Для начала заказала у приходящей прислуги шедевральный ужин. И вызвала на дом стилиста. С материальной стороной процесса проблем не возникало – Люсьен давно научилась зарабатывать на своем соломенном вдовстве. Теперь главное – не суетиться. Пусть окунек заглотит наживку поглубже, а там уж всем ее птичкам и кискам найдется, чем заняться. Обширное биологическое разнообразие Люсьен приняло охотничью стойку.

И тут – на тебе – случился конфуз. Красавца майора подстрелили конкуренты. В самом прямом и обидном смысле. И место выбрали… Хоть волком вой. Теперь ее бравый майор не ходок. Во всех смыслах. Хоть и временно. Разве что надеяться осталось. На богатырское здоровье и чудеса современной фармакологии.

– Пациент скорее жив, – обрадовал ее прибывший по вызову доктор, – через пару деньков молодым козликом запрыгает. При надлежащем (тон и взгляд доктора вскрывали все стороны этой возмутительной многозначительности) уходе, мадам. Так что расстарайтесь…

Пара дней! Да она в лепешку расшибется! Все равно в ее стратегической концепции эти дни отводились исключительно обольщению. Главное, не переусердствовать. И не дать этому молодому гнедому жеребчику испортить далеко идущие планы!

С неожиданными приращениями в окружающем животном мире Люсьен справилась моментально: майор был накормлен и обласкан, лейтенант отправлен по запутанному, никуда не ведущему следу. Оставалось приступить к реализации проекта. Чем Люсьен и занялась, отдавшись-таки в умелые руки заждавшегося – пришлось хозяйке побегать – визажиста.

Оставалось привести себя в порядок и повторить азы обольщения.

– Отоспись пока, друг сердешный, – промурлыкала усаживающаяся в кресло перед зеркалом кошечка, – а к вечеру будь наготове…

– Свидание? – понимающе улыбнулся мастер.

Зеленоватые кошачьи глаза хитро сощурились.

– Сейчас придумаем что-нибудь особенное, – принял подачу искушенный в дамских каверзах визажист. – На чем бы остановиться? Женщина-вамп, инопланетянка…

– Золушка, – заказчица определилась со стилем без посторонней помощи. – Инопланетянку ты сделаешь из меня завтра к вечеру.

– О, приключение грозит многосерийностью…

– Грозит, скажешь тоже. Да я на один акт никогда и не разменивалась, – повела плечиком Люсьен и мечтательно улыбнулась.

Вечер обещал так много…

– Вот так всегда: кому все, а кому и фига с маслом, – философствовал Ярослав, перебираясь через живописный плетень. – Твою ж кочерыжку!

Изгородь оказалась с подвохом: под изящно скрученной лозой таились изгибы колючей проволоки. Новенькие джинсы Пукеля возмущенно трещали, оставляя на железных шипах фрагменты драгоценного фирмового денима.

– Ну и местечко: с виду настоящий рай, а стоит копнуть поглубже… – всхлипывал потерпевший, исследуя область материального и физического ущерба. – Может, майор специально заболел, чтобы не впутываться в здешние заморочки. Да что я говорю!

Ярослав ругнулся и направился к виднеющейся за яблоневыми кронами избушке – месту своей недельной дислокации.

Нет, конечно, последнее заявление продиктовано исключительно болью и досадой. Еще бы – новенькие джинсы превратились в «секонд-хенд», загар из солярия (а что? он добросовестно готовился к высадке в курортную зону!) – в отвратительные царапины, а романтическое приключение с хорошенькой дочерью местного богатея – в бдения на задрипанном хуторе в компании с бабой Клавой. А так…

А так Ярослав Пукель уважал Робкого Константина Алексеевича всеми фибрами, как принято говорить. И имел на то веские доводы. Наслышано было отделение, куда перевели майора, об его служебных подвигах. И успело глубоко эти слухи прорефлексировать. Ярослав гордился партнером. Еще бы – боевой офицер, бывший спецназовец. Два года в боевых действиях, три ордена, внеочередное звание, потом понижение. Как и полагается нормальному менту. За одного битого двух небитых дают – давно не требующий доказательств постулат.

Сам Ярик пока пороху не нюхал. После универа направили нянчиться с малолетками. В соответствии с недюжинными, как успели обрадовать, способностями. Три года горшки выносил и бился рыбой об лед. Чтобы доказать, что место его в серьезной службе. Доказать не смог, но подсуетился во время реорганизации управления. Подкатился к полковнику: так, мол, и так, мечтаю ловить настоящих преступников. Жизни и здоровья не пожалею, только возьмите!

И хотя пылкий юношеский монолог сильно напоминал сатирические выпады одной известной юмористки, полковник Коварный к просьбе Пукеля отнесся серьезно. То ли поверил, то ли оценил, то ли деваться было некуда. Сам лейтенант предпочитал склоняться ко второму варианту, но допускал и первый, стараясь забыть о существовании последнего.

Впрочем, не слишком кручинился – с полковником детей ему не крестить. А место себе он правдами или неправдами выбил. И как! Первое задание – считай, убийство! И такой бонус – он будет расследовать его без майора. Однако, как своевременны порой шальные пули!

– Да, и на старуху бывает проруха, – бормотал лейтенант, минуя заросли крапивы у забора. – Здрасте! Я это не вам!

Он смущенно поклонился выглядывающей из-за очередного плетня хозяйке.

– Я те покажу проруху! – затрясла та березовой клюкой. – Мало не покажется.

– Да это я своего начальника вспомнил, чес слово! – затараторил Ярослав, понимая, что баба Клава на постой обидчика не примет. Не в чистом поле ж ночевать! – Я сейчас вам все объясню, где у вас тут калитка?

– Я те сама щас все объясню! Ишь, повадились! То один, то другой… Оруть, что оглашенныя, руками машуть, паразиты! Совесть потеряли…

При всем своем возмущении бабулька не преминула указать направление к калитке и сама заковыляла в ту же сторону.

– Может, повернуть назад, пока не поздно? – пыхтел Ярослав, неуверенной рысью направляясь в сторону входа в старухины владения. – Объясню патрону ситуацию, не человек он, что ли? Какая ж это хозяйка – чистой воды ведьма! Да ей сто лет в обед! Представляю, что в избушке творится! А поесть? Да она, кроме поганок, и готовить ничего не умеет…

Дорога оказалась неблизкой. Пыл постепенно прошел. Лейтенант напомнил себе о необходимости опроса местного населения и приходящей прислуги. Успел даже расставить все возможные точки над всеми возможными «i» в порученном и всем понятном деле.

Дня два у него в запасе. Мужика замочили, тут двух мнений быть не может. Кто? Да кто-то из соседей. Хотя с виду и вполне приличные люди (особенно, если учесть, что Ярослав ни одного из них в глаза пока не видел). Но всему есть предел. Может, что-то по мелочи и было. Взятка там, поход налево, обходные пути на выборах. Со священником обычные правонарушения пока не связывались – опыта не хватало.

– Но и кроме святого отца есть, кого тут за мошну дергать, – напомнил себе юный оптимист, перепрыгивая через заболоченный ручей. – Вот зараза!

Похоже, неприятности на сегодня не закончились. Ярослав поскользнулся на липкой глине и съехал в воду. Толстая серая жаба сердито квакнула, уступая насиженное место. Зеленая тина, пузырившаяся у берега, не оставила недавно еще новым джинсам шансов на реабилитацию. Рюкзак отскочил в сторону и устроился в кустах боярышника.

Так что к дому норовистой старухи Пукель добрался основательно поцарапанным, перепачканным и мокрым. Зато успел просчитать свои действия на два дня вперед. Вечером он рассчитывал пробежаться по лицам второго плана. А с утречка нагрянуть к обитателям Престижного.

– Пока на работу не умотали. А там уж, как Бог даст, кто на службу, а кто в СИЗО. Чего с ними канителиться? Сжили со свету шантажиста, паразитирующего на чужих слабостях – и дело с концом? Как бы не так! Я и без майора вас как семечки перелузгаю! Не засиживаться же мне в этом курятнике!

– Я те покажу курятник! Ну, держись, прохиндей! За порядочного себя выдать хотел? Не на ту напал! Ну-кось, заходи во двор!