех с половиной лет, достигла небольших успехов в своих эмоциональных отношениях и, в основном, ей говорили, что она чересчур привязана к своему отцу, ищет мужчин, которые напоминают его, боится подобных кровосмешению романов с ними и на самом деле является скрытой лесбиянкой. Хотя она в целом принимала эти интерпретации и находилась в теплых взаимоотношениях со своим аналитиком, который был мужчиной, она все-таки была абсолютно фригидной со своими приятелями и бежала от них, когда ее привязанности становились довольно сильными.

Во-первых, мы работали с Родой над ее специфической проблемой фригидности. Казалось, ей не нравилось заниматься сексом с женщинами, но она была чрезвычайно обеспокоена тем, чтобы добиться успеха у мужчин. Она продолжала внушать себе идеи, которые она переняла от своих соседок по комнате в колледже: если она не сможет достигнуть оргазма — это невыносимое расстройство; в ней и в ее «женственности» существует нечто ущербное и позорное, если она не испытывает оргазма.

В течение первой сессии РЭТ происходил диалог, частично приведенный ниже.

Терапевт: Допустим, что ситуация является фрустрирующей, когда вы близки, но не достигаете оргазма, почему существует что-то по-настоящему дурное в вас из-за отсутствия оргазма?

Клиент: Потому что это нехорошо — в моем сексуальном механизме есть что-то неправильное и с моей стороны глупо и нереалистично не признавать этого.

Т.: Верно. Что-то не в порядке с одним из видов деятельности. Вы же предполагаете, намного более холистично, что в сущности что-то не в порядке с вами. Как вы знаете, будучи врачом, можно иметь дефективную конечность или внутренний орган, но не являться нездоровым в целом. Тогда почему не может быть, что вы неэффективны в сексуальном плане, но в остальном у вас все в порядке?

К.: Я полагаю, что вы правы. Такое возможно. Но я все ещё чувствую, что со мной вообще что-то не в порядке, если я никогда не достигаю оргазма. Как мне быть?

Т.: Хорошо, прежде всего, вы совершаете обычный для людей поступок — путаете всю себя с вашей частью, которая функционирует недостаточно хорошо. То есть, вы слишком обобщаете. Но, возможно, вашему чрезмерному обобщению способствует другое заблуждение: идея о том, что если вы, как целое, вели бы себя плохо и несли ответственность за такое поведение — так как вы теоретически имели бы некоторый выбор в данной ситуации и не сделали бы его ради вашей собственной пользы — вы были бы достойны порицания.

К.: Если бы я могла достигнуть сексуального удовлетворения, скажем, посредством усердной работы для его достижения, и если бы я была настолько ленива или небрежна в этом отношении и поэтому не достигала того, чего могла бы, неужели я тогда не была бы достойна порицания?

Т.: Нет, конечно, нет. Вы сами обманывали бы себя и были бы глупы. Но вы вряд ли были бы грешницей или недостойным существом из-за своей глупости. Вы были бы человеком со своими недостатками. Но это не превратило бы вас, за исключением произвольного, моралистического определения, в Неудачницу с большой буквы, которая заслуживает продолжения саморазрушения и которая не смогла бы действовать любым неразрушающим способом в будущем.

К.: Но неужели я не была бы обречена на дальнейшие неудачи, если бы я и пальцем не пошевелила, чтобы помочь себе добиться успеха?

Т.: Да, в объективном понимании то, что вы не шевелите и пальцем, чтобы достигнуть успеха, в большинстве случаев заставило бы вас пожинать плоды своего бездействия, то есть повторяющиеся неудачи. Но не в том понимании, что Вселенная устроена таким образом, что всякий, кто уклоняется от работы, должен оставаться несостоятельным и должен быть наказан существующими силами за свое бездействие.